Греческий зал - Елена Щербакова

Произошла что так случайно.

3

Дни времени чеканят ход.

Опять зима зовет вперед.

Играет в салки колкий холод.

А ты не стар, уже не молод.

Как малой кажется мечта.

Примером Гена поучался.

Из жизни опыта набрался.

И нужной стала суета.

Смотрел он модное кино,

По улице гулял Неглинной,

Где манекен стал исполином,

Витрин украсившим окно.

Любуясь он на крепких «телок»,

Входил в порталы Интернет,

Давал всем вежливый ответ.

Но разговор его был колок.

Ходил в «Макдональдс» иногда,

Всё ль развлечение в том света?

И «Актимель» была всегда

Ему напитком за обедом.

Но в кошельке пустой зазор

Причиной стал его заботы.

Тогда поехать за бугор

Решил скорей он на работу.

– А, Гена, здравствуй, как дела? —

Однажды я его спросила.

Все так же ты спешишь всегда,

А шило променял на мыло?

– У жизни свой особый бег, —

Он откровенничал со мною, —

Сейчас я с делом – Человек,

А завтра стану я «травою».

– Жизнь не упущена. Она

Порой играет с нами в праздник.

Средь серых буден ей нужна

Загадка светлая, как садик.

– Мне ль знать загадок и «травы»,

Уже давно я в мире воин.

Уеду, может, из страны.

И буду этим я доволен.

– Все неспроста, не ошибись, —

Хотела я ему добавить,

Но промолчала. – Знаний высь

Героев ждет своих прославить.

Уж если опытен герой

И знает цену он монеты,

Не будет маяться по свету,

Лелеять станет дом родной.

Таков ли Гена? И о нём

Свою продолжу я поэму.

Успех манил его огнём.

Но мысль точила грусти тему.

Собрал он в папку все доклады,

Купил на самолет билет.

Костюм надел он свой парадный.

Друзьям оставил свой привет.

И полетел за океан он,

В Нью – Йорк могучей высоты,

Из небоскребов весь, стеклянный,

Реклам бегущих красоты.

В аэропорте негр встретил

Его с улыбкой толстых губ,

Схватил он сумки и, как ветер,

Помчался, плату взяв за труд.

Геннадий сел в такси скорее,

По адресату быть веля,

Где собирался поскромнее

Остановиться для жилья.

«Hello», – было первым слово.

«My boss’s Mr Smitt», – потом

«He’s busy», – был ответ без зова.

И Гена бросил телефон.

Он так устал от перелета.

Закрылся в номере своем

И, приняв душ, лег без заботы

Он на кровати светлым днем.

Но, отдохнув, в кафе спустился,

Где выпил чай, съел бутерброд.

В автобус сел и очутился

В Универ-Сити у ворот.

Читать он лекции был должен

Про астрономию планет.

Но я об этом не продолжу.

Скажу лишь, что он жил без бед.

Работал славно педагогом.

На выставки и в парк ходил.

И об Америке он много

Читал и текст переводил.

Учил язык людей и нравы.

И пробыл там он десять лет,

Лишив себя во всем забавы.

И из себя он стал аскет.

И написать задумал книгу

О красоте чужих земель.

Грустил о девушке с обидой.

Скучал по родине своей.

В понятьях света много ведал,

Подумать только бы о нем,

Что ж сам с собою вел беседу?

И в том мрачнел он день за днем.

Тоска съедает дни и ночи.

И наконец – то снова дом…

Решил поехать Притчин в Сочи,

Хоть теплым был семьи приём.

Он заиметь знакомство в планах

И отдохнуть от суеты

Имел. Казались в грязных ваннах

Ему ничтожными мечты.

Нашел же он себе блаженство.

Как женщина, любил себя,

Ища от жизни совершенство.

Он из аскета стал дитя.

На Черном море загорал он.

Пейзаж красив был вдалеке.

Прибрежный бриз в закате алом

Ему катил уж налегке.

Прекрасные мгновения ловите.

Они дадут вам истинный покой.

Всегда вы в этом счастье находите,

Как тихий свет под яркою луной.

Прекрасные мгновения блаженства

Найдут, поймают, окрылят.

Они для рук как будто полотенце,

Что дело благодатное творят.

Прекрасные мгновения – искринка,

Как запах оживающей весны.

Они пейзаж и яркая картинка

И в тайну покрывающие сны.

03.11.08.

Странный фонтан

Гулял по парку молодой

В очках, с кудрявой бородой,

Красив, высок, длинноволос,

И за спиной рюкзак он нес.

Ловил мобильник его фразы,

Ждал парень девушку у вазы

Себе в подружки в полдень рано,

Где отдыхали у фонтана.

Случайно так прошла Она.

Вся скромной тайною полна.

И села рядом у фонтана

Одна не рада. Ей было странно.

Но грусть ее развеял враз

Один вопрос «Который час?»

– Меня зовут Сергеев Гена.

А Вас как звать, скажите? – Лена.

Он руку взял ее в ладонь.

Но вдруг обжег ее огонь.

Его был палец точно коготь.

И руку ей царапал ноготь.

Испуг ее пропал в тот миг,

Когда же Гена напрямик

Ответил ей: – Всем я хорош,

Но вот с людьми сам не похож.

– Но что за тайна? – Так пустяк.

Какой – то выдумал дурак,

Что знаки есть по белу свету.

– Не верю в эти я приметы.

– Ну, вот и славно. Так пойдем.

За стойкой место мы найдем.

И выпьем чашечку за встречу,

Что с пониманием отмечу.

Кафе, вот столик, и вдвоем

Садятся. Пьют. Она и Он.

Подружка уж совсем горда,

Годами что так молода,

Что зацепила пацана

Средь шумных буден. Будь она

Так тороплива, как народ,

Не подвернулся б случай тот.

И Гена тихо улыбнулся,

Плечами гордо развернулся.

В улыбке мельком неспроста

Клыков блеснула острота.

– Не может быть, чтоб обманулась, —

Немного Лена отшатнулась,

В глазах какой-то в искрах свет.

– Иль держит так его корсет? —

Вдруг смутно мысль ее пронзила.

И кофе Лена весь отпила.

И верить больше не хотев,

Уйти решила. Но как лев,

Вдруг Гена замахал руками,

Что Лена вздрогнула плечами,

В конце решив порвать с ним связь.

Он крикнул что – то, очень злясь.

Слов стрелы натыкали грубо:

– Не провожай меня. Все круто.

– Есть «хата». Хочешь, погости.

– Давай расстанемся. Пусти!

И Лена, словно мел, бела.

Не помня, как в метро вошла,

Так голова ее кружилась,

К себе скорей заторопилась.

В рабочий город вмиг вернулась.

И в будни снова окунулась,

И суматоху серых дней.

С толпой слилась, как муравей.

Москва шумела, торопилась,

А в толчее бродила сила

Нечистых помыслов и слов.

Вдали ж был звон колоколов.

Фонтана шум, воды плесканье…

То было странное свиданье,

Стояло долго в голове

Воспоминанье – знак о зле.

И Лена думала: – Проклятье,

Не выбирая и не глядя,

Проходит сквозь людей порой,

Взгляд отвести бы стороной.

09.10.08.

Проверка

А ты явился и сказал: «Я что?!

Смотри, я человек. Не просто звуки.

И заданный предмет. Суть ничего.

Лишь только дело пишется с заглавной буквы.

Ты скажешь, я красив, как Аполлон,

Могуч и непреклонен.

Тех слов излишество – все ж моветон.

Подобно буклям, подписанные буквы.

Начес, прически во «вшивое письмо»

Еще Петра Великого не соблазняли.

Так дайте лупу, чтоб разглядеть зерно,

Чтоб блохи с кучерей сами бежали.

02.01.14.

Перерождение

Летит, как пух от уст Эола,

Мой стих, а ляжет на листок

Рудой железной станет слово

И молотком ударит слог.

И соберутся в круг поэты.

– Ну что, поэму напиши.

Открой неведомое свету

И душами людей верши.

Ты словом сердце протыкаешь.

Оно копье в руке твоей.

Стихию, точно дом свой, знаешь,

Как кит, познавший соль морей.

Нет, нет, я только напеваю.

Под лиру. Как сибирский кот,

Мурлычу, тихонько зеваю,

Не знаю многих я забот.

Живу, как будто в отдаленной

Избушке средь лесов и гор,

Письмом и чтеньем увлеченный.

И милован я до сих пор.

Горячку рифм вмиг успокою

Я прозой «правильной» своей.

Священный бред я тем удвою,

Помолодев от трудодней,

Где ум свой сопрягать учился

И видел толк, прогресс и жизнь.

Духовно я переродился.

И духом поднялся я ввысь.

09.01.14.

«Куда, куда уходят корни корифеев?..»