Старомосковское произношение в советских кинофильмах - Ирина Владимировна Цыпленкова

произношение тех лет считалось относительно образцовым. Московский диалект по своему географическому положению занимал относительно среднее место по распространённости и обширности. Москва, находясь в сердце русского государства со времени начала объединения русских земель (около XV века) и являясь фактической столицей, диктовала особую социальную политику, в том числе и заимствование местного диалекта. Кроме того, Москва купеческая объединяла в себе огромное количество иногородних из более отдалённых мест, и, таким образом, в Москве, как в большом котле, из различных говоров и диалектов складывался, совмещая в себе самые разные формы произношения, отдельный московский диалект. И тот факт, что именно московский говор, объединявший большое количество абсолютно различных черт, стал наиболее адаптированным языком для большей части купечества и боярства, во многом способствовал выделению и закреплению московского произношения на отдельном, обособленном уровне, в том силе и в последующие годы и столетия.

1.3. Образование классического московского произношения.

Как было обозначено выше, «образцовым» московским произношением считается норма произношения, выработавшаяся в промежуток между второй половиной XIX века и первым десятилетием XX века. Именно в это время русский литературный язык и московский диалект сложились как две разные дисциплины, московское произношение стало лишь ответвлением, одной из разновидностей русского диалекта, переставая занимать доминирующее положение, в том числе и в литературной речи. И, основываясь именно на этих хронологических рамках, ряд учёных-филологов – Корш, Соболевский, а также Дурново, позже Ушаков, Шахматов и другие – выводят основные отличительные особенности московского произношения.

1.4. Характерные черты старомосковского произношения.

1.4.1. Особенности системы консонантизма.

1.4.1.1. Позиционная мягкость согласных.

Одна из наиболее распространённых и часто встречавшихся особенностей старомосковского произношения, заключающаяся в смягчении всех согласных слога, имеющего одну из смягчающих согласных.

Ср. напр.: и[н’т’]еллиге[н’т’н’]ее; [в’з’р’]еветь; е[с’т’]е[с’т’в’]енно; еди[н’с’т’в’]енный.

1.4.1.2. Произношение [шн], [шт] на месте [чн], [чт].

Является одним из самых распространённых в наше время искажений речи. Более того, филологами Ф. Буслаевым, А. Востоковым, Н. Гречом фиксируется в областях, отдалённых от Москвы и Московской области. Употребляется в довольно ограниченном наборе слов.

Ср. напр.: достато[шн]но; було[шн]ная; моло[шн]ый; таба[шн]ный.

«…В кумашной палатке

Плывет без оглядки —

С солдаткой.»5;

«…И, наконец, в мушном ларе

Открыто заседанье»6.

1.4.1.3. Мягкий согласный на месте сочетаний звуков [жч], [зч], [сч], [шч], [здч], [стч].

Ошибочные грамматические явления, которые пытался безуспешно предотвратить А. Востоков в своих работах, одним из самых частых случаев являли написание щ вместо жч, зч, сч, щч, здч и стч. Это подтверждает широкую распространённость данного явления в речи москвичей. Так, по утверждению Д. Ушакова, на месте таких словосочетаний следовало писать щ или ж.

Ср. напр.: по[ж’ж’]е; ви[ж’ж’]ать; [щ’]астье; ра[щ’щ’]ёска.

Отдельно стоит упомянуть довольно устойчивое в современном произношении искажение звуков в слове дождь – до[щ’щ’].

1.4.1.4. Произношение [j] перед звуком [и] в начале слова и в интервокальной позиции.

По сведениям Н. Греча на появление [j] в старомосковском произношении сильно оказала влияние позиция гласного звука в начале слова. Хотя, в лекции Д. Ушакова, посвящённой московскому произношению, автор таких примеров не приводит, из чего следует вывод, что, наиболее вероятно, что данное искажение было широко распространено в довоенный период.

Ср. напр.: [jи]м; [jи]х; [jи]звестный; сто[jи]т.

1.4.1.5. Чередования консонант с нулевым звуком.

По сведениям В. Чернышёва и М. Панова данное искажение также характеризовалось узким набором слов, которым были свойственны сочетания [стл’]; [здк]; [стк]; [здн]; [стн].

Ср. напр.: ко[с’л’]явый; зави[с’л’]ивый; пое[ск]а (поездка); извё[ск]а (извёстка);

безвозме[зн]ый; по[зн]о; хле[сн]ул; ле[сн]ица.

1.4.1.6. Сочетания консонант заднеязычный + взрывной: [гк], [гт], [гч], [кт], [кч], [гд], [кг].

В данных сочетаниях заднеязычного звука и последующего или предшествовавшего ему взрывного на стыке XIX и XX веков произносили звук [х]. В современном русском литературном языке сохранилась тенденция произношения звука [х] в сочетаниях гк и гч, в остальных же случаях предпочтительнее употребляется звук [к].

Ср. напр.: по Богородицкому – [х]то; Востокову – ле[х]ко; но[х]ти (ногти); Чернышеву – [х] тебе (к тебе); [х] чему (к чему).

1.4.1.7. Реализация особой фонемы [ɣ] и [ɣ’].

Одно из самых устойчивых положений старомосковского диалекта. Схоже по звучанию с редуцированным звуком [г] в украинском языке.

Ср. напр.: [Ɣ]осподь; бла[ɣ]о; бо[ɣ]атый; убо[ɣ]ий.

1.4.1.9. Мягкий [р] в отдельных словах.

Сохранилась в узком наборе слов, хотя уже в начале XX века знала колебания. По Ломоносову: «Буквы безгласные ъ и ь ясно распознаются в окончаниях; в середине случаются сомнения, напр.: писать должно перьвый или первый? В просторечии ь больше, нежели в письме, изображается промеж другими буквами: твердитъ пишем, а выговариваем тверьдитъ»7.

Ср. напр.: вве[р’]х; пе[р’]вый; це[р’]ковь; четве[р’]г.

«…Встал, словно дерево я,

Всыпят, как пойдут бои,

По число пе[р’]вое»8.

1.4.2. Особенности системы вокализма.

1.4.2.1. Характерная реализация фонем [а] и [о] после твёрдого согласного в первом предударном слоге.

Несмотря на то, что до XVII века московскому диалекту было характерно так называемое «оканье» («окали», по разным сведениям, Иван Грозный и его боярское окружение), с расширением населения Москвы и наполнением её различными диалектами (необходимо упомянуть также теорию «О трёх штилях» М.В. Ломоносова, оказавшую не меньшее влияние на разделение литературного и разговорного языков) «оканье», ушедшее в основном в северные части страны, заменилось «аканьем» – заменой безударных гласных схожими звуками, делящихся подвиды в зависимости от заменяемых гласных в предударных и заударных слогах.

Ср. напр.: по Ушакову: «г[а]ра; ин[а]г[а]родний; кр[а]вать»9.

1.4.2.2. Звук [ы]или [ə] после [ж], [ш] в первом предударном слоге.

М. Панов, а впоследствии и Р. Брандт, В. Чернышёв подтверждают наличие такой «экающей» формы у некоторого числа носителей московского диалекта, хотя Ушаков утверждал, что большинство москвичей предпочитают употреблять боле характерный им звук [а] в данном случае.

Ср. напр.: [жə]ра; [шə]гать; [шə]ры; [шə]таться.

1.4.3. Особенности искажения отдельных грамматических норм.

1.4.3.1. Окончание прилагательного мужского рода –[əй] после к, г, х.

Р. Аванесов утверждал, что окончание прилагательных мужского рода, заканчивающихся на –ый, в соответствии с московским диалектом стоило произносить «так, как если было бы написано –ой»10.

Ср. напр.: высок[əй]; строг[əй]; Твардовск[əй]; Маяковск[əй].

Отдельно стоит упомянуть как пример журнал, издававшийся Н. Карамзиным, который в оригинальной орфографии назывался «Московской журналъ». К тому же произношение –[əй], что следует из авторской орфографии, было в некоторой степени присуще А.С. Пушкину, М.Ю. Лермонтову, Н.А. Некрасову:

«…Эй, парень, парень глупенькой,

Оборванной