Без гнева и пристрастия - Павел Корнев

Я просмотрел бирки на одежде и окончательно в этом уверился. Платье, изукрашенное хищными ярко-лиловыми цветами, оказалось от «Вильям Купер и сыновья». Купер обшивал весь городской истеблишмент и без должных рекомендаций не пустил бы на порог человека с улицы, пусть даже у того от денег карманы лопались.

Выходит, не шлюха.

И куда, черт побери, подевались ее трусики? На покойнице их нет, в груде одежды на кресле — тоже. Не могла же она сюда без нижнего белья заявиться? Или могла?

— Виктор!

Я обернулся на окрик медиатора и шагнул навстречу хозяину особняка, невысокому, спортивному и подтянутому.

— Господин мэр! — слегка склонил я в приветствии голову и без колебаний пожал протянутую руку.

Что, убийцам руки никогда не пожимал? Ерунда!

Рукопожатие оказалось крепким, серовато-стальные глаза смотрели уверенно и цепко, но вот лицо подкачало. Лицо было осунувшимся и бледным. Нервным.

— Просто Гарри, прошу вас, — попросил Гарольд Ллойд, мэр города Осень.

— Расскажите, что здесь произошло, — попросил я.

Гарольд тяжело вздохнул, но ответил без заминки.

— Я вернулся домой и увидел на полу мертвую девушку, — поведал он мне.

— Вы ее знаете?

— Нет, — уверенно ответил мэр. Обернулся, вгляделся в изуродованное выстрелом лицо и подтвердил: — Нет, первый раз вижу.

— Почему не вызвали полицию?

— Это действительно надо объяснять? — вклинился в разговор Алекс Бриг, но сразу осекся, стоило только хозяину особняка вскинуть руку.

— Я сам способен объяснить свои поступки, — заявил Гарольд Ллойд. — Знаете, Виктор, я просто запаниковал. Газетчики обожают подобную грязь, они бы вывозили меня и мою команду в дерьме с головы до ног. Я не боюсь суда, я невиновен, но сомнения у людей зародятся в любом случае. В случае огласки мне придется уйти из политики.

— С этим не поспоришь, — кивнул я и достал блокнот. — Откуда вы вернулись, в какое время и кто мог знать, что вас не будет дома?

— Да кто угодно! — нервно рассмеялся мэр. — Я был на благотворительном новогоднем приеме!

— Во сколько вернулись домой?

— Полтора часа назад.

Я взглянул на охвативший запястье серебром браслета хронометр и уточнил:

— В два часа ночи?

— Без пяти минут, если быть точным, — сообщил Гарольд и промокнул платочком вспотевшее лицо. — На два часа у меня была назначена другая встреча. Я опаздывал и потому торопился.

— Так вы ушли до окончания приема?

— Да, сбежал оттуда. Не дотерпел до конца.

— Вот как? — задумался я. — Как добирались?

— На служебной машине. В дом водитель не заходил.

— Вы отпустили его?

— Да.

Я кивнул, вновь посмотрел на часы и спросил:

— В какое время должен закончиться прием?

— Официально? В четыре утра.

— А что побудило вас покинуть его до срока?

— Терпеть не могу эти сборища…

— И только? — не поверил я.

Гарольд Ллойд замялся и повернулся за поддержкой к Алексу, но поддержки не дождался.

— Это важно, Гарольд, — уверил его медиатор.

— Я собирался навестить свою подругу и заскочил переодеться. — Мэр оттянул лацканы темно-синего официального костюма и поморщился: — Не мог же я отправиться к ней в этом!

— Удачно получилось.

— Что вы имеете в виду?

— Хорошо, что вы заехали домой и нашли тело. — Я спрятал блокнот во внутренний карман и уточнил: — Кстати, вам не попадались на глаза трусики?

— Что?! — вскинулся мэр, вновь посмотрел на покойницу и покачал головой. — Нет, я ничего не трогал.

— Где спальня?

— На втором этаже.

— Идемте.

Алекс двинулся было за нами. Пришлось попросить его остаться.

— Смотри за подъездной дорогой, — попросил я его.

Бриг спорить не стал, выключил свет и встал у окна.

Я вслед за хозяином дома поднялся на второй этаж, прошел в спальню и только головой покачал. Комната поражала размерами, и отыскать здесь припрятанные злоумышленниками трусики было затеей, без всякого сомнения, безнадежной.

— Оружейная? — спросил я тогда у Гарольда.

— Следующая дверь, — подсказал мэр. — Хотите осмотреть?

— Да.

Ллойд вышел в коридор, отпер оружейную и запустил меня в небольшую комнатку с глухими стенами, сплошь завешанными винтовками.

— Вы храните оружие заряженным?

— Нет, никогда. Патроны в сейфе, — сообщил Гарольд. — Есть еще револьвер в спальне.

— Револьвер не нужен, — решил я и хлопнул ладонью по боковине металлического ящика с комбинированным замком, кодовым и обычным. — Осмотрюсь здесь, а вы пока обыщите спальню.

— Что искать?

— Трусики и сумочку.

— Ах да! — По лицу мэра промелькнула гримаса отвращения, но он взял себя в руки и оставил меня наедине с коллекцией оружия.

Я сдвинул на затылок шляпу и восхищенно присвистнул, разглядывая «экспозицию», основу которой составляли охотничьи карабины пятидесятого калибра. Большей частью двуствольные, но встречались среди них и барабанные. Эти были заметно короче остальных и явно изготавливались на заказ.

Впрочем, роскошные игрушки меня интересовали мало, в первую очередь я вынул из крепления заурядный полицейский штуцер семьдесят пятого калибра. Переломил граненые стволы и без особого удивления обнаружил, что у одного из патронов серебряная фольга пентакля пробита ударом бойка. Подцепил ногтями закраину, вытащил — так и есть, стреляный. Аккуратно завернув гильзу в носовой платок, я достал второй патрон с залитыми свинцом экспансивными полостями серебряной пули, и пальцы немедленно свело от противоестественного воздействия сущности, заточенной в гильзе.

Убрав улики в карман, я проверил сейф с боеприпасами. Тот оказался заперт. Тогда присмотрелся к замку входной двери, но царапин и других признаков недавнего взлома не обнаружил.

Очень интересно. Входные двери тоже взломаны не были. Получается, злоумышленники располагали ключами? Откуда?

Покинув оружейную комнату, я заглянул в спальню и спросил у переворачивавшего там все вверх дном Гарольда Ллойда:

— Нашли?

— Револьвер на месте, — отозвался тот.

— Вещи убитой?

— Пока не вижу.

— Ищите. Мы будем внизу.

Сомневаюсь, что найдет. Здесь только одна кровать размером со всю мою старую квартиру, а трусики куда угодно сунуть могли.

Спустившись на первый этаж, я подошел к Алексу, встал рядом и выглянул в окно. Там — только темень да желтые круги фонарей.

— Спокойно все?

— Да, — отозвался медиатор. — Пара машин мимо проехала, никто не останавливался.