ДЕРГАТЬ ТИГРА ЗА УСЫ - Майра Хестон

Адвокат водрузил очки на нос и сурово воззрился поверх них на молодого человека. Однако если строгий взгляд был призван приструнить нахала, то он возымел совершенно противоположное действие. Пол Норланд продолжал хохотать, держась за перевязанные ребра.

— Ваш дед… — напыщенно начал адвокат, не одобрявший прозвища Сам, которым наградили за его спиной Арчибалда де Шателле-Норланда. — Ваш дед всегда считался исключительно уважаемым человеком в своей отрасли.

Пол, по-прежнему широко улыбаясь, откинулся в кресле.

— Да, но не забывайте о крови Норландов, Эйб! В нашей семье была длинная череда авантюристов и сомнительных личностей, всегда поступавших по обстоятельствам. Может, я и паршивая овца в стаде, но если Сам всегда вел себя респектабельно, то лишь потому, что его еще пока жареный петух не клюнул, и вы это прекрасно знаете. Но в этот раз клюнет. — Он снова захохотал. — Жду не дождусь, чтобы посмотреть на его физиономию, когда он услышит новость!

— Что вы сказали?! — Эйб Сигал замялся, глядя на изумленное лицо своего работодателя.

Солнце отбрасывало блики на серебристо-белую шевелюру старика, но в его лице не было ничего ангельского. Густые темные брови — наследие предков-французов, передававшееся из поколения в поколение в семье де Шателле-Норландов, как всегда, были сдвинуты, придавая лицу выражение суровой сосредоточенности. Глубокие складки, сбегавшие от носа ко рту, лишь усиливали впечатление нетерпеливого ума и непреклонной решимости добиться своего любой ценой.

— Я сказал — мне нужна эта женщина! — с нажимом заявил Арчибалд де Шателле-Норланд. — Я хочу, чтобы она была здесь, у меня на глазах! Привези ее, Эйб.

Адвоката беспокойно покосился сначала в одну сторону, затем в другую, словно боясь, что кто- то мог войти в кабинет за его спиной, а он этого не заметил.

— О какой женщине идет речь? — осторожно спросил Эйб.

— О той самой! — Старик нетерпеливым жестом указал на письмо, которое адвокат держал в руке. — Той, что беременна от моего внука!

Эйб Сигал так и подскочил в кресле, словно его ужалили:

— Арчибалд, вы что, с ума сошли? Как я…

— А мне наплевать как! Хоть похищайте ее, если нужно! Но только привезите!

— Арчибалд, при всем моем уважении к вам, какого черта вы тут несете?

— Мне нужен этот ребенок, Эйб! — сверкая глазами, заявил старик тоном, не допускающим возражений. — Это мой правнук, и мне он нужен.

— Попытка купить ребенка незаконна, — отрезал адвокат.

— А нам и не придется его покупать. Отправляйтесь и сообщите женщине, кто мы такие. Скажите, что я хочу, чтобы она приехала сюда…

— Сказать, кто вы? Арчибалд, если она обратится в суд, одному Богу известно, что ей могут присудить!

Старик, на мгновение запнувшись, уставился на адвоката, и тот поспешил воспользоваться преимуществом:

— Лучшее, что мы можем сделать…

— Заткнитесь и дайте мне подумать! — Голос Арчибалда де Шателле-Норланда внезапно охрип. Черные брови сошлись на переносице, и он уставился в пространство где-то за ухом адвоката. Сигал молча ждал, пока брови перестанут двигаться.

— Наконец Сам хлопнул ладонью по столу, да так, что адвокат подпрыгнул.

— Нашел, черт побери! — торжествующе заявил он. — Пусть Пол женится на ней!

— И думать забудь.

— Ты зачал этого ребенка. Тебе не кажется, что ты должен дать его матери подобающую фамилию?

— Во-первых, я не зачал этого ребенка, и если кто ей и должен, так это твои придурки-дружки из «Нашего завтра». Во-вторых, насколько я понимаю, подобающая фамилия у дамы уже имеется. Как там ее зовут, Эйб? Не сомневаюсь, вы уже успели из них ее выудить. — Пол обращался к адвокату, но глаза его были прикованы к лицу деда.

— Мирабел Пенроуз, — услужливо откликнулся адвокат.

— Мирабел — очень красиво. Да и фамилия вполне приличная. Возможно, предки ее супруга выращивали цветы, а это гораздо более достойное занятие, чем грабить корабли в океанах, как это делали Норланды.

— Черт бы тебя побрал! — запротестовал дед. — Из наших предков только один промышлял… пиратством. Ты же говоришь так, словно это был наш семейный бизнес. А как же мой дед-француз? Он…

— Один был пиратом, второго, как разбойника с большой дороги, повесили, еще один подослал наемного убийцу к мужу своей любовницы, а один под видом иезуита вынужден был покинуть Францию и в середине восемнадцатого века обосноваться на территории будущих Соединенных…

— Я знаю семейные предания, так что можешь не продолжать, — буркнул дед.

— Женщины уже больше не теряют доброго имени, забеременев без мужа, дед. Ты что, проспал последние полвека? — продолжал Пол, стараясь закрепить свое преимущество.

— Беременная женщина всегда предпочтет выйти замуж, — не сдавался старик. — Так говорил мой прадед-француз.

— Интересно, на основании какого опыта он пришел к этому выводу?

— Беременность заставляет женщину искать надежную опору. А брак — это и есть такая опора.

— Мой ответ — нет.

Арчибалд шумно засопел:

— Ну хорошо, хорошо. Я не хотел, чтобы так получилось. Я стремился предоставить тебе свободу выбора… — Пол разразился хохотом, однако старик не стал обращать внимания. — Но раз уж ты меня вынуждаешь, сделаем так: ты женишься на этой миссис Пенроуз. Жить тебе с ней нет необходимости, я поселю ее в моем доме. Но жениться ты на ней должен. Этим ты дашь ее ребенку право законно носить имя де Шателле-Норландов.

Пол, не веря своим ушам, уставился на деда сузившимися глазами:

— Приехали. Вот ты и доказал, что тебе место в психушке.

— Я это серьезно. Ты женишься на ней, и как можно скорее.

— А не то? — мрачно подсказал Пол.

— А не то со следующей недели финансирование проклятой машины, над которой ты работаешь, прекращается. Как только снова попросишь у меня денег, ты ничего не получишь.

Пол стремительно вскочил с места:

— Это гнусный шантаж и ты это прекрасно знаешь! Тебе доподлинно известно, черт возьми, что деньги, которые ты грозишь отнять, принадлежат мне по праву! Двадцать девять лет назад, когда зачитали завещание, ты пообещал матери, что, если она не будет его опротестовывать, ты честно распорядишься деньгами моего отца! Она доверилась тебе. Да по сравнению с тобой наш семейный пират просто ягненок!

Эйб Сигал, переводя взгляд с одного на другого, невольно подумал, что в гневе дед и внук больше всего похожи друг на друга.

— Я сдержал слово! Ты всегда получал столько денег, сколько полагалось тебе по заслугам, — повысил голос дед.