Перерождение темного архимага III. Чужая земля - Amazerak

class="p1">Меня пока не повысили в звании, хоть и обещали, а назначили командовать отделением. За месяц я хорошо узнал всех семерых бойцов, что находились в моём подчинении. Пятеро рядовых были простолюдинами, два младших сержанта — бояричами.

Я оказался среди них и самым младшим, и наименее опытный (если не брать во внимание мою предыдущую жизнь), и это не могло не вызвать вопросы у личного состава. Никому не понравилось, что командовать ими поставили выпускника учебки, подчинялись с неохотой, шептались за спиной, не слишком скрывая этого.

Однако очень быстро это прекратилось. Я уверенно взял в руки бразды правления, и парням ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. А когда все узнали, что я уже участвовал в боях с тёмными, побеждал сильных монстров, получил награду за оборону крепости и даже закрывал бездны, то коллектив очень быстро проникся ко мне уважением, причём не только солдаты, но и сержанты соседних подразделений, являющиеся в большинстве своём из аристократами.

Сержант Вениамин Сафонов, командовавший вторым отделением нашего взвода, пока не решался идти на конфликт. Он вёл себя отстранёно, со мной не разговаривал, но на рожон не лез. Он-то лучше других знал, какой силой я обладаю, и не хотел повторить судьбу своего отца. Однако его присутствие меня всё равно тяготило постоянным ожиданием удара в спину. Как он это сделает? Я перебрал десяток возможных вариантов, и ни один из них не казался мне сколь-либо действенным. И всё же опасения не уходили.

Зато капитан наш оказался нормальным парнем. Уж не знаю, как он поведёт себя в боевых условиях, но чисто по-человечески к себе располагал быстро. Особой строгостью не отличался, уставщиной не страдал. Поговаривали, что он выходец из бедного боярского рода, отправившийся служить, чтобы денег подзаработать, и благодаря своей силе стал капитаном менее чем за год.

Последнюю неделю нашего пребывания в лагере шла артподготовка. Граница гудела. Далёкий грохот орудий не смолкал ни днём, ни ночью. Артиллерия перепахивала мёртвый лес на пути грядущего наступления, пытаясь уничтожить как можно больше тенебрисов.

А в один прекрасный день гул резко смолк и воцарилась тишина. И на следующее утро дивизию подняли по тревоге, построили в поле, заставленной всевозможной техникой. Генерал сказал напутственные слова, мы забрались в броневики и поехали.

И вот мы уже полчаса тряслись в «Носороге», пробирающемся вглубь тёмной области по разбитой колее, а мой взвод сидел плечом к плечу, вслушиваясь в звуки стрельбы крупнокалиберный пулемётов и готовясь к схватке с врагом. Во взглядах читались решимость и страх. Даже меня пробирало волнение, что уж говорить про парней, привыкших смотреть на монстров сквозь бойницы крепостных стен.

Двадцать первому полку повезло оказаться на острие атаки на одном, пусть и не самом главном, направлении. Наш батальон двигался первым. Все понимали, будет тяжело.

В моём отделении, если не считать меня, магией владели трое: бояре Рыков и Пестов и рядовой Кондрат Каштанов. Это полный малый с широкой улыбчивой физиономией, поросшей светлой кучерявой бородкой, как раз сидел напротив, удерживая рукой, облачённой в беспальцевую перчатку, крупнокалиберную винтовку, почти упирающуюся своим длинным стволом в потолок десантного отсека. В моём отделении Каштанов был самым старшим (за тридцатник перевалило), самым опытным (более четырёх лет служил в крепостях) и самым сильным — имел ранг «мастер третьей ступени».

А вот два боярина, наоборот, оказались совсем зелёными. Рыков на границе провёл всего год, включая учебку, Пестов — крупный плечистый кавказец с чёрной бородкой — и того меньше. Оба — мастера первой ступени, оба лишь немного старше меня.

Все три владеющих были энергетиками, что радовало. От слабой стихийной магии в бою толку мало, а энергетик хотя бы может поставить силовое поле или метнуть во врага смертоносный снаряд. В моём мире стихии давно не применялись в бою, если речь не шла магах высоких уровней, и мало кто её изучал, а если и изучал, то чаще всего, ради чисто спортивного интереса.

Машину начало раскачивать сильнее.

— Э, полегче! — пробасил пулемётчик, стоявший на железном помосте, который позволял ему управлять смонтированным на крыше крупнокалиберным пулемётом. — О…ел? Не тряси так, я прицелиться не могу!

— А я что сделаю, если тут одни, б…дь, воронки⁈ — крикнул в ответ водитель, вцепившийся в массивный руль «Носорога». — Всю дорогу, б…дь, перепахали, дебилы!

Пулемётчик дал короткую очередь. Стреляные гильзы звякнули об пол.

— Чота их до хрена стало. Так и прут, падлы! — крикнул он и опять дал короткую очередь. — Пожрите свинца, суки ё…ные!

Экипаж так и сыпал ругательствами. Обстановка располагала. Все были на взводе. В таких условиях даже аристократические отпрыски быстро забывали манеры, воспитанные мамами, папами и гувернёрами, и переходили на простой общерусский мат. Хотя находились и такие, кто до конца сопротивлялся влиянию армейской культуры.

— Куда мы едем, господин сержант? — крикнул сквозь гул мотора сидевший напротив меня Каштанов. — Если тут тёмных много, может, сойти?

— Сойдём. Терпение, — отрезал я и крикнул громче. — Отделение, всем быть наготове!

Я и сам не понимал, зачем мы углубляемся в тёмную область, если здесь так много существ, но колонна продолжала упорно лезть сквозь чащу.

Пулемётчик развернулся влево и стал чаще жать на гашетку, и гильзы активнее зазвенели о железный поддон. С улицы доносился рокот других пулемётов и пушек. Вся колонна вела шквальный огонь. Мне не терпелось выглянуть на лицу, но я не мог это сделать. Рации же были выключены, ведь в областях тьмы помехи настолько сильны, что никакая связь не работает, кроме проводной. Вот и приходилось сидеть в полной неизвестности в глухом железном ящике.

И вдруг «Носорог» встал как вкопанный. Я знал, что делать.

— Взвод, за мной! — крикнул я и лёгким движением руки дёрнул вниз рычаг, запирающий кормовую дверь.

В глаза ударил свет пасмурного дня, лицо ощутило прохладу морозного воздуха. Схватив рюкзак, я выпрыгнул из машины. Первое, что увидел — это стоящий позади «Носорог» с сидящим за массивным пулемётом бойцом в каске, а с одной и другой стороны — стены мёртвого, безлистого леса. Какие-то деревья были повалены, а рядом с колеёй разверзлась воронка. Среди высохших, посеревших стволов метались силуэты существ, которых пытались достать летящие отовсюду трассеры.

Другие трассеры пронзали небо: самоходные зенитки «Стрела», сопровождавшие колонну, вели охоту на крылатых монстров, которых я пока не видел за верхушками деревьев.

Все семь бойцов моего отделения один за другим покинули тесную бронированную коробку, захватив с собой рюкзаки