Зыбучие пески - Эмили Родда

Рыбы лениво плавали вокруг нее и пускали пузыри, по-видимому, очень довольные собой.

— Я думал, они хотят утопить нас, — сказал Барда. — А они, оказывается, скрывали нас от Ак-Бабы. Никогда не слышал, чтобы рыбы приходили на помощь!

— Это не просто рыбы, — заверила его Жасмин. — Они древние и мудрые. Им никогда не нравились крысы, которые превратили долину в пустыню. И Повелителя с его слугами они тоже не любят.

— Они сами сказали тебе это? — удивился Лиф.

Девочка пожала плечами.

— Говорю же, это не просто рыбы. Они бы и с тобой поговорили, если бы ты умел их слушать.

Лиф уставился на блестящие тени и сосредоточился, но услышал только шум воды и бульканье пузырьков.

— Я должен был бы сообразить, что мы не погибнем в этой реке. Опал показал мне, что я стою на Зыбучих песках. Если мне суждено умереть, то это случится там.

Жасмин и Барда пристально посмотрели на него.

— Опал показывает то, что будет, или то, что могло бы быть?

Лиф пожал плечами. Он не знал.

Кри позвал их с того берега.

— Надо идти дальше, — сказала Жасмин. — Ак-Баба может вернуться.

Добравшись до берега, друзья обернулись, чтобы поблагодарить рыб, которые провожали их.

— Вы спасли нам жизнь, — крикнула Жасмин. — Спасибо!

Рыбы булькнули что-то, развернулись и уплыли, взмахнув хвостами на прощание.

Кри опять поднялся в воздух и показал им дорогу к дереву, чьи пушистые зеленые ветки склонялись до самой земли.

Вокруг ствола оказалось свободное место, надежно укрытое густыми ветвями, словно маленькая зеленая комнатка. Там их уже ждал Филли. Радостно попискивая, он сразу запрыгнул на плечо к Жасмин.

Облегченно вздохнув, друзья сели на землю, устланную прошлогодними листьями.

— Мы в безопасности, — устало пробормотала Жасмин.

Через минуту они уже крепко спали.

Проснувшись, Лиф не увидел своих друзей. Над головой щебетали птицы. Было прохладно, сумрачно.

«Солнце садится, — подумал он. — Я проспал весь день. А где же Барда, Жасмин, Кри и Филли?»

Лиф осторожно раздвинул зеленую завесу ветвей и понял, что солнце не садится, а встает! Он проспал не только целый день, но еще и ночь.

Жасмин с Бардой как раз возвращались. Наверное, они уходили на поиски еды. Как он надеялся, что друзья появились не с пустыми руками! Лиф не выдержал и бросился им навстречу.

— Яблоки! — крикнул ему Барда. — Довольно неаппетитные с виду, но сладкие и необычайно сытные!

Он бросил Лифу яблоко, которое тот поймал и тут же жадно съел вместе с сердцевиной.

— Правду говорят, что краденое всегда слаще, — усмехнулся Барда, кидая ему еще одно.

— Краденое? — с набитым ртом спросил Лиф.

— Там сад. — Барда кивнул в сторону, откуда они шли. — Жасмин решила полакомиться, не утруждая себя поисками хозяина, чтобы спросить позволения.

Жасмин недовольно затрясла головой:

— Эти деревья страдают под тяжестью яблок. Их давно надо было собрать. Видишь, какие они сморщенные? Кому они нужны?

— Лично я ничего не имею против таких яблок, — заверил ее Лиф. — Последний раз, когда я ел яблоко…

Он осекся, у него вдруг пересохло во рту. Последний раз он ел яблоки с друзьями в Тиле, когда праздновал свое шестнадцатилетие. В тот день Лиф попрощался с детством, с прежней жизнью, с родителями и домом. Как давно это было…

Жасмин с любопытством смотрела на него. Лиф понял, что у него слишком грустное выражение лица, и поспешил отвернуться. Жасмин жила в лесу Безмолвия одна, видела, как ее родителей забрали Серые Стражи, и преодолевала трудности с раннего детства. Его тоска по дому покажется ей детской слабостью.

Он опять впился зубами в яблоко и вдруг чуть не подпрыгнул от резкого крика:

— Воры!

Лиф прищурился. Через высокую траву к ним бежала разъяренная маленькая старушка. Она была такой толстой и так нелепо закутана в шаль, что казалась совсем круглой. Ее красное от гнева морщинистое лицо напоминало старое яблоко. Она потрясала кулаками и вопила:

— Воры! Бродяги! Верните мои яблоки!

Трое друзей смотрели на нее, открыв рты.

— Вы украли мое сокровище, пока мои стражи спали! Верните немедленно!

Жасмин молча протянула ей три оставшихся яблока. Старуха просияла и прижала их к груди.

— Жулики! Где еще шесть? — тут же закричала она. — Все яблоки пересчитаны. За каждое я отвечаю. Как мне теперь выплатить налог? Девять штук вы украли — девять должны вернуть!

Барда кашлянул.

— Мне очень жаль, госпожа, но, боюсь, это невозможно. Мы их уже съели.

— Съели?!

Старуха начала раздуваться от злости и так покраснела, что Лиф испугался, как бы она не лопнула.

— Примите наши извинения, — нерешительно начал он. — Мы были так голодны…

Старуха подняла руки, стряхнула с себя намотанную шаль и пронзительно крикнула.

В тот же миг вокруг нее образовалось темное жужжащее облако.

Пчелы. Тысячи пчел. Они прятались у нее под шалью, а теперь вылетели и кружились вокруг нее, ожидая приказа напасть на воров.

3

Дорога в Ритмер

Лиф, Барда и Жасмин медленно попятились. Угрожающее жужжание роя пчел напоминало рык большого животного.

— Думали, что некому меня защитить? — вопила взбешенная старуха. — Что можно безнаказанно красть из моего сада? Защитники у меня маленькие, но зато их много и у них общий разум! Вы умрете от тысяч укусов!

Жасмин торопливо искала что-то в своих карманах. Наконец она выудила горсть золотых и серебряных монет и протянула их женщине.

— Возьмите это за ваши яблоки!

Старуха подозрительно посмотрела на нее.

— Если у вас есть деньги, зачем красть? — спросила она и потянулась к деньгам.

— Нет! — крикнул Лиф, бросаясь наперерез. — Это все, что у нас есть. Вы не можете взять столько за несколько перезрелых яблок!

Рой пчел подлетел к нему.

— Тихонько, мальчик, тихонько! — хихикнула старуха. — Успокойся! Мои стражи не любят резких движений, их очень легко разозлить. Даже мне приходится усмирять их дымом, чтобы вынуть мед из улья. Даже мне.

Она отдала приказ, и пчелы скрылись у нее под шалью. Потом старуха упрятала деньги в глубокий карман и обратилась к путникам:

— Пусть это послужит вам уроком. И передайте всем остальным бродягам, что другим ворам не будет пощады!

Лиф, Барда и Жасмин колебались.

— Убирайтесь! — Старуха погрозила им кулаком. — Возвращайтесь-ка на ту дорогу, по которой пришли.

— Мы пришли не по дороге, — не выдержала Жасмин. — И мы не воры!

Старуха задумалась.

— Если вы пришли не по дороге, то откуда же? В мой сад нет другого пути, кроме…

Резким движением она схватила край плаща Лифа и пощупала его. Он все еще был влажным. Старуха недоверчиво посмотрела на канал и на серый дым, который поднимался над долиной Крыс.

На ее морщинистом лице появился страх.

— Кто вы такие? — прошептала она. — Нет, не говорите! Просто уходите быстрее! Если вас увидят вместе со мной, то даже мои пчелы не защитят меня.

— Как нам найти дорогу? — спросил Лиф.

— Пройдите через сад, там есть калитка. Торопитесь! И никому не говорите, что вы здесь были. Забудьте обо мне.

— Можете на нас положиться, — заверил ее Барда. — Надеюсь, вы тоже забудете, что нас видели.

Она молча кивнула. Друзья повернулись и пошли к саду.

— Удачи! — крикнула старуха им вслед.

— Как мило с ее стороны пожелать нам удачи, — съязвила Жасмин. — Пару минут назад она хотела, чтобы нас до смерти искусали пчелы. И деньги не вернула!

Барда пожал плечами.

— Кто знает, что ей пришлось пережить? Может, у нее есть причины не доверять незнакомцам. Похоже, она тут совсем одна со своими пчелами.

— О каком налоге она говорила? — задумчиво спросил Лиф, когда они прошли через сад и оказались на петляющей, обрамленной деревьями дороге. — Ей что, надо вырастить определенное число яблок?

— Или что-то из них приготовить. — Барда кивнул на табличку на калитке, которую он закрывал за собой.

— Сидр Королевы Пчел высоко ценился у стражей и акробатов, когда я служил во дворце, — продолжал Барда. — Он придает силы. Значит, его делают здесь, а наша новая знакомая и есть Королева Пчел.

Лиф вздохнул.

— Жаль, что она не дала нам по стаканчику перед дальней дорогой.

Усталые и по-прежнему голодные, друзья медленно шли, тихо переговариваясь. Настроение было невеселое. Они знали, что их следующая цель — Зыбучие пески, но как до них добраться, не представляли.

Угнетала мысль о том, что у них нет ни еды, ни денег, ни одеял, ни рюкзаков. Все, что осталось, — это карта, которую нарисовал отец Лифа, оружие и драная одежда на плечах.