Венец царицы Тамары - Наталья Николаевна Александрова

для студентов дороговато, так что она очень удивилась, когда увидела почти полный зал. Ну да, дождь, конечно, загнал всех в помещение.

– У вас заказано? – надменно спросила у нее неправдоподобно высокая девица-хостесс, так что Даше при ее среднем росте пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ей в лицо.

Лицо это слишком явно выражало отношение девицы к Дашиному мятому плащу и отчетливым мокрым следам, оставляемым ею на плитках пола.

Какого черта? Тоже мне, королева нашлась, можно подумать, что ее привозят на работу на машине с водителем! Была бы богата – не стояла бы при входе вместо швейцара!

Даша была от природы девушка сдержанная, неконфликтная, но жизнь, особенно в последнее время, научила ее, что если не постоять за себя, то тебя втопчут в грязь запросто. Поэтому она сощурилась и посмотрела на девицу очень выразительно, а потом, опустив глаза, хмыкнула, поскольку девица была мало того, что гренадерского роста, так еще и на невероятно высоких каблуках, причем размер туфель не меньше сорокового.

– Нет, не заказано, – сказала Даша холодно, – но меня…

Тут она оглядела зал из-за плеча этой дылды и не нашла в обозримом пространстве Андрея. И девица скривила губы насмешливо.

– Ну, тогда я подожду! – улыбнулась Даша. – А если у вас нет мест, то табличку повесьте на дверь!

Это был бы уже перебор, так что девица пропустила Дашу в зал и ретировалась, усадив ее в самом неудобном углу.

Даша взглянула на часы, было десять минут восьмого, а договаривались они на семь. Что ж, она не станет выговаривать Андрею за опоздание, чтобы не раздражать его сразу.

Подошла официантка и положила перед ней меню.

– Кофе пока, – сказала Даша, – и погорячее, – ее и правда слегка зазнобило после прогулки под дождем.

Минуты текли, вот уже и кофе принесли, а Андрей не появлялся. Наконец Даша позвонила ему сама.

– Ты где?

– Дашутка? – закричал он, и она сразу поняла, что что-то не так.

Как уже говорилось, способности у нее были такие – различать фальшь в голосе.

– Извини, дорогая, сегодня никак не смогу! – кричал Андрей. – Тюкнулся тут с одним на перекрестке, сейчас гаишников жду! Должны приехать с минуты на минуту!

– Сильно? – спросила Даша.

– Что – сильно? – не понял он.

– Тюкнулся сильно? Ты не ранен? В больницу надо?

– А? Да нет, все нормально. Просто машину побил. Так что сегодня никак не получится, сама знаешь, как долго гаишники на место аварии выезжают!

«Понятия не имею», – подумала Даша, но в трубке уже пикало.

Вот так вот. Он не придет, потому что попал в аварию. А в прошлый раз его задержали на работе. А до этого было что-то еще. Нет, кажется, на какую-то тусовку они ходили вместе, но Андрей был невнимателен и отвез ее домой пораньше. К себе не пригласил, а она не стала навязываться. Еще не хватало.

Так. Ну не полная же она дура и понимает, что к чему. Она прекрасно знает, что мужчины терпеть не могут выяснять отношения, это мама неустанно повторяла сначала им с Анькой, а потом только ей, потому что Анька стала совершенно невозможной и никого не желала слушать. Мужик всегда хочет оставить себе запасной аэродром, говорила мама, поэтому не станет рвать отношения до конца. И боится слез и скандалов, так что самой нужно вовремя понять, что к чему.

Да что тут понимать-то? И так все ясно. Либо он другую нашел, либо Даша ему просто надоела. И мама совершенно права: ни за что прямо не скажет, будет юлить, придумывать разные причины.

Да вот хоть сегодня: ну позвонил бы заранее, так нет же, ему нужно, чтобы она сидела в кафе и ждала его как полная идиотка! В аварию он попал, как же! Забыл, что она на слух может отличить, из помещения человек звонит или с улицы? В данном случае звонил он явно из какого-нибудь клуба. Шума машин не слышно, сирены не гудят, трамваи не звенят, а слышны далекая музыка и женские смешки. Еще и позорит ее перед этими швабрами!

Хотела по-человечески с ним поговорить, и если не выяснить все до конца, то хотя бы самой понять, откуда ветер дует. Ну ладно, теперь и так все поняла.

Все-таки свинья он порядочная, ведь почти год знакомы, мог бы и по-хорошему с ней проститься, знает, что она скандалить не будет, не тот у нее характер.

– Есть что-нибудь будете? – спросила официантка.

– Буду! – неожиданно для себя сказала Даша, осознав, что с утра ничего не ела. В обед шеф привязался к какому-то отчету, так что она только чаю выпила с сухарем, что нашла у себя в столе. Думала, что тут, в кафе, поужинают с Андреем…

Она заказала салат и запеченную рыбу. Принесли все быстро, но в салате явно не хватало соуса, а рыба была суховата. Или уж просто у Даши было сегодня такое плохое настроение.

А с чего радоваться? Жизнь если не беспросветна, то и не сияет перед ней всеми цветами радуги.

Она тут же усмехнулась про себя: это от плохой погоды. И из-за Андрея. Что ж, видно придется выбросить его из своей жизни, как выражаются в мыльных сериалах. Слава богу, они не работают вместе. Нет у них общих друзей – так, знакомые просто, так что вероятность столкнуться в компании ничтожно мала.

Внести его номер в черный список, да и забыть… Так все же лучше, чем униженно слать эсэмэски и забрасывать имейлами. Даша прислушалась к себе: жалко ей с ним расставаться или нет? Получалось, что не жалко. Особой любви между ними никогда не было, встречались, ходили куда-нибудь вместе, изредка секс – необременительный и ни к чему не обязывающий. Обидно, конечно, но, может, и к лучшему все…

Тут в голове всплыл странный телефонный разговор.

Как сказал тот мужчина? Срочно ехать на Измайловский проспект и передать тем людям, что… что все плохо и им нужно немедленно уходить. Но никто им этого не скажет, потому что даже если ее собеседник останется жив, он-то будет думать, что успел их вовремя предупредить. Он-то думал, что звонит своей знакомой Марусе, и она все сделает. А она и понятия не имеет, что…

– Десерт будете? – спросила официантка, убирая тарелки.

– Буду! – машинально согласилась Даша, напряженно размышляя.

По всему выходило, что ей нужно ехать на Измайловский проспект. Причем прямо сейчас.

Глупо, конечно, но что такого случится, если она туда съездит? Все равно делать нечего целый вечер, свидание-то обломалось… И Анька снова будет орать и ругаться, если она