Друг мой, враг мой - Диана Дуэйн

"Воры! – презрительно подумала Эл. – У них нет желания быть воинами, сражаться честно, побеждать или проигрывать в зависимости от своих собственных достоинств и недостатков. Им хочется грабить – грабить, грабить, грабить, как давно уже делают наши союзники клингоны. Вот так. Наши молодые превратились в разбойников, которые могут выйти ночью на улицу и сегодня – ударом ножа в спину прикончить одинокого прохожего, а завтра – точно таким же способом обокрасть целые миры. А что касается стариков, еще помнящих прежний путь, настоящий и честный, так тем из них, которые до сих пор не согнулись сами, эта молодежь обещает в ближайшем будущем переломать хребтину".

Эл отняла лоб от холодного стекла иллюминатора. Где-то там, среди бесчисленных мерцающих звезд, в непроглядной бархатной темноте висит ч-Риган и ч-Хавран, величественно кружащиеся друг за другом вокруг янтарного Айзна; два золотисто-зеленых самоцвета с пятнами из облаков и морей, сверкающие на всю Вселенную чистым ясным светом. После последнего визита в Сенат ей, скорее всего, уже никогда не придется пройти под этими облаками по берегам старых морей – молодые, захватившие власть, узнав, что Эл находится в оппозиции, своей реакции на это не скрывали. Конечно, они не посмели убить ее или открыто отправить в ссылку – она ведь была героем многих войн. К тому же, на ее совести не значилось ни одного серьезного преступления. Нет, они расквитались с ней другим способом – Эл "оказали честь" – отправили в длительную командировку, назначили на пост главкома и предоставили возможность погеройствовать еще раз – погеройствовать с риском для собственной жизни.

Она была главкомом, но за ней шпионили многие молодые сенаторы. Что же касается опасности, так она постоянно подстерегала ее здесь, в Аутмарче – мертвенном молчащем пространстве, окруженном Нейтральной Зоной.

"Названия... – Эл улыбнулась и тряхнула головой. – Ох уж мне эти названия! Как часто их значения расходятся с сутью!" Огромное космическое пространство вокруг Айзна меньше всего заслуживало названия "Нейтральная Зона". Это была неспокойная часть галактики, в которой постоянно летали разведывательные корабли разных сторон, готовясь к высокоинтеллектуальному ограблению зазевавшегося соседа.

И еще одно название – "ромуланцы"... Впервые Эл услыхала это слово на федеративном бейсике, и ей сразу же захотелось понять, что за название дали ее родным старые враги Империи. Эл обратилась к универсальному компьютерному переводчику и провела небольшое исследование. Она была неприятно удивлена, узнав, что это слово заимствовано из одной странной земной истории о двух близнецах – Ромуле и Реме, потерянных родителями в младенческом возрасте и вскормленных дикой хищницей, подобно "трай". Воистину, надо было быть землянином для того, чтобы придумать такую причудливую историю!

И все же... Как бы теперь ни называла Эл парные планеты Айзна – ч-Риган и ч-Хавран или Ромул и Рем, это не имело никакого значения. Значение имело другое – ей вряд ли придется когда-нибудь вернуться на одну из них. "Не буду больше я бродить по пышным, травам Айриссуна", – вспомнила Эл слова старинного романса и рассеянно посмотрела на усыпанную разноцветными звездами тьму. Никогда, никогда больше не придется ей увидеть, как один из старых друзей зажигает костер в ее честь, никогда не взберется она на голубую гору Эйлайрив и не посмотрит с ее вершины на долины, среди которых веками жили ее предки – долины плодородные и добрые.

Мриан, Хайл и Алазайл убрали ее со своего пути, и пока власть в их руках, она должна оставаться здесь, а старые друзья, так легко предавшие и ее, и правое дело, будут править цивилизацией и ждать, когда же время сделает то, чего они сами не смогли совершить из-за нехватки мужества, а может быть, и из-за жалких остатков порядочности.

А впрочем, стоило ли полагаться на время и ждать? В конце концов, несчастные случаи происходили в Нейтральной Зоне довольно-таки часто.

Корабли выходили из строя по непонятным причинам, а с этим несчастным, видавшим виды "Варбердом", этой летающей развалиной, которой они ее наградили, в любую минуту могло случиться что угодно. Этому "что угодно", сам того не понимая, способствовал и экипаж. Люди восставали против дисциплины, бунтовали и бездельничали, хотя это тоже было вполне естественным следствием вопиющей некомпетентности тех, вместе с кем она оказалась в ловушке. С острой ноющей тоской Эл подумала о своем прежнем экипаже – экипаже "Бладвинга" – упорных и одержимых, закаленных во многих боях, преданных ей людях... Именно преданность экипажа и была главной причиной того, что враги из Верховного Командования перевели ее с "Бладвинга". Тот экипаж невозможно было подкупить, и это заставляло нервничать людей из Сената. Сегодняшняя ситуация оставляла желать лучшего. Теперь под вопросом было даже то, сколько удастся Таву оставаться вне подозрения сенаторов и находиться с нею на связи. Она должна была признаться себе, что современные политики хорошо знали свое дело ее теперешний экипаж – экипаж "Кирасса" – кого угодно мог привести в ужас. Бесы! Черти! Клопы в банке! Одна половина сотрудников явно была куплена другой половиной, а все они вместе выслуживались перед ее открытыми врагами в Командовании Звездного Флота. Кажется, им за это платили, и они, укоряемые своею податливой совестью, не находили ничего лучшего, как ненавидеть ее, ими же преданную Эл.

Если проблемы, связанные с экипажем, не смогут довести ее до самоубийства или какого-нибудь нервного паралича, найдутся другие неразрешимые вопросы, которые наверняка свалят ее с ног. Другие, более весомые проблемы она могла бы обозначить именами кораблей – "Интерпид"... "Инайу"... "Констеллейшн". Если Эл не умрет в ближайшее время, ей однажды прикажут встать на пути одной из этих космических жестянок. Чувство долга велит ей подчиниться приказу, а поскольку ее корабль "Кирасс" сейчас находится в одиночестве и лишен всяческой поддержки, в конечном итоге спасение собственной чести будет для нее равнозначно смерти. Пожалуй, ее недруги в Сенате сочтут такую иронию судьбы восхитительной.

"Нет, не стоит отчаиваться, – подумала Эл и посмотрела на светящийся синий экран. – Не стоит быть пессимисткой". – Она подняла глаза и стала медленно читать письмо, четкими черными буквами набранное на голубом фоне:

Если у вас все в порядке, значит, и у меня тоже все хорошо. Я, к сожалению, недавно узнал о вашем назначении в Аутмарч. Мне жаль, что я некоторое время буду лишен возможности исполнять свои обязанности под вашим руководством, но мы все должны ставить долг выше семейных уз. Этого требует от нас Империя, и я знаю, что вы этому подчиняетесь.

Как и следовало ожидать, в этом конце галактики патрули нас пока не беспокоят. Закрепленный за нами участок космоса далек от зоны вражеской активности, Высшее Командование мало говорит о происшествиях в квадрантах Аутмарча, который вы патрулируете. Понятно, органы безопасности верны себе. Я же могу только надеяться на то, что вы находитесь в безопасности или, как всегда, одерживаете победы в космических битвах и заставляете трепетать ваших противников.

Господину инженеру Тр'Кайриан наконец-то удалось обнаружить причину неполадок, которые возникли в бортовом компьютере при торможении корабля и разворотах, и причиняли нам столько беспокойства во время последнего путешествия по границам возле звезд Ха-Суивен. Один из многоструктурных уклоняющихся кристаллов вышел из строя и нарушил давление в окружающей его жидкости. Видимо, наш бортовой компьютер требует ремонта, но это можно обнаружить только во время отклонения магнитного поля Мега-Газа, возникающего на сверхвысоких скоростях, и нельзя определить на обычной скорости, вот почему мы долго не могли понять, с чем связаны неполадки.

На борту корабля все идет по-прежнему, ничего не изменилось с тех пор, как я в последний раз писал вам, так что нет никакого смысла повторяться. Многие члены экипажа "Бладвинга" просили меня передать привет и свое почтение их бывшему командиру, что я и делаю. Письмо написано мною на сто восемнадцатый день после отлета "Бладвинга" с ч-Ригана и восемьдесят девятый день моего командования. Да здравствует Империя.

Тр'Лайлу

Эл прочла письмо, улыбнулась и тут же настороженно посмотрела по сторонам – хорошо, что эту улыбку не мог увидеть никто из членов экипажа "Кирасса". Это вежливое, сдержанное, официальное письмо совсем не соответствовало стилю Тава. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – Таву так же, как и Эл, было хорошо известно, что произойдет с письмом, когда оно попадет на "Кирасс".

Пер-люст-рация. Вряд ли сейчас кто-нибудь, кроме Эл, мог вспомнить это древнее слово, но оно очень хорошо обозначало смысл происходящего на корабле. Итак, письмо будет прочитано Тр'Кайлом на связи, потом передано офицеру Службы Безопасности Т'Лиун, из-под власти которой Тр'Кайл никак не мог вырваться, а уж компьютеры Службы Безопасности будут жадна выискивать в этом послании хоть малейший намек на секретное сообщение или недовольство. Потом подвергнут текст дешифровке по методу Т'Лиун, а заодно и анализу Ява-Аана по обработке данных и еще одной, уже совершенно непонятной экспертизе. Впрочем, это не принесет никакой пользы. Тав не настолько глуп, чтобы с помощью кода, который может расшифровать любой компьютер, передавать Эл запрещенную информацию.