Спящая красавица. Из записок психиатра - Андрей Собакин

был крутой. Забор – больше двух метров в высоту. Машину поставили в переулке у забора, чтобы перед воротами не светиться. Я приставил лестницу, и Колян с Бобром по ней залезли наверх и спрыгнули на ту сторону. А я им потом две большие пустые сумки перекинул – не в карманах же барахло выносить… А сам прогуливаться стал – по переулку до угла, чуть-чуть по улице, чтобы ворота видеть, а потом обратно к машине, чтобы услышать, когда им снова лестницу подставлять… Народу там почти совсем не было. Девка какая-то прошла с пакетом, старушка с сумкой, мужик с собакой… К воротам никто не подходил… Прошло совсем немного времени – минут десять, не больше, и вдруг слышу из-за забора голос Коляна: «Лестницу! Быстро!». Срываю стремянку с крыши «девятки», подбегаю к забору, приставляю… За забором послышалась какая-то возня, ругань, а потом всё стихло, и – никого. Что такое? Я ничего не понимаю. Неужели застукали? Что делать? Неожиданно слышу какой-то топот со стороны улицы, оборачиваюсь и вижу такую картину: из-за угла в переулок вбегает Колян и мчится в мою сторону; следом за ним бежит Бобёр, но почему-то без штанов; то есть рубашка, ботинки – всё это на месте, а вот штанов нет, только полосатые трусы. Ну думаю, ни хрена себе – чем они там в этом доме занимались, пока я на шухере стоял? А Колян подбегает и орёт: «Лестницу на хрен убирай! Что встал?!» Ну, я стремянку подхватил, а тут как раз и Бобёр подбежал. Колян на него оборачивается и снова орёт: «Ты что?! Где штаны?!» А на Бобре лица нет – бледный, губы дрожат, и сказать ничего не может. «Ребята, – говорю я им, – Что там случилось?» Колян оглянулся – никто за ними вроде не гнался, вокруг – ни души. Чуть-чуть успокоились… Бобра как парализовало – ни одного внятного слова; а Колян мне вот что рассказал. Перелезли они через забор и пошли к дому. Все окна были достаточно высоко, так что решили войти через дверь. Колян приготовился вскрывать замок, но Бобёр только нажал на ручку, и дверь открылась – не заперто было. Вошли они в дом и офигели – очень богатая обстановка, картины на стенах – то есть явно есть чем поживиться. Колян сумки посреди комнаты бросил и пошёл первый этаж осматривать; ну а Бобёр сразу по лестнице на второй поднялся. На первом этаже, в шкафу, Колян увидел несколько роскошных норковых шуб. Пока он их рассматривал, наверху вдруг что-то грохнуло, и раздался жуткий крик. Перепугавшись, что Бобёр наткнулся на хозяев дома, Колян бросился бежать. Он услышал, как кто-то с грохотом скатился вниз по лестнице, и даже успел разглядеть, что это был Бобёр. Однако времени на размышление не было, и они, выбежав в сад, ринулись к забору. Тут-то и выяснилось, что перелезть через забор они не могут, так как с внутренней стороны им тоже была нужна лестница… Тогда Колян и Бобёр побежали к воротам. К счастью, дверь в воротах была закрыта только на задвижку, и они вырвались на свободу…

Узнать, что произошло на втором этаже, и почему Бобёр был без штанов, оказалось сложнее. Мы усадили Бобра в машину, и Колян дал ему хлебнуть пива из банки. Наконец, Бобёр более-менее пришёл в себя и рассказал довольно странную историю. Поднявшись на второй этаж, он обнаружил несколько закрытых дверей. Бобёр наугад открыл одну из них и попал в спальню. На большой постели под белым одеялом спала девушка. Сначала Бобёр испугался и хотел бежать, но девушка не проснулась, и он осмелел. После длительного воздержания, сперма ударила ему в голову, и Бобёр решил воспользоваться случаем… Он расстегнул свои штаны и подошёл к постели. Приготовившись зажать девушке рот рукой, Бобёр осторожно откинул одеяло в сторону и…

Аркадий сделал паузу и как-то странно посмотрел на меня.

– И что произошло? – спросил я.

– Это был труп! – сказал он, – Полуразложившийся… Бобёр от неожиданности запутался в собственных штанах и упал. Когда он падал, то задел стул… Когда Бобёр попытался встать, то ему показалось, что кто-то схватил его за ногу, и тогда он закричал от страха. Этот грохот и крик Колян и услышал внизу. Бобёр без штанов скатился вниз по лестнице и потом уже всё время бежал за Коляном…

– И что было дальше? – спросил я.

– Колян сказал, что нам надо поскорее рвать когти, чтобы на нас не повесили убийство. Тогда Бобёр вдруг вспомнил, что в его штанах остались деньги, документы и ключ от квартиры Коляна. «И бумажка с моим адресом?» – спросил Колян. «И бумажка с адресом, -кивнул Бобёр. – Но она у меня там отдельно в кошельке лежит…» Колян сначала замахнулся, чтобы дать Бобру по морде, а потом выругался и говорит: «Надо идти за штанами. Все пойдём». Бобёр не хотел идти, но его Колян заставил. Я тоже хотел остаться, но не решился сказать это Коляну. Мы втроём вышли на улицу и, убедившись, что никого поблизости нет, вошли через дверь в воротах. Колян ненадолго задержался у ворот. «Странно, говорит. Дверь была закрыта на засов изнутри…» «Значит, убийца всё ещё здесь?» – снова испугался Бобёр. «Не думаю, – сказал Колян, – Мы же почти две недели за домом следили… Может она сама умерла?»

Мы вошли в дом. Там, действительно, было чем поживиться – картины разные, вещи… Бобёр сначала отказался подниматься по лестнице, но Колян так свирепо на него посмотрел, что тот тут же начал карабкаться по ступенькам. Наверху Бобёр показал нам на приоткрытую дверь, а сам остался возле лестницы. Я вошёл туда вслед за Коляном. Это была спальня. Окно было открыто, и задёрнутые почти прозрачные шторы слегка колыхались на ветру. Наверное, из-за отрытого окна трупный запах не был таким сильным; но пахло… Девушка лежала на постели. Она была совсем голая, и откинутое Бобром одеяло открывало жуткое зрелище – полуразложившийся труп, пролежавший неизвестно сколько дней… Странно, но лицо девушки оказалось совсем незатронутым тлением. Оно было бледным, спокойным и умиротворённым – казалось, что девушка просто спит… Её правая рука свешивалась с постели, и на запястьи блестели изящные золотые часики… От увиденного меня чуть не стошнило, а Колян снова накинул одеяло на труп, закрыв им и лицо девушки. Бобровые штаны лежали на полу возле опрокинутого стула. Я нагнулся, чтобы взять их, а когда поднял голову, то увидел, как Колян снимал золотые часики с торчавшей из-под одеяла руки. «Не хрена