Ведьмина деревня - Татьяна Волхова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты уже детей планируешь? — спросила Алёна.
Она и сама о малыше задумывалась, только растить его хотела в большом, гостеприимном доме свёкров, или в каком другом, но не в избе старухи.
Девушка вспоминала, как ледяные руки бабки Тимура сжимали её кисть и как жизнь её молодая от этого едва не остановилась.
А ещё припомнилось Алёне, что никто из братьев-сестёр Тимура бабушку не навещал. Только один Тимур и бегал к ней, ещё с детских лет и Алёну с собой брал.
Раньше не придавала она этому значения. Не ходят дети к бабке, значит, не любят её.
Она бы сама к своим родным не шла. Только жить ей было негде, вот и возвращалась каждый вечер в ненавистный отчий дом.
— А почему твои младшие никогда бабушку не навещали? — спросила Алёна, когда они с мужем поднимались по скрипучим ступенькам в переднюю дома.
— Не знаю, не пускала их матушка, — ответил Тимур.
Девушка вспомнила, как однажды, детьми, взяли они с собой к бабушке старшую из сестрёнок Тимура. Старуха тогда ещё бодрой была, скотину держала, по хозяйству хлопотала.
Как увидела она девочку, стала рядом с ней и давай разглядывать, да так смотрела, что Алёне неуютно стало. Захотелось девочку защитить, загородить собой. А та и вовсе расплакалась. И давай за Алёну пятиться.
Бабка в этот момент уже отвернулась и пробормотала себе под нос:
— Пустая девка, такая мне не сгодится, — послышалось Алёне.
Или она сама потом придумала? Она тогда книги про бабу-ягу читала и решила, что воображение разыгралось.
Но когда они вернулись в дом Тимура, и его сестра рассказала их маме, как её напугала своим взглядом бабушка, то впервые за всё время их знакомства — ни раньше, ни после такого не было — мать Тимура отчитала их за поступок, накричала, Тимура дома заперла, а Алёну уйти попросила.
Долго плакала тогда Алёнка, не зная, в чём провинилась. Боялась, что Тимуру теперь запретят с ней общаться. А его мама больше не будет передавать с сыном пирожки в школу на них двоих. И тогда нечего ей, Алёне, есть будет. На уроках она только и думала о том, как на перемене Тимур развернёт пакет и достанет из него невероятно аппетитные пирожки. И самый большой ей протянет.
Весь класс им тогда завидовал. Таких пирожков, как мать Тимура, никто в деревне не пёк. Просили у них одноклассники полакомиться, да ни с кем не делилась Алёна, потому что не знала, будет ли у неё вечером ужин или эти пирожки — её единственная еда.
Так и растеряла всех подруг. Да только не горевала сильно. В хорошее в людях она не верила, слишком много предательства уже повидала, да и Тимур всегда рядом был. Зачем ей подруги? И без них она не тужила.
Из воспоминаний Алёна вернулась от резко наступившей темноты. Дверь за их спинами, распахнутая при входе, тихо захлопнулась, и в передней дома сразу стало очень темно. Даже носа своего Алёнка не видела.
— Ой! — вскрикнула она и схватилась за руку мужа.
— Вот ты трусиха, — рассмеялся он и начал нащупывать выключатель на стене.
Не найдя его, просто открыл дверь в основную комнату дома.
Сразу стало светлее. Летний вечер был тих и светел, сумеречный свет слегка озарял комнату. Редкие птицы приветствовали вечернюю зарю.
Тимур поставил на стол корзинку с едой. И сразу увлёк молодую жену в сторону кровати.
Глянув, куда её тащит муж, Алёна высвободилась из его объятий. Кровать в дома была одна — та самая, на которой умерла старуха.
— Я не хочу на ней спать, — быстро проговорила девушка.
— Так матрас же поменяли, — не поняв отказа, сказал Тимур. — Только доски старые, а матрас и бельё новые.
— Нет, я не хочу. Пойдём на сеновал, как раньше, — предложила она.
Тимур рассмеялся.
— Ах вот какая ты у меня! — улыбаясь, ответил он и, подхватив тонкое тело жены, понёс её на сеновал.
Свадебная ночь закончилась быстро. Тимур, хорошо принявший на своей свадьбе, скоро заснул, а Алёне не спалось.
Долго ворочалась девушка. Всё-таки одно дело — тешиться на сеновале, а другое — спать.
Только первые петухи пропели рассвет, а солнце чуть показалось за лесом, поднялась Алёнка: не могла больше бока мять на колющей из-под покрывала соломе.
Прошлась по дому. Осмотрелась.
Так мечтала она иметь свой дом. Чтобы никто её не стыдил за приживательство, никто душу укорами не вытягивал, и вот обрела она свою крышу над головой. Её дом, в который муж привёл и сказал — хозяйствуй.
— Что же не радует меня дом новый? Что же сердце так стучит, будто выпрыгнуть хочет? — говорила сама себе Алёна, поглаживая стол и не спеша подходя к окну.
Вдали занимался рассвет. Лучи солнца показывались из-за горизонта и озаряли сонную деревню. Сегодня им предстоял второй день свадьбы, опять в доме Тимура. Алёна отвернулась от окна и пошла собираться, чтобы пойти помочь свекрови.
Её взгляд, наполненный солнцем, скользнул по печке, и в тёмном углу померещилась ей высохшая фигурка. Моргнула Алёна, головой помотала — исчезло видение. А может, и не было его, а только солнечные блики играли на стене.
Глава 2. Тайная тропинка
Быстро полетели дни. Некогда было молодым друг дружкой упиваться. Оба поступили учиться в соседний райцентр. Алёна всё в город порывалась, да муж не пустил.
— С тобой не поеду, а одну не пущу, — безапелляционно сказал Тимур.
Посмотрела на него Алёна с удивлением на мужа. Всегда поддерживал он её стремления, даже подначивал, а потом гордился, какая у него Алёна. А сейчас отказал ей в просьбе.
— Сама подумай, что нам с собой в городе делать? Жить негде, в общежитии комнатки ма́лёнькие, кругом машины, а денег сколько на жизнь там уйдёт? Где я их возьму? — говорил Тимур в своё оправдание. — Твои родные ни копейки не дадут, у моих — семеро по лавкам сидят.
— Так мы с тобой работать будем, — возразила Алёна, — вечерами, после учёбы. Я в официантки пойду, ты, может, в магазин какой устроишься или на склад.
— Как у тебя всё просто, — ответил Тимур, — только никому не нужны мы в городе. Знаешь, как говорят: где родился, там и пригодился. Так что остаёмся здесь: дом большой, я
