Малышка из отдела дешевых товаров - Леандра Логан

По иронии судьбы девочка, хотя и в весьма примитивной форме, выразила их общее отношение к происходящему.

Но все-таки неловко получилось.

Подобные конфузы просто не должны происходить в семействе Бэрон. Сегодняшняя церемония предназначена для странички светской хроники городской газеты «Кларион», а не для раздела юмора!

Джейн подняла к нему заплаканное лицо.

— Бабушка Мебби мне разрешила. Она говорила — можно тебе сказать.

Он вздохнул, чувствуя, что его терпение подходит к концу.

— Вряд ли она имела в виду, что можно сказать это сейчас, Джейни.

— Но ты мне нужен. Я тебя люблю!

Она снова разразилась рыданиями, и Грег опять прижал ее к себе. Джейни была столь же избалованна, сколь прелестна, и привыкла всегда добиваться того, чего хочет, обаянием или напором. Ее родители погибли в автокатастрофе три года назад, и Мейбл — так же как и Бэроны — окружила ее такой любовью, какую только могло вместить ее маленькое сердечко. И внушила ей такую самоуверенность, какую только могла вместить ее маленькая головка.

Малышка была убеждена, что ей доступно все на свете, стоит только протянуть руку. И вот она протянула ручки к Грегу, пылко ожидая, что, как и все остальное, он немедленно будет ей предоставлен.

Но тем не менее ее разочарование действительно больно было видеть.

Вдруг церковь огласил еще чей-то возглас. То был голос невесты, стоявшей в дальней нише под руку со своим отцом.

Грег на минуту совсем забыл про Николь, которая в боковом приделе ожидала музыкального вступления к своему выходу.

Николь промчалась по проходу, едва сдерживая раздражение, фата развевалась над ее белокурой головой. Органист, спохватившись, торопливо заиграл «Свадебный марш».

Четверо шаферов и бабушка Мейбл с трудом оторвали Джейн от Грега.

Она не умела проигрывать или просто была слишком нацелена на победу? Так или иначе, последнее слово осталось за Джейни. Когда ее выволакивали через боковую дверь, она все еще проклинала этот союз, используя весь словарный запас своих пяти лет.

Отчасти это было пожелание. Отчасти — предсказание.

В последующие годы Грег не раз задумывался, уж не наложила ли она на него какое-то заклятье, которое обрекало его томиться без любви, словно в чистилище, пока она не будет готова снова заявить на него свои права!

Глава первая

Март, 1995

Все взгляды были устремлены на Джейн Хейли, которая взбиралась по крутой лесенке красно-синей пластмассовой горки, воздвигнутой посреди отдела игрушек универмага Бэрона. То ли из-за того, что она была в ярко-желтой балетной пачке, то ли из-за того, что она сегодня провела самую зрелищную презентацию товаров в истории «Эмпориума», — трудно сказать.

Она надеялась, что тут действовали обе причины.

Уже добрых два десятка лет прошло со времени ее дикой выходки в день свадьбы наследника Бэронов. Перепробовав множество профессий — от садовника до телефонистки, — Джейн решила пойти по стопам бабушки и поступила на работу в универмаг.

За три года ученичества она кем только не успела поработать: сперва занималась конторской работой в офисе Сэра, затем в самых разных отделах ведала закупками товаров, работала уборщицей и продавцом. В конце концов Джейн поняла, что ее место — за прилавком. Она любила общаться с людьми, и ей было приятно, когда они делали покупки, а получение комиссионных давало огромное чувство удовлетворения. Она инстинктивно знала, как вести себя с покупателями, и довела технику общения с ними до уровня искусства. Что к тому же еще и окупалось. Она дослужилась до должности старшего продавца в отделе игрушек, где подчинялась только начальнику отдела Десмонду Ниблингу.

Дела шли хорошо, но могли бы идти еще лучше. Если бы только приблизить отдел к двадцатому веку! Джейн чувствовала, что, дай только ей волю, она бы доказала свои теории на практике.

На этой неделе такой случай представился.

Надменный мистер Ниблинг невольно оказал ей великую услугу, взяв бюллетень. Оглушительно чихая и хрюкая, он объявил под конец рабочего дня во вторник, что не появится до конца недели.

За время его отсутствия Джейн превратила территорию отдела в настоящий цирк, где царило буйство рекламы. Два дня ушло на подготовку сегодняшнего представления.

Она собрала и выставила на всеобщее обозрение полный набор оборудования для детских игровых площадок, которое они раньше продавали только по каталогу. Все пятеро продавцов облачились в яркие костюмы. Сама Джейн, спортивная и стройная, словно эльф, с гривой черных, как ночь, кудрей, тщательно продумала свой наряд — трико и балетную пачку. Все взгляды должны быть прикованы к ней, когда она будет лично демонстрировать удобство и надежность набора Плас-Тек: гладкие, скругленные углы, простоту мытья, яркость и стойкость окраски.

Ее замысел увенчался потрясающим успехом. Все было отлично вплоть до настоящего момента. Взобравшись на горку, она уже заканчивала выступление, как вдруг заметила своего начальника, пробиравшегося сквозь толпу покупателей.

У него был красный нос и опухшие глаза; черный костюм, не глаженный со вторника, болтался на узких плечах, как на вешалке; галстук-бабочка съехал набок. Видимо, его подняли с постели, дабы приструнить ее, Джейн. Кто-то из продавцов на всякий случай вызвал босса.

Но они опоздали. Покупатели уже держали в руках рекламные брошюры о наборах Плас-Тек и надувные шарики с рекламой набора. Ниблинг может остановить показ, но он уже не сможет остановить распродажу.

И все-таки Джейн невольно съежилась, увидев выражение его лица. Оптимистка по природе, она до сих пор думала только о положительных результатах своей выходки. Теперь же ей впервые пришла мысль о возможных последствиях. Вдруг он никогда больше не доверит ей возглавлять отдел в свое отсутствие? И еще, чего доброго, понизит в должности. Может даже заставить ее, как новичка, заниматься раскладкой товаров на полках. Она пошла на риск, и ее застигли на месте преступления.

Джейн подозревала, что кто-то может пожаловаться на нее. Но она ожидала, что жалоба будет подана владельцу универмага, мистеру Кларку Бэрону. Джейн и сама собиралась вызвать Сэра, как только заработают кассовые аппараты. Она надеялась, что он спустится из своего кабинета на седьмом этаже, посмотрит ее рекламную кампанию и объявит, что именно такой встряски как раз и не хватало «Эмпориуму». И поблагодарит, что открыла ему глаза.

Но в отделе игрушек уже тридцать лет царствует Ниблинг, и сейчас он сам будет вершить суд со свойственной ему узостью и недальновидностью.