Полярные незатейливые рассказы - Сергей Спирин

– Приехала кобра, наорала, «бурить только здесь, бурить только здесь!» – речь шла о главном геологе, запретившем переезд буровой вышки на новую точку с мягким грунтом. Точка на профиле, где сейчас стояла буровая, пришлась на твёрдые коренные породы и здесь можно было застрять надолго. Квартал заканчивался и надежда получить квартальную премию таяла с каждой минутой. До премии бригаде оставалось пройти жалкий десяток метров, а тут – «коренники».

…бурить только здесь, бурить только здесь…

– Я ей говорю: давайте профиль со второй точки начнём, там грунт мягкий – ил с песком, бурили там. План выполним и даже чуток перевыполним, а главное – бригада премию получит. Потом вернёмся назад и хоть неделю будем «коренник» протирать. А она: «бурить только здесь, бурить только здесь», – мастер с досадой плюнул на лёд.

– Серёга, выручай, придумай что-нибудь. Время у нас есть, часа полтора, пока она второй бригаде «мозги полощет». Погляди, может, трещину свежую найдёшь, край съехать с первой точки надо, – обратился он к гидрологу.

– Нет там свежих трещин, но ещё разок поглядим, – согласился Серёга.

Повторный осмотр ледового покрова не выявил опасных трещин для работы передвижной буровой вышки.

Вконец расстроенный буровик, указал гидрологу на старую, похожую на корытце с высокими краями трещину, которая, извиваясь, уходила под буровую. Трещина была занесена снегом и абсолютно безопасна, образовалась она осенью, а к весне толщина льда в ней почти сравнялась с толщиной окружающего льда.

– Может, эта? – с надеждой посмотрел он на Серёгу.

Гениальная по своей простоте мысль, мгновенно родилась в гидрологической голове.

– Может, и эта, а в «промывке» кипяток есть? – спросил он.

«Промывка» – это балок, в котором промывали кипятком замёрзшие пробы на олово. В День геолога, традиционно отмечаемый первым апрельским воскресеньем, кипятком из промывочного балка наполняли выдолбленную во льду купель и устраивали в тёплой воде праздничные купания. Такая традиция у чукотских шельфовиков. Старый буровик поймал Серёгину мысль на лету и работа закипела. Работяги очистили трещину от снега, не нарушив при этом снеговой покров на её краях. Протянули толстый рукав от промывки, прицепили буровую к трактору и стали ждать приезда злобной геологини.

Подъезжая к бригаде, Зоя Ивановна увидела готовую к переезду буровую вышку и неприятно поразилась неисполнительностью бригады. Её острый носик ещё больше заострился, серые глазки стали колючими, губки сузились, а на лбу появилась строгая складочка. Выпрыгнув из вездехода, поправив очки и, готовая к самым энергичным действиям, она быстрым шагом направилась к стоящим возле трактора мужикам.

Подъезжая к бригаде, Зоя Ивановна увидела готовую к переезду буровую вышку

– В чём дело, почему не приступили к бурению? – сурово спросила она.

– Трещина – свежак. Гидролог говорит съезжать надо, пока не булькнули, – сказал кто-то из собравшихся.

– Разве, разве такое бывает? – растерянно пробормотала суровая геологиня. Желание командовать в сложившейся обстановке у неё почему-то пропало.

– Бывает, мы же не в Крыму, а в Арктике. Морозы рвут лёд прямо на глазах. Пойдёмте, поближе посмотрим, – предложил Серёга.

Издалека трещина, действительно, выглядела страшно: широкая, наполненная синеватой водой, она простиралась метров на двадцать с обеих сторон от буровой. Клубящийся над ней пар, усиливал эффект и без того жуткой картины. Казалось, ещё секунда и буровая повторит судьбу «Титаника».

Вот такая она, настоящая трещина

– И никуда я не пойду! И никуда меня не зовите!! И… и уберите сейчас же буровую!!! – пугаясь собственного голоса, завизжала Зоя Ивановна.

Звон от её отчаянного крика ещё стоял в ушах буровиков, а вездеход с перепуганным главным геологом уже скрылся за ближайшей торосистой грядой.

До конца сезона Зоя Ивановна не появилась на морском полигоне ни разу, впрочем, следующие за этим семь шельфовых сезонов она также не беспокоила своим присутствием буровые бригады.

А премию трудяги-буровики получили, и коренники пробурили на сколько надо, и Серёгу не обидели.

Стресс

– Короче, чуть не потонули мы тогда. Вот стресс у меня с тех пор. И на лёд без бутылки я теперь не езжу. А гаишников здесь нет, – закончил свой рассказ вездеходчик Костя. Молодые гидрологи Юра и Валера пожали плечами и отправились обследовать гряду торосов, расположенную недалеко от стоянки вездехода.

Костя не врал. Несколько лет назад его вездеход чудом выкарабкался из припайной трещины. Машина висела на краю, отчаянно вращая гусеницами, и вода переливалась через задний борт. Ещё мгновение и… Но этого не произошло. Совершенно неожиданно обе гусеницы нашли опору и транспортёр буквально выпрыгнул на лёд.

Закончив работу, гидрологи медленно возвращались к своей боевой машине. Ничем не примечательный снежный надувчик, встретившийся им на пути, Валерка небрежно пнул ногой. Под снегом оказалась милицейская фуражка с красным околышем. Откуда она взялась здесь, на морском льду, за триста километров от ближайшего жилья, так и осталось загадкой. А то, что произошло потом, оставило неизгладимый след в Костиной жизни.

Молодые гидрологи Юра и Валера пожали плечами и отправились обследовать гряду торосов

Но… обо всём по порядку. Оставшись один, Костя со всех сторон обошёл вездеход, осмотрел ходовую, проверил катки, траки, пальцы и полез в тесную кабину «семьдесят первого» греться. Оказавшись в уютном полумраке, он неторопливо расстелил газетку на крышке двигателя, не спеша порезал хлеб и сало, заботливо протёр рукой складной пластиковый стаканчик, достал бутылку слегка примороженного красного вина и приготовился с комфортом ждать гидрологов. Первый стаканчик согрел вездеходчика – и тепло сладкой волной разлилось по всему телу. Второй, полетевший вдогонку, усилил эффект, а кусочек сала и сигаретка придали дополнительную прелесть ожиданию. Наслаждаясь теплом и покоем, Костя вновь наполнил стаканчик до самых краёв прелестной жидкостью и поднес его к губам…

В дверку кабины постучали. Судорожно сглотнув слюну, Константин обернулся на стук – сквозь изморозь за дверным стеклом маячила милицейская фуражка с красным околышем. Шок, ступор, коллапс – примерно так можно описать состояние Кости. Поспешность действий, произведенных им в следующее мгновение, не поддаётся описанию. Бутылка, хлеб, сало и газетка просто растворились в недрах небольшой вездеходной кабины. В руках у Кости появились отвёртка и гаечный ключ. Крышка двигателя сама съехала в сторону, а наш вездеходчик погрузился в чрево машины, оставив на поверхности нижнюю часть спины, которую и увидели гидрологи, открыв дверцу кабины.

Вездеход ГАЗ – 71 вместе с Костей ждёт гидрологов

Оглушительный, как взрыв, хохот потряс окрестности. Смеялись все: гидрологи, торосы, облака, казалось, что смеётся каждая снежинка на льду и от хохота переливается всеми цветами радуги. А громче всех хохотал Валерка, снимая с себя милицейскую фурагу. Такого стресса Константин не испытал даже тогда, когда однажды в его кабине взорвался патрон от ракетницы, давший осечку.

С тех пор Костя перестал пить на льду мороженое красное вино, да и вообще пить бросил.

Биг хантер

Ольга давно уговаривала мужа взять её на гусиную охоту.

Боря был неумолим:

– Баба на охоте? Да ты с ума сошла!

Пришлось Ольге уламывать завгара и компанию охотников самой. В дело был пущен главный аргумент – бутылка водки – и не одна. В предвкушении незапланированного возлияния охотники вынесли вердикт:

– Берём! Ольга – смелая женщина, росомаху из тамбура голыми руками выбросила…

Ольга давно уговаривала мужа взять её на гусиную охоту

Никто и не догадывался, что, ворующую рыбу росомаху, Ольга перепутала с собакой. Схватила её за загривок, вышвырнула из тамбура на свет, а когда увидела, кто это, сама чуть не умерла от страха. Впрочем, зверюга от такого бесцеремонного обращения испугалась не меньше и, долго не раздумывая, рванула в тундру. К месту сбора супруги шли разными путями. Ольга пришла раньше и первой забралась в вездеход. Подошедший чуть позже Борис, был удивлен присутствием в нём жены, но вида не подал. Вездеход тронулся под хохот беспечных охотников.

Летел гусь очень высоко, из ружья не взять