Разреженный воздух - Ричард К. Морган

и проехаться на гигантских старинных грузовых лифтах, стоящих на обоих концах канала. Сдвоенные платформы площадью в тысячу квадратных метров по-прежнему громоздко опускаются и поднимаются, прямо как дыхание в медленных легких, плавные, как в день их введения в строй. Наслушаетесь безвкусных фальшивок, смахивающих на исторические и звучащих по кругу из динамиков, установленных вокруг перил. Мигают желтые предупредительные сигналы, все дела. Закопченное инженерное мастерство старого Высокого Рубежа, сохраненное до наших дней для вашего пресыщенного удовольствия.

В любом случае не важно, выберете вы грузовые платформы или бесконечно ползущую ленту эскалатора, ощущения все равно будут примерно одинаковыми. Вы медленно погружаетесь в чрево чего-то огромного и, скорее всего, опасного для вашего здоровья.

«Меня устраивает».

Я воспользовался эскалатором в конце Журавлиного переулка, тот высадил меня примерно в километре от места, где я хотел оказаться, – неблизкий путь с учетом колдовавших с погодой задротов. Когда я вышел из-под козырька туннеля, на улице, вопреки всем шансам, шел настоящий дождь, с которым пришлось считаться. Капли хлестали по лицу, пока я пробивался через толпу, намочили воротник. Лоб и тыльная сторона рук покрылись влагой – непривычное ощущение. Приятное, но, с другой стороны, я в принципе себя неплохо чувствовал.

«Три дня без сна и при деле».

Над моей головой за давно ставшими избыточными штормовыми щелями на верхних уровнях зданий разгорались первые огни, намекающие на таящиеся внутри зловещие тайны. Названия и логотипы клубов цеплялись к древней архитектуре, словно рой гигантских люминесцентных жуков и многоножек. На прохудившемся небе первые бранегели расправляли невидимые, сотканные словно из мыльных пузырей крылья. По их поверхности пробегали серебристые россыпи помех, словно кто-то прочищал горло. Появились изображения, и началась долгая ночь видеосутенерства.

Я подумал, что с учетом прилетевшего этим утром челнока с Земли мы увидим какие-нибудь монтажи с визитами ультрапутешественников или стандартные ролики «Вектор Рэд» и «Хоркан Кумба Ультра». Но сегодня вечером парад возглавляла реклама призывателей дождя – мрачные, напряженные кадры, на которых упругие молодые тела скакали по ночным улицам под проливным дождем, такого в радиусе ближайших пятидесяти миллионов километров было не сыскать. Тонкая рваная темная одежда, что-то в стиле фавел, промокла насквозь, липнет к изгибам и наклонностям, окаймляет участки обнаженной и смоченной водой плоти, проступающие сквозь ткань соски возбужденно торчат. По отснятому материалу раз за разом пробегали рекламные слоганы:

ВЕРНОЕ ДЕЛО – НАМОКНИ, А ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ? СОВМЕСТНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ ПО КОДИРОВАНИЮ ПРЕДОСТАВЛЕНО ВАМ «ПАРТИКЛ СЛЭМ» В ПАРТНЕРСТВЕ С КОЛОНИАЛЬНОЙ ИНИЦИАТИВОЙ.

Да, КОЛИН наносит новый удар – вездесущие, всемогущие корпоративные акушерки человечества в космосе. Пару веков назад, когда они только начинали, их с полным основанием могли назвать кейрэцу[1] с особыми интересами. В наши дни с таким же успехом можно было прикрепить табличку «Ящерица» на тираннозавра-рекса. Масштаб не тот. Если речь идет о чем-то, связанном с человеческим присутствием в какой-либо части Солнечной системы или же с межпланетными перевозками и торговлей, значит, КОЛИН этим либо владеет, либо управляет, ну в крайнем случае это спонсирует либо скоро начнет. Их поток капитала служит движущей силой человеческой экспансии. Их версия античной правовой структуры, теперь принятая на Земле, является всеобъемлющим каркасом, который поддерживает всю машину на плаву. А вот их предполагаемая динамика конкурентного рынка не более реальна и значима, чем танцующие под веселым и дружелюбным дождем стройные молодые люди, чьи позерские па транслировались на бранегелях.

Тем временем дождь – настоящий дождь здесь, в реальном мире – резко прекратился. Он испарился, выдержал долгую многозначительную паузу, а затем начался снова, медленно оплакивая все вокруг. Трудно понять, насколько хорошо работал новый код. Возможно, он запустил частичную подачу как часть энергосберегающего протокола, или дразнил эффекта ради, или просто адски глючил. По всему Бульвару выстроились экогики, пялясь в небо и споря друг с другом.

– Говорил же, они со всем разберутся. «Партикл Слэм» – надежная компания. Совсем из другого теста, чем парни с Девятой улицы. Ты почувствовал дождь на своем лице?

– Едва-едва. На мой взгляд, ничем не отличается от того дерьма, что обычно льется с неба.

– Ой, отвали. Обычное дерьмо сюда даже бы не добралось. Ты погляди – на мостовой уже лужи образуются.

Я проскользнул мимо спорщиков, стараясь не попасть в лужу и запоминая детали на потом. «Партикл Слэм» – никогда о таких не слышал. Но после пробуждения к подобному я уже привык. Экокодирование – это быстро меняющийся рынок даже на Земле, а здесь, где нет тормозов и мягкая конкуренция нам только снится, царит такой естественный отбор, что можно устать от одной только мысли о нем. Здесь кодирующая компания может превратиться из следующего законодателя мод в древнюю окаменелость быстрее, чем вы успеете слетать до Земли и обратно.

Вывод для опустившихся бездельников, пытающихся заработать себе на жизнь: если ты умер для мира на целых четыре месяца, то многое мог упустить.

Но некоторые вещи никогда не меняются.

Каждый вечер Бульвар мерцает вялой жизнью, словно неисправная неоновая лампа. Он мигает, шипит и затихает, косо и постоянно мерцая над уличной сеткой старого квартала Брэдбери, словно загадочная ухмылка, словно сигнал, манящий нетерпеливых бабочек. Я видел его однажды с орбиты – дрейфовал в опорожненном взбунтовавшемся грузовом судне с Пояса, о котором предпочел бы поскорее позабыть. Нет ничего лучше, чем бродить по затихшим палубам и наблюдать за раскинувшимся под тобой Марсом. Мы гнались за линией терминатора через Ганг и Эос, а с наступлением ночи я смотрел, как приближается и кружится за иллюминатором Разлом. Нависшие стены рифтовой долины уходили вглубь марсианской коры на тысячи метров. Колоссальные груды и горы тектонических обломков пересекали огромное открытое дно между ними. Тут и там мерцали тусклые, сгрудившиеся огни поселений, они становились ярче и переплетались друг с другом по мере приближения к большому яркому пятну самого Брэдбери. И прямо там, в самом сердце старого города, протянулась эта большая изогнутая ухмылка длиной в три тысячи метров.

По всему городу корпоративные логотипы и рекламные панели КОЛИН озаряли горизонт жидкокристаллическим пламенем, сдерживающим наступление чужеродной тьмы. Но против нее можно купить лишь определенную долю лояльности и принадлежности к бренду, и силы внутри вас знают об этом. Где-то в глубине души, там, где крутятся колесики человеческого механизма, заодно тикают часики, отсчитывающие эти зловещие цифры, словно карты в бесконечно проигрышном раскладе. И лишь вопрос времени, когда вы осознаете этот факт. И когда вы его осознаете, у вас волосы дыбом встанут.

Рано или поздно вы слетите с катушек и полетите на зов