Русская война 1854. Книга пятая - Антон Дмитриевич Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В общем, мы решили немного схитрить, — я принялся рассказывать, как мы переработали под себя тактику из будущего. — Собираем артиллерийский кулак, прорываем позиции союзников, а потом роем окопы и ждем. Они сначала ждут продолжения, что дает немного времени закрепиться. Потом идут в контратаки, и тут уже мы собираем свою жатву. Потом еще кусок фронта, недалеко, рядом. Не чтобы продвинуться, а чтобы лучше расстреливать новые контратаки.
— И враг ничего не понял?
— За эту неделю мы взяли у них совсем небольшой плацдарм, и да, они словно не замечают ничего другого. Каждый день теряют под тысячу солдат, а мы просто ждем. Вот только… Что-то мне подсказывает, что тот командир, который вел их в атаку в прошлый раз, уже попробовал бы разрубить этот узел.
— Снова ядовитые газы? — поморщился Корнилов.
— Пока их нет, но атака возможна. Так что готовимся: разрабатываем специальные маски с фильтрами и запасом воздуха для дыхания. Мы давно пытались сделать что-то подобное для полетов на большой высоте, и вот пришло время использовать наработки хоть в каком-то виде.
— А сами мы так можем? Ядами?
— Можем, — кивнул я. — Но при обычном распылении все будет сильно зависеть от ветра, так что я больше склоняюсь к тому, чтобы использовать начиненные ядом бомбы с дирижабля. Тут тоже работаем.
— Сложно создать такой газ?
— Обычный хлор — не сложно. Но нам нужно соединение, которое в идеале убьет врага и максимально быстро распадется, чтобы не пострадали свои же. Так что работаем! Если мы и дойдем до такого оружия, то в отличие от врага сделаем все, чтобы свои не пострадали из-за случайности!
— Мне кажется, ты считаешь Кокрейна чудовищем, раз он приказал использовать такое оружие, — Корнилов внимательно посмотрел на меня. — Так вот не позволь своим чувствам помешать тебе оценить истинную сущность и опасность этого человека. Да, ему плевать на обычных людей, для него это просто инструменты, чтобы добиться главного — победы. Любой ценой! Но в то же время он и себя не щадит. Если ты не знал, то это он повел «Британию» на абордаж. Старик, а стоял почти за самой первой линией и кричал, кому куда идти. И если бы не случайная пуля, то кто знает, смогли бы мы продержаться так долго.
— Его убили?
— Не думаю. Его сразу же оттащили назад, так что, скорее всего, рана. А вот сможет он встать на ноги и вернуться в строй или же нет, зависит уже от английских врачей.
* * *
— Как вы? — Чарльз Вуд поприветствовал заглянувшего к нему Томаса.
Адмирал щеголял шелковой черной повязкой на правом глазу, и лорд невольно подумал, что тот еще больше стал похож на Кутузова. Вот только что-то прошлое сражение привело его совсем не в Париж. Или это пока Бородино, и нужно лишь подождать?
— Спасибо, мой лорд, — адмирал поклонился, хотя это и далось ему непросто. — Чертова старость. Какой-то осколок выбил глаз. Всего лишь глаз, но этого хватило, чтобы я целую неделю провалялся без возможности подняться. И врачи говорят, что еще месяц мне не стоит ходить.
— Вот и не ходите.
— Но осада… Я слышал, мы застряли. Каждый день в атаках, но никакого результата. Дайте мне флот, и на этот раз мы проломим русскую оборону.
— Четыре корабля преградили фарватер. Наши корабли, Томас! А еще русские снова поставили свои проклятые мины. Так сколько еще кораблей Ройял Флит нам нужно будет потопить, чтобы прорвать их оборону? И это только в Дарданеллах. Дальше Босфор…
— Босфор ничего не стоит, с юга он беззащитен.
— За ним Черное море, — Вуд продолжал. — И главные русские армии. Вы знаете, что тут их стоит тысяч двадцать, а на Дунае — в десять раз больше. Мы пока продолжаем войну, но, я скажу вам по секрету, делаем это только чтобы было проще договориться о мире. Благо новый русский царь еще не осознает всей ситуации и готов слушать то, что говорят ему правильные люди.
— А султан?
— Он, как узнал о переписке Аали-паши с нами, так повесил его в тот же день.
— И готов сменить сторону?
— Нет, но он усиленно делает вид, что продолжает бороться с заговором, и в ближайшие месяцы не двинет в бой даже ополчение.
— Понятно, ждет, чем все закончится.
— Ждет после того сражения, когда вы не смогли, как обещали, продавить оборону русских! — поправил адмирала Вуд.
— И что мы будем делать?
— Я — завтракать, вы — лечиться, солдаты — сражаться. Каждый займется тем, что должен. И будем ждать вестей с севера… Ну, а не повезет, попробуем еще раз. Вы вовремя приказали подобрать тот русский самолет, что сбил ваш газовый брандер. Наши инженеры уже нашли там немало интересного, так что, возможно, мы еще получим оружие, которое перевернет исход этой войны.
— Новое оружие? — глаза Кокрейна блеснули.
* * *
Пожелав Корнилову выздоровления, я прошелся по остальным раненым. Как же много их было. Пилоты, солдаты, артиллеристы — всем досталось в последнем сражении, да и сейчас, несмотря на все хитрые стратегии, нет-нет, и кто-то отправлялся в лазарет или на тот свет.
— Григорий Дмитриевич, — на выходе меня встретили Анна Алексеевна с Михаилом.
Девушка дерзко блеснула глазами, а вот великий князь смутился. Мы с ними так ни разу и не поговорили на тему отношений и чувств, но сейчас я неожиданно осознал, что и говорить тут нечего. Возможно, раньше между мной и Анной была какая-то искра, но сейчас… Я ведь теперь невольно сравнивал любую девушку с Юлией, и пока это сравнение было точно не пользу живых.
Анна что-то почувствовала и нахмурилась, а вот Михаил так ничего и не заметил. Просто собрался, а потом неожиданно огорошил меня тем, что к нам приехал Горчаков. Правда, не родственник нашего Петра Дмитриевича, а представитель другой ветви рода. Некто Александр Михайлович, который до недавнего времени был послом в Вене, но потом оказался приближен новым царем и вот отправлен сюда.
Для Михаила это был просто обычный чиновник, на которого при желании можно не обращать особого внимания, а я… Я не мог не думать, что скоро буду говорить с будущим «железным канцлером» Российской империи. С тем, кто придет на смену