Алатарианская Империя - Николай Каленич

class="p1">Пока он думал, Эми выудила с полок несколько толстых книг. Тщательно стряхнув с них пыль, она сложила их у стола стопкой и спокойно уселась верхом. Фин никак не прокомментировал такое её инженерное решение и просто умостился на стул возле нее. Эмилия положила книгу на стол и открыла первую страницу. На пожелтевшей и растрескавшейся от времени коже перед ними предстал рисунок неизвестного им механизма, напоминавший собой три листа какого-то дерева, соединенных между собой.

– Странный рисунок, – задумчиво протянул Фин, с интересом разглядывая изображение со всех сторон.

– И вправду, – согласилась Эмилия, – я такого еще никогда не встречала. Посмотрим дальше, – с легким нетерпением произнесла она и перевернула страницу.

Следующая страница содержала текст, написанный на древнем диалекте.

Эмилия Фрост родилась в самом дальнем восточном королевстве империи Лунар,

в небольшом поселении под названием Хурин. В королевстве Лунар разговаривали на двух языках: алатарийском, который было принято называть общим языком, и ранулском, считавшимся древним диалектом. Отец Эми Бивольд Фрост был известным изобретателем, его светлым разумом восхищались лорды, короли и даже сам император не был равнодушным к его творениям из железа, глины и дерева. Бивольд передавал знания своим четырем сыновьям, старшим братьям Эмилии. Однако видел, что в них нет нужного образа мышления. Маленькая Эми постоянно находилась возле них и воспринимала задания отца как игру. Бивольд начал замечать, что девочка отлично справляется со всеми заданиями и, самое главное, ей это очень нравилось, особенно когда братья злились. Со временем отец сконцентрировал обучение полностью на дочери. Ее светлый ум и рассудительность радовали его каждый день. Когда Эмили исполнилось шестнадцать лет, отец взял ее изобретения на ряду со своими и уехал в столицу королевства Атуя на выставку изобретений, куда съезжались со всей Империи. На выставке император, хорошо зная Битольда и его изобретения, сразу направился к нему, минуя всех остальных. Он хвалил его и восхищенно рассматривал творения. За все года Битольд Фрост ни о чем не просил императора, однако в этот раз он, показывая изобретения дочери, попросил императора дать разрешения обучаться ей в университете Мэндри, в столице королевства Атуя. Таким вот образом, Эмилия с возраста восемнадцати лет поступила учиться в университет. Она оказалась единственной девушкой в Мэндри, однако ее стремление и упорство быстро вывело ее вперед. Окончив университет и получив степень магистра в двадцать пять лет, она оказалась одной из лучших в своем выпуске, потому и взяли её на столь высокую должность в изобретательском центре при имперском дворе.

        За чтением время пролетело незаметно. Эмилия на одном дыхании читала и переводила книгу. Фин же сидел неподвижно, стараясь уловить каждое слово, произнесенное его кареглазой спутницей. Перевернув очередную страницу, Эми притихла, всматриваясь в книгу.

– Что там? – спросил Фин, не выдержав молчания.

– Если я правильно перевела, то это карта расположения древней Академии знаний… – тихим задумчивым голосом закончила она, не отводя взгляда от книги.

– Той самой Академии? – переспросил Фин, округлив глаза.

Эмилия молча положила книгу так, чтобы ее могли видеть оба. Первое, что бросилось в глаза, это профессиональная прорисовка карты, такие карты они видели лишь в картографии Империи.

– Ты думаешь, это настоящая карта? – спросил Фин, вопросительно заглядывая в глаза Эмилии.

– Я думаю, что карта настоящая, а вот правда ли то, что она указывает путь к академии, этого я не могу сказать, – ответила Эми, вертя книгу в разные стороны.

– И что нам с ней делать? – спросил Фин.

– Мы должны показать ее картографу. У меня как раз имеется один знакомый, который может нам помочь, – с легкой улыбкой ответила Фрост.

– А как же мы ее покажем, если она находится в книге, а те экземпляры, что находятся в закрытой части библиотеки, нельзя выносить, – подняв бровь вверх, переспросил Фин.

– Очень просто, – Эми легким движением руки вырвала желтую шершавую страницу.

Лицо Фина побледнело, губы затряслись. Девушка между тем свернула кусок старой кожи с нарисованной картой в трубочку и, сунув её в голенище сапога, улыбнулась и похлопала парня по плечу:

– Не бойся, твой отец не узнает, – после чего поднялась со своего импровизированного стула и, расставляя книги обратно по местам, добавила тоном, не терпящим возражений: – Нужно идти.

      Фин не спеша поднялся, подвинул стул на место и погасил все свечи. В комнате воцарилась кромешная тьма, и молодые люди спешно направились к выходу.

Фин едва удерживал себя в руках, но изо всех сил старался выглядеть спокойным.

Когда они покинули библиотеку и вышли на улицу, оказалось, что уже давно стемнело,

и на улицах города воцарился глубокий серый вечер. Первые звезды украсили собой полуночное небо, а легкий прохладный ветерок напоминал о скором приближении ночи. Фин выдохнул с облегчением.

– Дело сделано, – умеренно радостным голосом изрекла Эми и вытянула свернутый клочок из сапога.

– Спрячь, вдруг кто увидит, – прошептал Фин, с опаской оглядываясь по сторонам.

– Завтра с утра пойдем на рынок и найдем моего знакомого, дабы он пролил свет на карту, – серьезно говорила Эмилия.

– Согласен, – ответил Фин, не сводя глаз с карты.

        После этого молодые люди разошлись в разные стороны. На улице осталось уже совсем мало людей. Шум и гам от разговоров и топота копыт умолк, уступая свои права тихому, размеренному вечеру. И только из таверн доносились крики, песни и музыка.

В Империи существовало очень много подобных заведений на любой вкус и кошелек. Они пользовались большим спросом среди самых разных слоев населения – здесь могли провести время как бедняки за кружечкой пива, так и более богатые представители, испивая глинтвейн, разнообразное вино или изысканный ром. Всякий, кто проходил мимо подобных заведений, улавливал резкий специфический сладковатый запах. Этот дух был характерной особенностью здешних краев – смесь фирменного имперского эля, щедро сдобренная отборным табаком.

* * *

      Для ребят ночь тянулась непривычно долго и мучительно. Фин не мог уснуть практически до самого утра, и только на рассвете, когда силы начали его покидать, смог немного вздремнуть. Мысли о карте не покидали его на протяжении всей ночи, мучая и выматывая все сильнее. Эмилия также ворочалась с боку на бок, а сон так и не приходил. Ожидание неизвестного всегда настолько мучительно, что лишает сна и отдыха, выворачивает наизнанку и переворачивает всё с ног на голову, не давая сосредоточиться ни на чём.

        Как только показались первые лучи солнца, Эмилия стояла в указанном месте. Её рыжие длинные волосы были немного растрепаны, а усталость на бледном лице предательски выдавала последствия бессонной ночи. Фина все не было, и Эми начала