Камни Рун. Том 2 - Александр Якубович

горы, заставляет сбежать из отчего дома, а потом оказывается, что в жизни все совсем не так… Впрочем, это Сергиоса волновало слабо. Ну и последний, пятый — узкоглазый мелкий экимиец, который-то на восточно-имперском два слова связать не мог. С каждого Сергиос взял приличную плату за сопровождение, немного, но покрыв свои расходы на наемников и фураж.

Выдвинулись они с задержкой всего в два дня. Караван из десятка телег и такого же числа ослов и мулов, был хорошо нагружен популярными в горах товарами. Отрезы крепких тканей, тонкая пряжа, заморская пушнина, пеньковая веревка, корзины отборного зерна, крепленое и молодое вино в бочонках и бутылях, сушеные овощи, специи, а также всевозможные лакомства, засахаренные в собственном соку. Последнее было, наверное, самым ценным товаром после соли, перца и традиционного для этих мест толченого корня имбиря. Ведь если вместо вина можно перебиться ягодной брагой, сидром из диких яблок или кислым пивом, то вот сладости — большая ценность. Нет, были в горных районах богатые пасеки, в поселениях собирали всевозможные орехи. Но разве сравнится это с нежнейшей хелвой, что прибыла на континент из-за моря? Конечно же, не сравнится.

Единственное, что ему не удалось — нанять магика. Жетонщики будто плащи отрастили за спиной, требовали оплату не за рейс, а посуточно, да еще и таких размеров, что аж дух захватывало! Проклятые дагерийцы, баламутят воду! Как прошли слухи, что новый император дает магикам вольности, так и рванула вся жетонная шушера, что водила караваны, на запад. Целые корабли магов! А ему, Сергиосу, что делать? А прочим купцам? Но маги, как это всегда и бывало, плевать хотели на нужды простых людей. Им только своя шкура дорога. Так что те, кто не поддались всеобщей авантюре и не отправились на запад в поисках лучшей жизни, сейчас драли с честных купцов и прочих людей по три шкуры — потому что могли.

Хорошо, что у Сергиоса была при себе целая горсть амулетов, которые он сумел зарядить по сходной цене еще в прошлый сезон. Были тут и целебные хлопушки медной оправы, и оранжевые щиты, и даже пара охранных контуров. Но самую большую ценность представлял амулет, который Сергиос хранил уже не первый год. Как он его получил — дело десятое. Он никогда не пускал его в ход, но показывал знающим людям. Настоящий. За такую вещицу можно мигом отправиться на виселицу, но и отказаться от нее Сергиос не мог.

Веры людям нет. Люди — лжецы по своей природе, и даже наемная охрана может повернуть мечи против тебя, если почует слабину. Так что купец аккуратно хранил амулет тонкой работы с целой россыпью мелких кибашамских бриллиантов — целое состояние! Хранил, как последний аргумент, способ не отбиться — но отомстить. И главная ценность амулета была не в камнях, а в руне, что была твердой рукой высечена на оправе и что была так похожа на руну поиска Инг.

Повернувшись в седле и окинув взглядом свой караван, Сергиос коснулся пальцами рубахи в том месте, где висел амулет с высеченной на контуре руной призыва демона Эпель.

Глава 2. Караван

Когда мы с Отавией вырвались с Лаолисы, я простодушно подумал, что самое сложное позади. Как же я ошибался.

Путь через Гоунс занял у нас огромное количество времени, а к побережью мы вышли только к середине осени, когда все корабли на Восток уже ушли в плавание. Так что пришлось сесть на первую попавшуюся лохань до порта Тидельтра — это небольшая батуритская колония, которая служила торговыми вратами между Западной и Восточной Пресией — и надеяться, что нас тут никто не найдет.

Близость Шамограда — а до столицы Империи было всего ничего, несколько недель пути — угнетала, как угнетали и новости, что приходили с родины принцессы.

Саин разрушал государство, что создали Форлорны. Конечно же, все без умолку говорили о вольнице, что устроил узурпатор для магов. Как водится, одни приветствовали такой шаг Торлорна, другие справедливо замечали, что титулы для магов нарушают баланс сил и рано или поздно приведут к Третьей Войне.

Мы же в эти споры не вступали, тихо дожидаясь весны и начала нового судоходного сезона, чтобы найти корабль и добраться через море до Лесаленты.

В припасах Витати, на которые указала нам келандка, мы нашли все необходимое для бегства, но вот денег винефик припасла недостаточно. Точнее, для одного человека монет было вдоволь, но вот для двоих — уже не хватало.

По первости мы с Отавией экономили, а когда добрались до Тидельтры, я занялся тем, что хорошо умел — амулетами.

У меня не было грамоты на изготовление магических предметов, но она была и не нужна. Точнее, как бывший маг, я прекрасно понимал, как сделать заготовку под амулет так, чтобы простое украшение в два движения превращалось в полноценный магический предмет. Пришлось вспомнить и навыки бродяги, чтобы найти рынки сбыта: вступать в отношения с кем-нибудь из магов, которым я бы мог сбывать плоды своих трудов, я не рисковал — так что мои медные и серебряные хлопушки растворялись где-то в портовых районах среди матросни, бандитов и грузчиков.

Денег еле-еле хватало на простенькую комнату и стол, за которые мы платили древней сварливой старухе по имени Лисса, но мои труды позволили нам перестать проедать кошель Витати и сберечь денег на плавание. Сколько стоило переправиться через море на соседний континент мы доподлинно не знали — цены разнились от пяти империалов и до полусотни, в зависимости от корабля, капитана и общей обстановки в порту. Так что оставшиеся у нас тридцать больших монет — а именно столько мы сумели довезти с собой из Акрильсеры в Тидельтру — были спрятаны под дальней половицей в ожидании своего часа.

Но все это было не зря. Мы перезимовали, не попались в лапы имперским соглядатаям или другим шпионам, и сумели добраться до Лесаленты, где ни меня, ни Отавию уже никто не знал.

Мы будто бы начали новую жизнь. В огромном городе, который наполовину состоял из складов и рыночных рядов, я смог развернуться в полную силу. Вступил в гильдию ремесленников, обзавелся приличным инструментом и даже нашел нескольких клиентов из числа местных магиков, для которых я крутил амулеты и простенькие целебные хлопушки. И комнаты мы с Отавией сняли не в пример лучше, чем в Тидельтре — просторная спальня с большими окнами и общая проходная гостиная, в одном из углов которой, у южного окна,