Вестница любви - Мелани Рокс

По сравнению с богатой наследницей скромный стоматолог Кевин Росс был мелкой сошкой. Аманде повезло родиться в семье преуспевающего бизнесмена Роберта Говарда, хотя она никогда не кичилась своим происхождением и деньгами родителей.

Аманда работала стилистом в модном салоне красоты и, казалось, не желала большего. Она не раз уверяла Кевина, что ее устраивает жизнь простой смертной, хотя в том была доля лукавства. Аманда обожала светские рауты и катание на яхтах. Прекрасно зная, что Кевин не в состоянии позволить себе такое расточительство, она без зазрения совести брала деньги у папочки. Кевина такое положение дел раздражало, но он предпочитал не поднимать бурю. В конце концов, Аманда не делала ничего предосудительного. Она была единственной дочерью Роберта и Дженифер Говард. Соответственно, после ухода обожаемой дочери в свободное плавание они шли на любые ухищрения, лишь бы побаловать любимое чадо. А деньги, которыми они осыпали Аманду, было самое меньшее, что они хотели ей дать. Ведь денег у них было немеренно.

Единственное, чего Кевин никак не мог взять в толк, это как такое случилось, что чета Говард благословила дочь на брак с рядовым стоматологом. Когда Кевин узнал о семье своей возлюбленной, его охватила паника. Он до последнего откладывал знакомство с родителями Аманды, поскольку не надеялся на счастливое разрешение неожиданно возникшей проблемы. Кстати, до сегодняшнего утра это была, пожалуй, единственная проблема в их безоблачных отношениях с Амандой.

Званый ужин в доме Говардов Кевин будет вспоминать и на смертном одре. Когда Аманда представила родителей и своего бойфренда друг другу, повисла гробовая тишина. Кевин уже живо представлял, как Аманда тайком бегает к нему на свидания, и вдруг Роберт Говард расплылся в широченной улыбке и пригласил Кевина к столу. «Ты ему понравился», — шепнула ему на ухо Аманда, не менее счастливая и озадаченная, чем сам Кевин. Он и не предполагал, что его примут в семействе Говард с распростертыми объятиями. Вот и верь после этого слухам и газетным сплетням! Сколько раз он читал о том, как Роберт Говард отваживал ухажеров единственной дочери!

Конечно, он и не мог поступить иначе, пытался убедить себя Кевин много позже знаменательного семейного ужина. Роберт Говард — умный и проницательный человек, он не мог не заметить, как Кевин и Аманда любят друг друга. Однако все доводы Кевина вдребезги разбивались о скалу сомнения и какого-то необъяснимого страха. Что это было, он и сам не знал. Просто в глубине души временами недовольно ворочался зверек подозрительности, натягивая струны нервов до звона, разносящегося по всем клеткам тела.

— Знаете что, мистер Росс, мне надоело топтаться на вашем пороге. Забирайте свое письмо. Я валюсь с ног от усталости и хочу спать настолько, что если сейчас закрою глаза хоть на секунду, то вы меня не добудитесь до вечера. У меня сегодня заслуженный выходной, и я не намерена тратить его на пустую болтовню с вами, — на одном дыхании выпалила Рут. Столкнувшись с недоумевающим взглядом Кевина, она сконфуженно потупилась.

— Хорошо, давайте сюда письмо.

Кевин взял у нее конверт. Теплая волна окатила руку Рут, словно она провела ладонью над кастрюлей с кипящей водой. Рут инстинктивно отдернула руку, но не тут-то было.

— Что вы делаете?! Сейчас же отпустите меня! — возмущенно воскликнула Рут, заметив, что Кевин тащит ее в дом. — Я буду кричать.

— Кричите, — спокойно ответил Кевин, закрыв за ними дверь.

Внутреннее убранство дома произвело на Рут более сильное впечатление, чем ровные, оштукатуренные стены фасада. Просторный холл украшали многочисленные акварели, а на полу была замысловатая мозаика из зеркально-стеклянных элементов. Дизайнеру удалось идеально выдержать стиль. Казалось, все вещи, находящиеся в пределах видимости, созданы друг для друга и стояли здесь всегда. Убери хоть одну хрустальную подвеску с изящной венецианской люстры или поменяй местами рамки на стенах, как от идеала и гармонии не останется и следа.

— Ну что же вы открыли рот и молчите? — с усмешкой спросил Кевин, не без тайного удовольствия отметив, сколь сильное впечатление произвел на Рут интерьер его дома. — Дизайн — мое хобби, — добавил он.

— Очень красиво. Я бы тоже хотела иметь такой дом… — Рут осеклась, осознав, что произнесла последнюю фразу вслух. Теперь Кевин подумает, что она черная завистница или охотница за чужими миллионами.

Однако Кевин и не думал подозревать гостью ни в чем дурном. Искренний комплимент незнакомой женщины тронул его.

— Я польщен. Обычно меня критикуют за излишний романтизм.

— Тот, кто так говорит, ни на грамм не любит и не ценит вас, — запальчиво заметила Рут.

— Вообще-то это извечный упрек моей невесты, — с выжидательной улыбкой заметил Кевин.

Интересно, станет ли Рут оправдываться и уверять, что она вовсе не это имела в виду?

Вопреки его ожиданиям Рут пожала плечами и сказала:

— Тогда я не понимаю вашу невесту.

Кевин заглянул в конверт.

— Не запечатан, — пробурчал он себе под нос, то ли удивившись этому факту, то ли заподозрив Рут в неблаговидном поступке.

Она тут же взорвалась:

— Уж не обвиняете ли вы меня?! Так вот, мистер, я никогда не читала чужих писем. Может быть, у меня нет такого шикарного особняка, но у меня есть принципы! Почему богачи подозревают простых людей во всех смертных грехах?!

Рут понимала, что накинулась на Кевина не только из-за его слов, но и из-за того, что вымоталась на работе. Клиент всегда прав — прописная истина. Однако легко ли проглотить обиду и унижение, когда вечно правые клиенты шлепают тебя по заднице и поторапливают с заказами? Можно подумать, от нее зависит, как быстро поджарится окорок или разогреется пицца!

— Извините, я вовсе не… — пробормотал Кевин, ошарашенный неожиданным перевоплощением Рут.

Как эта женщина отличается от всегда уравновешенной и спокойной Аманды! Рут была комком нервов, а ее хрупкое тело — сосудом, который раздирала гремучая смесь страстей. В первый момент Кевин принял ее за соседскую девочку, настолько доверчивым и по-детски наивным был взгляд ее огромных темных глаз. Казалось, Рут смотрит на окружающий мир распахнутыми от удивления глазами, восхищаясь каждой мелочью, мимо которой, не заметив, пройдет взрослый.

Аманда Говард была совсем другой. Временами Кевина поражала ее холодность. Даже в моменты интимной близости Аманда оставалось сдержанной светской львицей, привыкшей держать свои чувства и эмоции в ежовых рукавицах разума и правил приличия. Единственное, что приводило Аманду в состояние крайнего волнения, — разговоры о предстоящей свадьбе.