S-T-I-K-S Некромант - Сергей Соловьев

шелохнувшись, тупо пялясь в пустоту перед собой. Они ведь даже не дышали, от чего сильно напоминали тех каменных горгулий из старых сказок. Вряд ли эта смена окажется для мужика "хорошей" - с такими-то соседями…

- Фортануло что шишки маякнули о твоём приезде, - заговорил парень как только Штанга припарковавшись, вышел из пикапа, - мужики чуть в штаны не насрали когда с башни элиту спалили! Два рыла! Ты в натуре такой крутой как все говорят!

Отвечать на такую тираду Штанга не стал, просто раздражённо посмотрел в глаза излишне болтливому юнцу и тот разом заткнулся, едва не запнувшись на ровном месте. Когда некромант сердился, его красные глаза сияли особенно ярко... Но зла этому парнишке Штанга не желал, просто отвык от того, что кто-то может с ним разговаривать в таком тоне, да ещё и слова при этом не подбирать. Совсем зелёный ещё… и чем он заслужил попасть на службу на этой базе? Единственный кто мог себе позволить так себя вести в присутствии некроманта это Крест - один из людей его бывшего отряда, с которым Штанга умудрился сдружиться сильнее прочих.

Другие же люди, не только в отряде, но и в целом в Улье, от одного вида его глаз начинали тщательно подбирать слова и выбирать выражения в общении с ним. Хотя, чаще всего его просто избегали, подсознательно, на одних инстинктах боясь даже подходить. Никто даже в Олимпе не знал кто Штанга на самом деле и откуда пришел в Стикс, однако это и не требовалось - сама аура некроманта и молва что неслась впереди него из региона в регион заставляли людей покрываться мурашками от одного его имени. А имя то смешное, хотя по комплекции, теперь, оно ему подходит...

Ночь выдалась непростой - очередная порция воспоминаний не давала покоя несколько часов к ряду. Он то отключался, то вскакивал на ноги покрытый липким потом сжимая до хруста кулаки, в которых, казалось бы только что, были зажаты рукояти парных клинков. Вслед за воспоминаниями тело пронзала тянущая боль во всех мышцах и тупая в суставах - будто только что он самолично нёс на плечах целую гору. Вместе с тем, фантомной болью отзывалась грудь - его источник ещё после первой после оживления съеденной жемчужины вернул свои прежние размеры, но вот силы что были утрачены после первой смерти возвращались только сейчас. За шестьдесят лет что прошли после воскрешения, он съел много разнообразного жемчуга - не меньше сотни штук, но скорее гораздо больше. Однако даже это не помогло восстановиться все что было когда-то утрачено. Но теперь...

Будучи хигтером, Штанга имел лишь один основной Дар Стикса - некромантию, которую практиковал и до переноса в этот мир, но вот его грани... Когда-то их было много, и даже очень. Он мог делать с трупами все что угодно, вплоть до создания гигантских химер из множества мертвых тел людей и животных... Каким-то образом вернулась и способность становиться после смерти личом, хотя иные его братья по Ордену, после переноса в Стикс, эту способность утратили. Штанга мог поднимать не только "целые трупы" но даже скелеты, чего до него, ни один некромант сделать не мог. Работа с костями вообще доставляла ему особое удовольствие - будто из пластилина он мог делать с ними все что хотел, главное чтобы носитель тех костей был уже мёртв...

С такой силой, в его родном мире, Штанга легко мог стать императором или главой своего Ордена, просто напросто поставив всех его Патриархов на колени, но власти Штанга не желал ни тогда, ни тем более сейчас. Не его это путь... Тогда, какой его?

- За что, Кави? - в пол голоса простонал Штанга оседая на пол возле кровати держась одной рукой за грудь, а другой за пульсирующую болью голову, - неужели я недостаточно пережил?

Ответом ему была тишина. Ну да - его богиня никогда не отвечала. Лишь молча наблюдала за тем, как страдает её, возможно последний истинный сын, раз за разом подкидывая на пути одно испытание за другим.

Когда приступы боли закончились и он смог наконец сделать глубокий вдох, Штанга улёгся на кровать и провалился в сон без сновидений.

Утро выдалось хмурым, холодным и щедрым на осадки. Ехать в такую погоду по снежной пустыне не самый лучший вариант, но задерживаться на бывшей базе внешников некроманту не хотелось - он кожей, даже сквозь стены и двери, ощущал испуганные взгляды проходящих снаружи людей и ему это очень не нравилось.

Заправив бак пикапа и купив в дорогу потраченные на путь сюда канистры с бензином, он отправился в путь. Элитные зомби за ночь превратились в два занесённых снегом бархана, но стоило лишь пожелать, и туши выскочили из своих белых могил и припустили вслед за быстро набиравшим скорость пикапом. Немного подумав, Штанга приказал одному из них бежать впереди, а сам переключил зрение, и взирал на мир уже его глазами, лишь на периферии наблюдая за ситуацией в салоне пикапа. Нарваться на тварей он не боялся - все они сейчас прячутся от снега где попало, так что дорога до города должна быть спокойной.

Спустя пять часов езды по прямой, задремавший было мозг кольнул очередной приступ воспоминаний:

Деревня посреди которой он стоял была полностью уничтожена - жители валялись повсеместно в лужах собственной крови с разодранными глотками, с оторванными конечностями, свернутыми шеями, раздробленными черепами... Умертвия сами выбирали способ убийства - в этом лич давал им полный карт-бланш, при этом не испытывая вообще никаких эмоций. Ни злости, ни удовольствия, ни презрения, ни ненависти, ни тем более жалости. Нежить не умеет чувствовать, не испытывает боли, не знает что такое совесть. Но сейчас, словно заново переживая эти моменты и понимая что все это было сделано его руками, Штанге хотелось выть. Он ведь не хотел этого! Он никогда не был палачом! Никогда не был жаден до чужой крови! Так за что, Кави?

- За что? - тихо прошептал некромант изо всех сил сжимая руль, от чего тот разве что не хрустел.

"Потому что ты мой жнец, Кай", - шелестом пронесся чужой сухой голос в голове, от чего Штанга резко дал по тормозам. С трудом хватая ртом воздух он вывалился из распахнутой двери пикапа и повалился в сугроб. С силой протерев снегом лицо и стараясь отдышаться, осмотрелся по сторонам. Метель такая, что хоть глаз выколи - ничего не видно.

"Что это было?" -