Торгаши - Вячеслав Ледовский

Капитан выхватил из подпространства удачно подвернувшийся пучок тахионов, полюбовался игрой полей, выпустил частицы в полет к туманности Андромеды.

— Вурдам это очень понятно, они сами такие. Но у хомо есть и войны-самураи, для которых главное не выигрыш, а следование долгу. Как это свойственно нам, ксенам. Можешь сколько угодно испускать ироничные запахи, но это так и есть! — Ла сначала хотел не обратить внимания на промашку подчиненного, но все же решил, что порядок и дисциплина, прежде всего.

Штурман смутился, быстро перекрасил свое тело в сиреневый цвет покорности, с легким синим оттенком признания ошибки на верхних щупальцах.

Ла отреагировал выбросом феррамонов искупления вины и прощения, продолжил после паузы. — Среди них есть камикадзе, стремящиеся исключительно к достойной, в их понимании, смерти. Откуда такое противоестественное отношение к своей жизни, я даже не могу предположить. Есть берсерки, в основе стратегии и тактики которых нанесение наибольшего вреда врагу. При этом — без всякого внимания к своим потерям. По существующей у хомо поговорке «нехай у меня сдохнет три животины, но у соседа хоть одна». Полное отсутствие всякой логики, по сути, как у камикадзе, самоубийственное поведение. Но и такое встречается.

Ла отрастил ложноножку, почесал стебель у основания. Кося верхним кольцом глаз в сторону космолета аборигенов, закончил монолог. — И невозможно заранее определить, с какой реакцией в каждом случае столкнешься. Я, хоть это меня и не красит, (по телу капитана прошла означающая легкий стыд волна всех цветов радуги) очень рад, что эта цивилизация пока относится к категории слаборазвитых. Потому как их поведение практически невозможно прогнозировать. Ну, вот смотри, что они сейчас делают?

Визор выделил багровой отметкой земной кораблик. Судя по всему, хомо запускали реакцию неуправляемого распада.

— Вмешаемся-с? — азартно предложил штурман.

— К чему? Пока они сами способны отменить взрыв, не стоит… — лениво отмахнул щупальцами Ла. — Ситуация еще не приняла необратимый характер. Успеем, если что, мы же рядом. Пока посмотрим, что будет дальше. Кстати, вот и гиперлет вурдов проявился… Тоже с прицепом, не обманули, действительно, обмен. Могу понять — система Барнарда полностью истощена, астероидами солнечной системы не попользуешься, они под нашей охраной, что вурдам еще остается, кроме переработки мусора первобытных рас? Но смотри, как осторожно к посудине хомо подкрадываются! Здесь явно все не так просто! Ну-ну, чем дальше, тем интереснее…

Не нравилось мне лицо Стефана. Посеревшее, с бисеринками пота на висках. Показалось, что в рубке даже запахло гнилой кислинкой, несвежим бельем. Притом, что озонатор был запрограммирован на запах морозного утра в сосновом бору, и вроде не сбоил. Я покосился на штурмана. Может, дать ему стимулятор? Пилюлю храбрости? Наверное, уже поздно, раньше это надо было делать. Я щелкнул по переговорнику.

— Михалыч, как там?

— Понемногу раскочегариваю систему, — отозвался механик.

— Давай живее. Время подходит… — поторопил я. Вот в Михалыче я был уверен почти как в себе. Если дело дойдет до подобной необходимости, он без раздумий рванет корабль вместе со всеми, кто в нем находится. Включая себя и меня. Хотя для этого фейерверка предназначалось иное устройство. Фокусы с двигателем нужны для того, чтобы озадачить вурдов. И спровоцировать их на предварительный разговор — вместо возможного неожиданного и не нужного нам нападения.

— Чего там? — вскинулся Стефан.

— Готовимся к экстренному старту, — слукавил я. — Это если придется бросать груз и уходит на максимуме.

— Ага… — успокоился пилот. Наивный. Нам состязаться в скорости с гиперлетом вампиров? Шансов не больше, чем у улитки по сравнению с гепардом…

— Но ведь тогда нам ничего не заплатят! — вскинулся Стефан. — Что тогда, получается, зря до края системы корячились?

Дошло. И не только до него, потому как в гарнитуру запищал дискант вурда. — Что у вас происходит, люди? Мы фиксируем разбалансировку в двигательном отсеке! Вероятна угроза немедленного разрушения!

Ну да, Михалычу осталось сорвать предохранитель, и тогда спасти космолет от взрыва смогут только умеющие останавливать тахион-реакцию ксены. И очень хорошо, что пилот не знает интерлингвы и не понимает, о чем я беседую с вампирами.

— Доброе время суток, друг, — просвистел ритуальное приветствие я. Вурды, конечно, хамы, но это не означает необходимости им уподобляться.

— Насколько был легок и приятен ваш путь? — продолжил я.

— Доброе время суток, человек, — мрачно откликнулась гарнитура. — Дорога была легка, но вот её окончание не совсем радует. Вам нужна срочная помощь?

Последнюю фразу вурд произнес с затаенной надеждой. Ну да, их только пусти внутрь. Сразу та фаза нашей жизни, где наш экипаж едоки, закончится. И начнется недолгая, где мы станем едой.

— Нет, мой добрый друг, — доброжелательно откликнулся я. — Боюсь, вы нам ничем помочь не сумеете. Возможно, и ваш долгий путь тоже был напрасен.

— Это почему? — визгливо взлетел голос в наушнике. — Я же вижу, контейнер у вас. Титаново-алюминиевый сплав, как договаривались. Что там внутри, меня не интересует — сброшу в фотосферу Барнарда, пускай горит. Что обещали, мы вам тоже доставили. Точно по весу — фун в фун.

Конечно, вампиров интересовал не мусор с городской помойки, а то, в чем мы его привезли. Контейнер, сваренный из редких для их родной системы металлов. Пусть борта и переборки на порядок толще обычного, но все же настолько обыденный для земных корабликов корпусной сплав, что полицейские на него и не обратили внимания. Да и наш космолет — без его антикварной оценки, только по весу титана, алюминия, вольфрама на звездном рынке стоил гораздо больше гиперлета вампиров. Меняться, конечно, они бы все равно в любом случае не стали. Кто по своей воле будет допускать к межзвездным перелетам лишних конкурентов?

Я наклонился к ящику. Открыл его. Установил хронометр на пять минут. Включил обратный отсчет. Теперь оставалось только надеяться, что я правильно просчитал реакцию ксенов и вурдов.

— Что это? — нервно дернулся пилот. — Что ты делаешь?

— Подключаю на прямую связь фрегат ГСБ и перехожу от диалога к режиму конференции! — уведомил я Стефана. Очень надеюсь, что не соврал и не ошибся.

— Смотри-ка, под ногами у хомо ядерный заряд, и он его активирует! — Ла зашелся фиолетовым цветом растерянности и невмешательства.

— И что теперь? — Издал запах недоумения и паники штурман.

— Да ничего! — Решил капитан. — Каждая раса или отдельный индивидуум имеет полное право на самоуничтожение! Мешать, не имеем права! Предупреждай вурдов, что при атомном взрыве они тоже неминуемо пострадают. И с началом распада сваливаем отсюда! Лучше все это наблюдать с хооорошего расстояния.

Капитан зашелся багровыми сполохами гнева. Обрушил его на подчиненного (а на кого еще?):

— Я же тебе говорил, что поведение хомо абсурдно, его невозможно просчитать!

— Ты готовишься взорвать ядерную бомбу! У вас реакция разбалансировки двигателя! Тебя крышует фрегат ГСБ! — заходился ультразвуковым визгом в разнообразных обвинениях вампир. Он был прав во всех пунктах, что меня сильно обрадовало.

— Оставляй, что привез. Забирай свое. И уходи, — спокойно предложил я. — До взрыва еще есть время. Успеваешь.

Гиперлет вурдов проявился в нескольких метрах от иллюминатора. Стефан охнул. Издал протяжный неопределенный звук, причем не только ртом. На этот раз точно испортил воздух в рубке. И осел в кресле безвольной куклой.

На то, чтобы прицепить серо-стальной контейнер с тысячей тонн земного мусора и исчезнуть в фиолетовой вспышке, вампирам хватило полторы минуты. Эти ребята умеют действовать очень быстро, если оно им нужно. Свой отсвечивающий желтым блеском груз, вурды, конечно, оставили. Иначе бы их не выпустили полицейские. Закон об эквивалентном обмене, разве ксены могут позволить его нарушить? А миллион килограммов культурного слоя высокоразвитой расы высоко оценят на Земле ООН, военные, разведка. Нам же с лихвой хватит контейнера. Точнее, материалов, из которых он изготовлен. В отличие от Барнарда, у нас, в Солнечной системе, золото и платина ценятся дорого…

Я наклонился к хронометру. Осталось восемнадцать секунд. Семнадцать. Шестнадцать. Щелчок выключателя. Успели.

— Михалыч, глуши шарманку. И заводи рабочий режим. Все. Летим домой!