Карантин - Владислав Выставной

Лица милиционеров вытянулись. Щелкнул затвор автомата.

Поезд выл, снижая скорость. Потоки ветра ударил майору в лицо. Он вдруг улыбнулся, словно увидел по ту сторону пути что-то невыразимо прекрасное…

— Иди… — приказали голоса.

— Стоять! — заорал тот, что был с автоматом.

Завизжала женщина. Тонко запищали заклиненные колеса поезда.

Поздно.

Майор уже был ТАМ.

Только ничего прекрасного ТАМ не было. Там были рельсы, колеса и высокое напряжение.

Последней мыслью мелькнуло: «Чей же это голос?»

А на мраморе платформы мелко вздрагивал «айфон», играя неразличимую в многоголосом шуме мелодию и мерцая тусклым, мертвенным светом…

Часть первая

Эвакуация

1

Задание было необычным. Точнее, не совсем обычным был груз.

Гильзе и раньше доводилось доставлять важные посылки — такова уж работа курьера. Правда, сколько бы ни говорили о ценности доверенных ему документов — это были всего лишь бумажки, истинное значение которых понятно лишь избранным.

Но этот груз имел вполне конкретную стоимость: курьеру было поручено переправить в московский офис «Линии» увесистый сундучок, доверху набитый лагорийскими империалами.

Что это было — зарплата сотрудникам? Но сам он получал зарплату рублями. Да и оборот иномирной валюты в Российской Федерации, как известно, не приветствуется законом. Оплата тайных операций «Линии»? Но почему, в таком случае, их финансирует Магистрат Лагора?

Все это — за пределами компетенции курьера. Его дело — взять и принести. За это его и держат в самой скрытой, самой секретной, да, пожалуй, и в самой важной организации Земли.

Гильза заворожено следил за тем, как казначей, брюзгливо оттопырив губу и нашептывая себе что-то под нос, нарочито медленно отсчитывает звонкие монеты. Казначей был сух, длинен, неулыбчив, одет, как и все служители Магистрата, в отливающие шелком черные одежды и черный же берет. Отсчитав очередной столбик монет, казначей принимался записывать что-то на листе пергамента, скрепя пером и бесшумно проговаривая слова.

Наконец, он закончил укладывать монеты в обитый бархатом ящик. Удивительное дело: на эти, аккуратно уложенные на бок, тускло отблескивающие столбики можно было любоваться часами — и это бы никогда не надоело. Но сухие длинные пальцы уже прикрыли монеты бархатной подушечкой с вензелем Верховного Инквизитора — чтобы лежали плотнее — и захлопнули выпуклую крышку, обитую коваными полосками, с изогнутой ручкой и крепкой петелькой сбоку. На петли немедленно был наброшен маленький, но довольно увесистый замок.

Казначей растопил над свечкой кусочек лагорийского сургуча — зеленоватого отлива, обладающего крепостью стали и свойством светиться в темноте. Опечатал сундук по бокам магической печатью с изображением Магистрата. Теперь вскрыть этот компактный ящик будет не проще, чем взломать сейф Сбербанка.

— Ну-с, молодой человек, извольте расписаться в получении! — надменно произнес казначей, пододвигая к курьеру тяжелую, потемневшую от времени чернильницу.

Гильза свел брови, пытаясь понять, что подписывает. Здесь, в лагорийском воздухе, он, вроде бы, должен был понимать написанное на любом языке. Но эти чертовы финансы казались ему полнейшей абракадаброй. Впрочем, как и русскоязычная бухгалтерия.

Обмакнув в чернила столь же черное перо, он подмахнул пергаментную страницу.

— Извольте получить! — казначей произвел рукой сдержанный, но чертовски изящный жест.

Гильза неловко кивнул в ответ и ухватился за ручку сундука.

Незаметный до этого, замерший за спиной страж приблизился и нацепил на запястье Гильзы грубое железное кольцо кандалов. Конечно, это были не кандалы — всего лишь наручник, цепь от которого шла к ручке сундука, но вид его создавал именно такое впечатление. В отверстия на стыке потемневшего кольца ударом желтого ногтя страж вогнал железную втулку. Сжал огромными черными пальцами — и металл под ними зашипел, задымился, оплавился, неприятно грея запястье. Через секунду кольцо было намертво запечатано.

На стража Гильза старался не смотреть: вид этих монстров ничуть не прибавлял настроения. Он смотрел на сжавшее запястье кольцо.

Сердце пропустило удар: теперь отнять у него сундук можно только вместе с рукой. Освободиться же от драгоценной ноши удастся лишь в офисе «Линии».

Один лагорийский империал не слишком велик, но весит чуть ли не полкило: лагорий тяжелее любого известного на Земле изотопа. По идее, такой сундучок должен весить, как изрядная атлетическая гиря. А потому, каждый раз приходится удивляться неожиданной легкости такой драгоценной ноши. Ведь всем известно: чем больше лагорийских империалов в кошельке, мешке или каком-нибудь сундуке, тем легче его нести. Это удивительное свойство лагорийской валюты имеет, очевидно, магические корни. Так или иначе, даже здоровенный сундук, набитый тяжеленным лагорием, вполне можно утащить в одиночку.

Впрочем, эти мысли быстро оставили Гильзу, едва он покинул казначейство и в сопровождении двух, чудовищного вида стражей, отправился по мрачным коридорам Магистрата. Хотелось побыстрее покинуть это жутковатое здание, само пребывание в котором действовало на психику крайне угнетающе. Переместиться на Землю прямо отсюда не представлялось возможным — государственные учреждения Лагора заговорены и опечатаны от подобных фокусов.

Оказавшись на воздухе и оставив за спиной пугающих стражей, Гильза несколько перевел дух. Впрочем, расслабляться не следовало: в руках у него было целое состояние, а народ в столице Лагора, славном Анаране, встречается всякий.

Вообще, с самого начала было непонятно, отчего транспортировку денег поручили простому курьеру, а не вооруженной до зубов команде инкассаторов. Чем руководствовался Хорос, когда отправлял его в Лагор — известно одному лишь мудрому шефу «Линии». То есть, тому же Хоросу.

Возможно, дело, опять же, в особенностях груза. Ведь протащить между мирами такое количество драгоценного металла под силу далеко не каждому. И свое-то бренное тело переместить сквозь незримый Проход могут от силы несколько сотен землян. Да и то, рассказывают курьезные случаи про то, как путешественники в иные миры оказывались не в состоянии протащить вместе с собой собственную одежду.

Гильза сделал несколько шагов по древней мостовой Площади Всех Миров. Тоскливо огляделся: ему нравилось бывать здесь, в центре Анарана, и было жаль покидать столицу Лагора, не задержавшись даже на несколько минут.

Но работа есть работа.

Он вздохнул, замедлил шаг. Чуть прикрыл глаза, расслабил, как учили, сознание. Теперь нужно представить Проход, и где-то «по ту сторону» — мысленно, как можно достовернее, нарисовать знакомый московский пейзаж.

И четко проговорить сакральное имя мира.

— Земля…

Волновался он не зря. Его все-таки, выследили. Неизвестно, кто навел, и как удалось перехватить курьера сразу же по выходу из Прохода, но, оказавшись на тротуаре, неподалеку от центральной арки ВВЦ, Гильза сразу же насторожился.

Это особенное чувство — чувство опасности — не было навыком, приобретенным работой в «Линии». Оно пришло оттуда, из прошлой жизни, перечеркнутой засевшей в голове пулей. Тогда он был совсем другим, и основой его натуры был дикий инстинкт хищника и убийцы. Хоть думать об этом было не очень приятно, это иногда выручало.

Гильза подтянул сундучок к груди, покрепче обхватив его обеими руками и замер, ловя подозрительное движение боковым зрением.

В толпах спешащих туда-сюда прохожих непросто отделить подозрительное от банального. Но все-таки, можно. Некоторые фигуры выбиваются из общей массы, объединенные характерным напряжением в позах и вниманием, обращенным в одну-единственную точку.

На него.

Курьер рванул к арке. Ловко лавируя между прохожими, увертываясь от портфелей и сумок. Подозрительные фигуры тоже включились в движение. Краем сознания Гильза отметил, что преследователи быстрее и, похоже, сильнее его. По характеру их передвижения он мог даже предположить, кто это.

Стригои. Взрывная смесь оборотня и вампира, надежно упакованная в человекообразную личину. От этих можно ожидать, чего угодно.

Кроме открытого нападения вблизи офиса «Линии» на ее же сотрудника. Что говорить — это было верхом дерзости с их стороны!

Но сейчас не было времени рассуждать об этом. Гильза отчаянно заскользил по асфальту, увертываясь от броска подтянутого парня в спортивном костюме (стригои обожают такой стиль). Перед глазами, стремясь к заветному сундуку, мелькнула вытянутая рука. Пальцы щелкнули, как плоскогубцы, и нападавший кубарем прокатился по асфальту, сбив с ног какую-то груженую сумками гражданку.