Я убивал - Нэнси Пикард

— Почти.

— Без шуток! Где вы выступали?

— Везде, где мне заплатят.

— Ха. Я знаю, как это бывает. Разве я мог слышать о вас?

— Возможно. Но надеюсь, что нет.

— Вы не хотели быть знаменитым?

— Черта с два. — Впервые ответ пришел быстро. — Это последнее, чего бы я хотел.

— Но…

— Слава может быть… ограничивающей.

— Я вас понял. — Первый мужчина кивнул, его большое, мясистое лицо приобрело мудрый вид. — Папарацци и все такое. Никуда не денешься от вспышек в лицо.

— Я ненавижу камеры любого типа. Не хочу, чтобы они были рядом, нет.

— Представьте себе, если бы в тот день здесь были репортеры…

— Какой день?

— Битва при Вестпорте.

— О!

— В составе войск, как в Ираке. Интервью с генералами. Съемки раненых. Какая неразбериха!

— И нет телевизоров, на которых это можно показать.

Первый мужчина издал смех, рокочущее "ха".

— Верно подмечено.

Его собеседник вернулся к другой теме разговора, как будто нашел удобного слушателя.

— Многие люди, у которых много денег, не знамениты. Вы удивитесь. Они богаты, как Билл Гейтс, но о них никто никогда не слышал.

— Я не удивлен.

— Да, наверное, нет. Вы выглядите как мудрый человек.

— Вы бы не подумали, что я такой мудрый, если бы спросили об этом моего сына.

— Что с ним? — Второй мужчина говорил уже быстрее, теперь он задавал вопросы, а не отвечал на них. Они вошли в ритм, в темп, в скороговорку. — Он считает Вас идиотом?

— Он говорит, что я дурак, и что должен заниматься делами.

— Но вы же ушли на пенсию, не так ли?

— От чего?

— От занятий своими делами.

Это вызвало еще одно взрывное "ха", за которым последовал кашель.

— Точно.

— Значит, единственное дело, которое у вас осталось, это его дела.

— Ха! Верно. Это довольно забавно.

— Но он так не думает. Ваш сын, хочет чтобы вы продолжали заниматься и его делами?

— Серьезный парень, мой сын. — Мужчина в синем спортивном костюме фыркнул, уголки его рта опустились в хмурое выражение. Он сильнее опустился на скамью. Если бы он все еще курил, то в этот момент он бы задумчиво и обиженно попыхивал сигарой. Через мгновение он поднялся и снова насторожился. — Итак. Скажите мне. Вы зарабатывали деньги, будучи комиком, который не хотел стать знаменитым?

— Я сделал много чего.

— Клубы?

— Я работал и на них. И частные работы.

— Вот как вы познакомились с богатыми людьми, которые не знамениты?

— Некоторые были знамениты. Некоторые стали знаменитыми после того, как я с ними познакомился. Я видел их фотографии и имена в газетах.

— Эти люди — они когда-нибудь еще звонили вам после того, как стали знаменитыми?

— Нет. — Он слегка улыбнулся. — К счастью нет. К тому времени они были уже не в моей власти.

— Действительно. Глупые люди. У людей большие головы, вот что делает слава. Они думают, что они слишком хороши…

— Теперь они для меня мертвы и их слава была недолгой.

Он снова улыбнулся про себя, как личной шутке.

— Конечно. И что же вы делали?

— Что я делал? — Он нахмурился.

— Ваша фишка. Чем вы отличались от других?

— У меня не было никакого распорядка дня и особенных методов. Это опасно — быть слишком предсказуемым. Вы не хотите, чтобы люди знали, что их ждет, вы хотите сохранить свое преимущество, держать их в напряжении, поэтому вы застаете их врасплох, пугаете их, нападаете на них неожиданно, когда они этого не ожидают. Это нагоняет страху. Вы шокируете их. Выбиваете их из равновесия и не позволяете им снова встать ровно. А потом просто продолжаешь сбивать их с ног…

— Убийственные шутки…

— …пока они не выгнутся, умоляя и задыхаясь, чтобы вы остановились, потому что это так больно.

— Любопытно! Давно я так не смеялся. Это так же хорошо, как секс. Если мне не изменяет память.

Второй мужчина на это улыбнулся.

— Да, это действительно приятно. Наверное, можно сказать, что у меня талант шокировать людей. И к… импровизации.

— Как Джордж Карлин? Или этот чернокожий парнишка с разинутым ртом, как там его — Крис Рок? Не каждому такое сходит с рук.

— Мне это долгое время сходило с рук.

— Молодец. Значит, импровизация?

— Иногда. По-разному.

— Зависит от места выступления, я полагаю. Вы улыбаетесь. Я сказал что-то наивное?

— Нет, нет, вы правы. Многое зависит от места где приходиться выступать, будь то на открытом воздухе, как здесь, в парке, например. А может быть, и внутри. Это может быть большой зал, даже такой большой, как стадион, а может быть и маленький, как ванная комната. Размер аудитории тоже имеет значение, раз уж вы заговорили об этом, раз уж вы заставили меня говорить об этом. Некоторые вещи хорошо смотрятся в большой толпе, но они просто излишни, когда вокруг никого нет. И наоборот. Это часть импровизации.

— У вас есть враги?

— Если да, то я их убрал.

— Неплохая аудитория, однако?

— У меня была очень внимательная аудитория. Очень.

— В чем секрет вашего долголетия на сцене?

— Нельзя сразу же привлекать внимание. Не давайте публике времени привыкнуть к вашему появлению. Ударьте их пока они расслаблены и не ожидают подвоха.

— Большая шутка сразу, да?

— Два на четыре. Бейсбольная бита. Бам! Привлечь их внимание. Я не тонкий психолог, но это всегда работает.

— Довольно успешная комедия, да?

— Довольно успешная… в Питтсбурге была одна такая.

— Ха-ха. Водевиль, типа. Модные танцы. Это были вы?

— Удар ниже пояса. Я мог бы использовать и этот прием.

— Ха-ха. Короткие шутки. Вы еврей?

— Я? Ни в коем случае. Я был осмотрителен, а не обрезан.

— Ха! Вы забавный парень.

— Это я.

— А как насчет костюмов? Вы когда-нибудь носили костюмы?

— Да. Шиньоны. Зубы. Усы. Трости, костыли. У меня полный шкаф их, или был бы, если бы я сохранил что-нибудь после выступления.

— Твоя собственная мать не узнала бы тебя?

— Моя мать умерла.

— О, простите.

— Это было давно. Я тоже убил ее.

— Тем что пошли на свою работу, вместо уроков скрипки? Это хорошо, что она оценила ваш юмор. Ваш отец, вы получил от него свой талант?

— О, да, он тоже был весельчак. — Это прозвучало горько, как будто в голосе звучала зависть. — Он убил меня. Почти. Пытался.

— Это необычно?

— В смысле?

— Комик из счастливой семьи? Я думал, что все комики из сложных семей, что им приходится смеяться, чтобы не заплакать, и все такое. Говорят что за улыбкой мы прячем слезы.

— Я не знаю об этом. Впервые слышу.

— Возможно я что-то путаю. Я не очень философ, как и не очень историк?