Моя принцесса - Елена Тихомирова

настолько, что нынче её заменила миссис Мария Кеттл) оказалось бесполезно. Зря Джонатан Райли приказал нарушить её покой, няня виновато разводила руками. Поэтому по размышлении он отправил всех слуг восвояси, чтобы они не видели это безобразие. Джонатан попытался утешить девочку сам, и это было правильное решение. В какой‑то момент у него получилось достучаться до дочери. Она продолжала хныкать, но уже достаточно успокоилась, чтобы сказать:

— Мне всегда будет не хватать его, папочка.

— Знаю. Но ты всё же подумай над моим предложением, я могу привезти тебе любого другого щенка.

— Нет, другой щенок мне не нужен. Он ведь уже не будет Эрном, — уверенно прошептала сквозь слёзы Лиза и прижалась своей нежной щекой к отцовской руке.

Джонатан с любовью погладил девочку по густым светлым волосам. Он понимал её печаль, хотя нисколько не был привязан к собаке. Для него этот пёс был всего лишь животным, способным вызвать улыбку на лице его маленькой дочери — его единственного ребёнка.

— Я знаю, милая. Знаю, — обнимая, попытался утешить он дитя.

— А мама там, на небе, присмотрит за ним?

Джонатан поглядел в невинные заплаканные глаза, голубые словно небесная бирюза, и его сердце сжалось от боли. Дочка была слишком похожа на свою мать Анну. Она росла маленькой копией его жены, а свою жену он любил всей душой и до сих пор с трудом принимал, что она ушла из жизни так рано.

— Разумеется. Наверное, они сейчас вместе вон на том облачке. Уверен, они стоят рядом и смотрят на нас.

— Правда?

— Правда. Минуту назад мне показалось, что я заметил, как Эрн машет нам оттуда хвостом.

Девочка тут же подняла головку к небу, стараясь углядеть тоже самое. Но, конечно, она ничего не увидела.

— Жаль, что они вынуждены прятаться он нас, — тихо вздохнула она.

— Жаль. Но я-то с тобой.

— Ты со мной, — подтвердила Лиза и сжала его руку совсем крепко. — Я люблю тебя больше всех, папочка. Ты один у меня. Мне больше некого любить.

— Ну, не печалься, милая, не надо. К чему, когда я с тобой рядом?

— А ты будешь со мной рядом всегда?

— Пока дышу, я всегда буду рядом с тобой и всегда буду любить тебя.

После этого отец и дочь неспешно пошли по тропинке к дому. Летний полдень не был чрезмерно жарким, а потому отсутствие ветра приносило удовольствие телу. Луг был полон пахучих трав. И всё бы хорошо, насколько оно может быть хорошо в день похорон домашнего любимца, но в голове Джонатана отчего-то беспрерывно крутились гневные мысли о докторе Джеймсе.

О, видел бы этот мерзавец сколь глубоко горе его малышки! Как он мог выдумать такое? Какая она убийца?!

— Ты самая добрая девочка из всех, что я знаю, — серьёзно сказал он Лизе и вдруг закашлялся.

— Тебе плохо?

— Нет, просто в горле запершило.

— Не болей, папа. Я не хочу, чтобы ты болел, как… как Эрн!

Он поглядел на неподдельно встревоженную дочь. Она была сильно напугана. Слишком сильно. И всё же к нему быстро пришло в голову как утешить её. Джонатан снял с левой руки перчатку и показал девочке свою ладонь.

— Смотри. Видишь линии на моей ладони?

— Да.

— Вот эта, — указал он пальцем, — линия жизни. Она показывает сколько может тот или иной человек прожить. Поэтому не переживай, Лиза. Видишь, какая она у меня длинная? Одна гадалка некогда мне сказала, что с такой линией жизни люди могут дожить до ста лет.

— Ой, и у меня такая же длинная!

— Значит, мы с тобой будем жить очень долго. И непременно счастливо.

— Как в самой настоящей сказке? — улыбнулась она ему.

— Да, как в сказке.

— Тогда можно я буду принцессой? Можно? Я так хочу стать принцессой!

— Ты и есть моя принцесса.

Джонатан рассмеялся, а после наклонился, чтобы поцеловать девочку в лоб, но тут же почувствовал острую боль в грудине. Неприятное ощущение оказалось чрезмерно сильным и неожиданным, но мужчина постарался не показать виду, что ему ни с того ни с сего сделалось чрезвычайно плохо. Он всё же поцеловал малышку, а затем ускорил шаг, надеясь поскорее передать дочку заботам миссис Марии Кеттл. Однако, подойдя к дому, Джонатан понял, что не сможет отправиться в свою комнату. К его неприятному удивлению, во дворе стоял экипаж с символикой Ковена.

«Маги? — нахмурился мужчина. — Зачем они здесь?».

Нехорошее предчувствие возникло и сдавило грудь сильнее боли физической.

— Миссис Кеттл, отведите мисс Лизу в её комнату, — приказал он выбежавшей ему навстречу пухленькой женщине. Выглядела она взволнованно. Он и сам был встревожен больше некуда, но выбора как такового не имелось. Глубоко вздохнув и стараясь привести мысли в порядок, Джонатан вошёл в дом.

— Мистер Райли, к нам прибыли… — тут же зашептал дворецкий.

— Вижу, — сухо перебил он. — Где они меня ожидают?

— В гостиной.

Джонатан без промедления направился в гостиную, стараясь не подать вида, насколько ему не понравились слова.

«Нет, я понимаю, что слуги не могли в моё отсутствие проводить магов ко мне в кабинет, но всё же…» — злился он, так как от сообщения на душе Джонатана заскребли кошки. Его мрачное предчувствие усилилось, а всё потому, что гостиная ему не нравилась. Он раз и навсегда разлюбил её в день смерти Анны, так как покойная супруга обожала проводить там время и даже использовала комнату в качестве будуара. Всё здесь напоминало ему о любимой жене. Даже смена интерьера не помогла изменить ощущений! Скорее напротив. После ремонта Джонатан неизменно вспоминал, как оно было здесь раньше.

Наверное, именно из-за этого ему довелось особенно остро почувствовать гадливый холодок, пробежавший вдоль позвоночника. Всё складывалось как-то нехорошо, неправильно. Интуиция вопила о скорой беде.

— Мистер Райли, — синхронно встав с кресел, поприветствовали его оба мага.

Служители Ковена были немолоды, хотя и не старики, и внешне очень походили друг на друга, как родные братья. Чёрные с проседью волосы, серебристые глаза, одинаковые носы с горбинкой, аккуратные короткие бородки. Пожалуй, если бы не роскошные мантии разных цветов, Джонатан мог бы запутаться с кем именно из магов говорит. Однако мрачное одеяние одного из них говорило о том, что он чёрный маг. А вот другой, напротив, был определённо целителем.

— Да, я мистер Райли. А вы…

— О, я магистр первой ступени Луи Винтер, — представился чёрный маг.

— А я магистр первой степени Адам Кун, — поклонился целитель, прежде чем вежливо произнёс. — Прошу прощение, что мы навестили вас так внезапно, без предупреждения. Но на то есть свои обстоятельства.

— И чем я обязан