Бывшая жена мажора - Злата Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет, – снимая ботинки, здороваюсь я, пытаясь высмотреть следы Фимы в гостиной.
– Фима ночует у папы сегодня, – словно читая мои мысли, объявляет Ася. – Я хотела поговорить с тобой, поэтому отослала ее. На случай, если все, вдруг, снова выйдет из-под контроля.
Мне все еще стыдно за все те разы, когда наши эмоции брали верх и мы безобразно кричали друг на друга, пугая своего ребенка. И хотя такое случалось редко, но я все же рад, что Ася догадалась позаботиться о том, чтобы Фимы здесь не было сегодня, если ее разговор подразумевает очередное выяснение отношений.
– Поговорить о чем? – спрашиваю устало, проходя на кухню.
Ася приготовила ужин, как и всегда, несмотря на нашу ссору, так что я беру тарелку и накладываю себе тушеное с овощами мясо, пока жена наблюдает за мной, стоя на пороге.
– Ты любишь меня, Кирилл? – серьезно спрашивает она, огорошивая меня.
Я поднимаю брови, глядя на нее с недоумением. Это совсем несвойственно Асе, спрашивать о таком. Положив тарелку, сажусь за стол, пытаясь понять, чего она от меня ждет.
– Конечно, люблю. Что за вопросы?
В этом никогда не было сомнений. Ася – моя жена. Моя семья. Я всегда любил лишь ее одну, с самого детства, сколько бы девушек не прошло через мою постель до того, как эта упрямая девочка поняла, что нам суждено быть вместе.
– Я знаю, что ты любишь меня в целом, – проходя в комнату и садясь напротив меня за стол, вздыхает она. – Но ты все еще любишь меня, как в самом начале? Так же страстно?
Это заставляет меня задуматься. То, что было в начале наших отношений и то, что есть сейчас – не одно и то же. Но ведь чувства со временем меняются, как и люди. Мы стали взрослее и чувства наши стали более зрелыми, без той безумной нужды и одержимости друг другом.
– Мы вместе почти девять лет, Ася, – пытаюсь донести до нее свою мысль так, чтобы она правильно поняла меня и не стала снова обвинять непонятно в чем. – Естественно, что со временем наши отношения перестали быть такими страстными. Мы ведь тоже повзрослели.
– А мне кажется, дело не в этом, – глядя мне в глаза своим лучшим испытующим взглядом, не соглашается она. – До прошлого года у нас все было замечательно. Так же, как и в начале. Но сейчас… Мы пытаемся и у нас ничего не выходит, Кир. Все эти ссоры из-за глупых мелочей, вечные придирки друг к другу. Тебе не кажется, что мы просто цепляемся, потому что начали раздражать друг друга? Ты ведь знал о моих недостатках и раньше они тебя не бесили, как и меня твои. Потому что тогда мы любили друг друга и находили оправдание всему, что нас не устраивало. Почему же мы не хотим мириться с этим сейчас? Разве ты не задавался этими вопросами? Или я действительно одна так считаю?
Мне хочется солгать. Уйти от этой темы. Потому что то, куда заводит этот разговор, сулит перемены. А я не хочу этого. Ася всегда была единственной женщиной, которую я представлял в роли своей жены. Мы должны были прожить вместе всю свою жизнь, любя друг друга так же сильно, как и в день нашей свадьбы, растя общих детей и внуков. Я был так безумно влюблен в нее, так отчаянно и одержимо…
Был.
И то, что сейчас, кроме страха от ее выводов и того, к чему они ведут, я испытываю еще и облегчение, мне становится стыдно, потому что этой любви между нами действительно больше нет.
– Я люблю тебя, – чувствуя, как отчаяние захлестывает меня с головой, говорю ей.
Ася накрывает своей маленькой нежной рукой мою ладонь и крепко переплетает наши пальцы, глядя на меня наполненными слезами голубыми глазами.
– Я тоже тебя люблю, Кир, – мягко говорит она. С той нежностью, которая давно пропала из ее голоса, когда она обращается ко мне. – Но эта любовь уже не та. И как бы нам не хотелось избежать этого, решение придется принять. Потому что я не хочу возненавидеть тебя, не хочу, чтобы завтра мы начали намеренно причинять друг другу боль, чтобы почувствовать себя лучше. Или чтобы Фима росла в семье, в которой ее родители вместе, потому что так правильно.
– Может, мы преодолеем это, – цепляюсь за соломинку, потому что в это невозможно поверить. Как бы плохо нам не было друг с другом в последнее время, какими бы токсичными не стали наши отношения, мы семья. Это неизменно. – Это временный стресс у нас обоих. В сексе ведь все нормально.
– Потому что мы вымещаем злость друг на друге и таким образом получаем эмоциональную разрядку, – как заправский психолог объясняет она. – Скоро и это перестанет помогать, Кир. Уже перестает. Вспомни, когда мы в последний раз ложились в постель не после очередной ссоры, а просто потому, что захотелось. Ты даже не тянешься ко мне ночью.
Ее слова убивают меня, потому что чем дольше она говорит, тем громче в моей голове нашептывает коварный голос, утверждающий, что так будет лучше для нас обоих. Расстаться. Прекратить это токсичное дерьмо между нами, пока все и впрямь не дошло до взаимной ненависти.
– Ты права, – заставляю себя сказать это, несмотря на то, что огромная часть меня кричит, что это слишком кардинальное решение и надо попытаться все исправить. – Чего ты хочешь, Ася?
– Я хочу развестись.
* * *
Я жду реакцию Кира, затаив дыхание. Жду протеста, ярости или облегчения. Но ничего этого нет. Он просто сидит, замерев, и буравит меня своими янтарными глазами, кажущимися темнее то ли от освещения, то ли от эмоций.
Я не знаю даже, что чувствую сама. Я не один и не два дня обдумывала решение о разводе. На самом деле, это было последним, что пришло мне в голову, после бесконечных попыток понять, что не так в наших отношениях.
Мы не сдались перед первыми трудностями. Мы пытались. После каждой ссоры пытались быть терпимее друг к другу, в первые дни буквально ходили на цыпочках друг перед другом, но чем чаще происходили конфликты, тем более безразличны мы становились к последствиям, давая эгоизму править балом. И понадобилось много месяцев, прежде чем я поняла, что это ненормально, что я устала до смерти и не хочу больше так жить.
– Ты действительно этого хочешь? – спрашивает он, наконец. – Положить
