Телохранитель - Мери Каммингс

Кажется, кто-то крикнул сверху: «Куда?! Стой, ты же ее напугаешь!», но ему было не до того. Напугаешь! Что эти горожане понимают — сейчас об уродах надо думать, а не о том, что эта дуреха испугается!

Девочка была уже почти у цели.

— Эй, — остановившись у воды, позвал он. — Эй, как там тебя… кукла бестолковая! Мэрион!

Она смерила его беглым взглядом, после чего сделала еще один шажок — и дотянулась наконец до утенка.

— Давай, вылезай обратно!

Вытащив игрушку, девочка взглянула на нее и снова сунула в воду, поболтала — наверное, утенок запачкался.

Метрах в семи от берега вода всколыхнулась, по ней разошлась ровная дорожка, будто близко к поверхности двигалась большая рыбина… Но мальчик знал, что это не рыба.

С топотом и плеском — авось спугнуть удастся! — он вбежал в воду Почти сразу провалился по колено; сделал несколько шагов — вода оказалась уже по пояс. Но и девочка была совсем рядом. Еще шаг… подобравшись к ней вплотную, он протянул руки.

— Иди сюда!

Она упрямо поджала губы, мотнула головой.

Уговаривать было некогда, поэтому без особых церемоний Рэй схватил ее и поднял повыше, чтобы красные туфельки — соблазнительная мишень для аллигатора — оказались как можно дальше от воды. Брыкаться она не пыталась — и на том спасибо.

На противоположный берег выскочил Джиллеспи, следом — тот мужчина, что бежал за ним. Выскочили и остановились, глядя на Рэя и девочку.

Наверху, на мосту, тоже все замерло, слышно было лишь, как мужской голос сказал:

— Ну что, парень, теперь давай, быстрее выходи на берег.

Рэй и сам знал, что надо поспешить. На миг он обрадовался: кажется, все обошлось, повернулся, собираясь выйти из воды — и тут аллигаторы перешли в наступление.

Когда что-то ударило его в живот, он даже не понял в первый момент, что это. Опустил голову — и увидел уродливую морду, вцепившуюся в массивную латунную бляху ремня. Мгновенным ужасом вспомнилось то, что недавно рассказывали рабочие — про парня, которому крокодил напрочь отхватил причиндалы.

Перехватив девчонку одной рукой, он что есть силы двинул кулаком по твердой шишковатой морде. Зубы скрежетнули по металлу, аллигатор отвалился и исчез под водой. Девчонка дико завизжала над самым ухом.

Еще один аллигатор вынырнул сбоку, чуть ли не до половины выскочив из воды, плеснул хвостом, подняв тучу брызг. Что-то под водой ударило Рэя по ногам; судорожно прикрывая пах одной рукой, второй придерживая девочку, он отступал к берегу.

Она визжала не умолкая, пронзительно, на одной ноте; обхватила вдруг его голову, прижалась животом к лицу, закрыв обзор. Но Рэю было сейчас не до того, чтобы смотреть по сторонам — главное, пусть держится крепче. Только бы не поскользнуться, не упасть… вода уже до колен, еще несколько шагов, и он будет на берегу!

Когда острые зубы вцепились в левую ладонь, он даже не сразу почувствовал боль — лишь тяжесть, мешающую шевельнуть рукой, мельком удивился: почему не больно?! И тут же пришла боль — такая, какой еще никогда не было. Рэй вскрикнул, замахал рукой, пытаясь стряхнуть, отбросить от себя тяжелое извивающееся тело, но зубы сжались еще сильнее; казалось, боль пронизывает уже не руку — все тело.

Почему-то трудно стало сделать шаг, ботинок будто прилип ко дну. Нога вдруг подвела, подкосилась, и он рухнул вместе с девочкой — слава богу, в сторону берега. Отпустил ее, подтолкнул:

— Беги, беги!

Она вскочила, но вместо того, чтобы броситься наутек, метнулась обратно и — Рэй не успел опомниться — сжав обеими руками злосчастного утенка, принялась колотить им вцепившегося в его ладонь крокодила.

Личико ее побагровело, из приоткрытого рта при каждом ударе вырывались странные воющие звуки:

— A-а! A-а! А-а!

Он снова крикнул ей:

— Беги!

Схватить ее и отшвырнуть подальше от воды сил уже не было, перед глазами все плыло; хотелось зажмуриться, скорчиться, спрятаться, чтобы исчезла наконец эта рвущая тело боль. Последним усилием Рэй попытался выползти на берег, но что-то не пускало.

Выстрел… Еще… Он не сразу понял, что это действительно стреляют; с трудом повернул голову — мужчина, стоявший на противоположном берегу протоки, держа пистолет в вытянутых руках, целился в него.

Это было последним, что Рэй увидел перед тем, как потерять сознание.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В забытьи он был долго. Иногда приходил в себя, но в голове от боли все путалось и перед глазами мельтешило так, что хотелось зажмуриться. Ему давали попить, и он снова погружался в забытье, и был рад ему, потому что оно несло за собой избавление от боли.

Кто давал пить, он не запомнил, запомнил только яркий свет и что все вокруг было белое — очень белое; трясло, будто везут куда-то, шум, голоса…

В очередной раз очнувшись, Рэй почувствовал, что перед глазами уже не так мельтешит. Над головой четко вырисовался высокий потолок с лепным узором; справа — окно с желтой занавеской.

Болело все — руки, ноги; особенно левая рука, которую дергало и пекло. В животе тоже гудела какая-то тупая боль, и, казалось, вокруг головы обмотана тяжелая горячая веревка.

Но хуже всего была неприятная, тянущая боль в паху…

Год назад Билли с заправки разъяснил, подробно и не стесняясь в выражениях, что значит «евнух». Каким-то чудом Рэй тогда не вывалил себе под ноги недавно съеденный завтрак, а сумел небрежной походкой зайти за угол и лишь там избавился от содержимого желудка. Пару ночей ему потом снились кошмары — да и днем, когда это слово всплывало в памяти, становилось не по себе.

А вдруг аллигаторы ему что-нибудь оттяпали, и он тоже стал как… это самое?!.. Даже мысленно выговорить это слово было страшно, а еще страшнее — дотянуться рукой и проверить.

Шорох слева… Рэй повернул голову — у самой кровати стояла пожилая женщина в голубом платье и белом полотняном фартуке. Встретившись с ним взглядом, она нерешительно сказала:

— Рэймонд?

Никто никогда не называл его полным именем, оно значилось лишь в официальных бумагах. Похоже, социальникам все же удалось его сцапать… Ну ничего, стоит ему встать на ноги — только они его и видели! Сейчас не это было главным.

— Мэм… — пробормотал он. Язык — толстый, словно чужой — еле ворочался во рту.

— Хочешь попить?

— Да… и…

Одной рукой она приподняла ему голову, другой — поднесла к губам стеклянную штучку с носиком, похожую на маленький чайник. Рэй несколько раз глотнул из носика.

— Больше ничего не хочешь? — спросила женщина.

«Я хочу проверить, все ли в порядке у меня в штанах, но мне чертовски страшно это делать!» — готов был выпалить Рэй, если бы мыслимо было сказать такое при незнакомой женщине.