Суть Времени 2012 № 7 (5 декабря 2012) - Сергей Кургинян

Сказать нечто и сделать прямо противоположное — это фирменный стиль Зюганова. На той встрече со мной, о которой говорит Зюганов, я предлагал ему альтернативную программу. Он ее горячо поддержал, дал при мне приказ начальнику штаба реализовывать именно эту программу, назвал сроки, в которые должны быть выполнены ее отдельные пункты и… послал своих людей к белоленточникам.

Мягкий упрек Максиму Шевченко: когда Зюганов сказал, что на Поклонной был митинг в поддержку Путина, почему Максим не задал прямой вопрос — «Но Вы же мне лично обещали, что придете на Поклонную»?

Митинг в поддержку Путина… Зюганов прекрасно знает, что я, открывая митинг, сказал, что являюсь противником политики Путина. А если бы Зюганов первым выступил на митинге, как было договорено? Что бы это был тогда за митинг? Впрочем, в любом случае это был митинг против оранжевой гадины. Которую Зюганов на словах порицает, а на деле поддерживает.

Да, он ее очень робко поддерживает. И не потому ли он хочет уйти с поста, что вот-вот придется эту гадину поддерживать гораздо более откровенно и сосредоточенно? Но что значит «придется»? Какие силы побудили Зюганова и КПРФ поддерживать эту гадину зимой 2011–2012 гг.? Тут наиболее показателен Удальцов — этот лепший кореш Зюганова и КПРФ.

Удальцов на встрече с Медведевым попросил дражайшего президента продлить свои полномочия на два года. Так какие же силы побуждали и побуждают Зюганова поддерживать ненавидимую им компанию, состоящую из Касьянова, Каспарова, Шендеровича, Собчак и… И все того же Медведева?

Я уже не раз говорил о том, что Удальцов тянул именно в медведевскую сторону. И получал одобрение Зюганова. Что, посылая людей на Болотную и Сахарова, Зюганов уподоблялся Удальцову, лебезящему перед Медведевым. Что КПРФ — заигралась. И продолжает заигрываться.

И вот на тебе: оранжевых не поддерживали, с Кургиняном не боролись… Нда…

К чести Зюганова должен сказать, что его тошнило от того, что происходило на Болотной и Сахарова. Что он видел опасность этой тенденции. И делал все возможное, чтобы поддерживать ее минимально. Другие его соратники хотели поддержать ее гораздо более решительно. Отдавая себе отчет в том, что поддерживают оранжевую гадину. Зюганов же, повторяю, поддерживал ту же гадину по принципу «минимум-миниморум».

Убежден, что его до сих пор мучит стыд за содеянное в то горькое и страшное время. И что именно поэтому он хочет уйти со своего поста. Увы, высока вероятность, что новый лидер КПРФ будет поддерживать оранжевую чуму намного больше Зюганова. Вот почему я лично за то, чтобы Зюганов не уходил. И предупреждаю его, что, уйдя с поста, он совершит еще большую ошибку, нежели та, которую он совершил зимой 2011–2012 годов.

Скорее всего, он эту ошибку совершит. Причем под давлением тех же сил, которые принудили его поддержать в вышеназванный период Собчак, Шендеровича, Касьянова, Рыжкова и примкнувшего к ним псевдотоварища Удальцова.

Зюганов честно признается в интервью, что он считает наиболее эффективной левоцентристскую политику. Я так категорически не считаю. Но если левоцентристская политика наиболее эффективна, то зачем якшаться с Шендеровичем, Касьяновым и другими представителями радикальных либеральных сил? При чем тут левоцентристская политика?

Зюганов говорит, что я разочаруюсь в политике Путина. Он упорно делает вид, что не знает о моей фразе, открывшей митинг на Поклонной: «Я противник политики Путина». Как можно разочароваться в том, противником чего ты являешься? Наверное, Зюганов с кем-то меня перепутал. Скорее всего, с глубоко мною уважаемым А. А. Прохановым. Который и впрямь может разочароваться, потому что очарован.

В заключение хочу сказать, что я очень хорошо понимаю, почему Максим Шевченко не сказал Зюганову: «Но ведь Вы мне лично звонили и обещали, что придете на Поклонную гору!» Я понимаю Максима и как человека, и как журналиста, берущего интервью у крупного политика и не желающего этого политика подставлять. Но слишком очевидным образом нарастает накал той политической войны, которая началась на Болотной и Сахарова и именуется «перестройкой-2». Имеем ли мы право в такое время на то, что философ называл «человеческое, слишком человеческое»?

Читатель изумится, прочитав о том, что накал политической войны нарастает.

Дабы развеять это изумление, я перехожу от анализа интервью Зюганова к анализу интервью, которое премьер-министр РФ Д. Медведев дал 29 ноября 2012 года газете «Коммерсант». Размер интервью, набор обсуждаемых в нем тем — все это говорит о том, что данное интервью знаменует собой переход Д.Медведева к открытой политической войне с В.Путиным.

Что именно отвечает премьер-министр на вопрос: «Вы уже полгода работаете премьер-министром — вероятно, можно смело говорить о том, что организационный этап формирования правительства завершен. Ранее Вы обозначили семь направлений, приоритетных для работы правительства. Что Вам удалось решить на этом этапе, а какие вопросы остались нерешенными?»

Не удалось ровным счетом ничего. Он говорит: «Если бы я через полгода после прихода на пост премьер-министра сказал, что мы почти все решили, это было бы просто смешно».

Но ведь никто не просит премьера Медведева отрапортовать о решенности ВСЕХ или ПОЧТИ ВСЕХ проблем. Его просят сказать конкретно о том, КАКИЕ из этих проблем оказались в той или иной степени решены за полгода. И не надо иронизировать, мол, что можно решить за такой малый срок. В мировой практике есть понятие «первые сто дней». Полгода — это, между прочим, сто восемьдесят дней.

И вот на что они ушли, если верить Медведеву: «Для правительства важно, чтобы оно возникло как полноценная команда людей, имеющих общие замыслы. Эти полгода и я, как председатель правительства, и мои коллеги старались создавать общую платформу для работы».

Итак, председатель правительства утверждает, что в течение шести месяцев он формировал команду и платформу. Что касается платформы, то он должен был иметь ее до того, как стал премьером. Что же касается команды… Д.Медведев занимает ответственнейшие посты в течение многих лет. Он побывал и руководителем администрации, и премьер-министром, и президентом. Поэтому либо у него есть команда, либо ее нет и никогда не будет. Либо ему эту команду навязал Путин. Но тогда зачем формировать из нее шесть месяцев коллектив единомышленников?

А еще у Медведева есть цели: «Цель в том, чтобы экономика стала нормальной, современной и конкурентоспособной, людям жилось лучше, их достаток становился больше, а стандарты жизни улучшались».

Если цель в том, чтобы экономика СТАЛА нормальной, то это значит, что она не является таковой. Почему? Гайдар в начале 1992 года мог сказать: «Потому что административно-командная система, советский образ жизни, отсутствие рынка, отсутствие частной собственности…» Но Медведев говорит это в конце 2012 года.

Должен ли я растолковывать читателю, в чем разница? И что именно сулит нам фраза о необходимости сделать экономику нормальной? Она сулит нам новую перестройку.

Люди ДОЛЖНЫ жить лучше, и достаток их ДОЛЖЕН БЫТЬ больше. Должны жить лучше или живут лучше? Достаток должен быть больше, или он становится больше?

В советскую эпоху говорилось нечто сходное. Это называлось «неуклонный рост благосостояния советских людей». Но у советских людей и впрямь благосостояние росло. Они начинали летать на самолетах, причем по очень низким ценам, вселяться в отдельные квартиры. Что теперь?

Большинство населения выкинули из той, советской, цивилизации, в которой можно передвигаться на самолетах по бескрайним просторам СССР. Вскоре большинство населения выкинут из цивилизации, в которой можно передвигаться по этим просторам на поездах. Повышая цену на электроэнергию и сохраняя социально приемлемую цену лишь на издевательски малое количество электроэнергии, большинство народа выкидывают из цивилизации стиральных машин, кондиционеров, компьютеров и так далее. Грядут платные школы и больницы. И все это под разговоры о повышении благосостояния людей. Каких людей? Сердюковых? «Всё во имя человека, все для блага человека, и я знаю фамилию этого человека».

Корреспонденты спрашивают: «Дмитрий Анатольевич, в будущем году Вы представите программу работ до марта 2018 года. Какие направления будут приоритетными?»

Тут-то все становится ясным. Смысл невероятного по длине интервью таков: «Не смейте и помышлять о моей отставке! Я живее всех живых! Ясно вам, гады?! А будете трепаться по поводу отставки, я закатаю интервью не на три полосы в «Коммерсанте», а на четыре. Или на восемь, специальным выпуском! И все утретесь! Утретесь!»

Ради одной этой цифры — 2018-й — потребовалось грубо переступить все нормы приличия. Ведь такая статья в «Коммерсанте» — это очевидный ремейк на тему советских анекдотов: «Можно ли слона завернуть в газету?» — «Можно, если в ней напечатана речь Хрущева».