Первый полет - Олег Геннадиевич Белоус

вакуум тела. Небесный странник при ударе о Ковчег взорвется с мощностью, сопоставимой с взрывом ядерной бомбы. А если кто-то и уцелеет при взрыве, его добьет вакуум.

Алексей повернулся к дисплею, склонился к нему, вытянул по-юношески круглую и тонкую шею, наморщил узкий, с горбинкой, нос. Несколько мгновений глазами, как блюдца, завороженно смотрели на мерцающую точку метеорита, едва заметно ползущую к «Ковчегу». Самый совершенный корабль землян и невзрачный комок грязи, каких во Вселенной триллионы триллионов, стремительно сближались. На скорости тысяч километров в секунду, не помогут ни электромагнитное поле, ни в десятки метров толщиной, каменная шкура «Нового Ковчега».

«Погибнут люди! Много. А Настя… они договорились встретиться после дежурства. Матушка, он обещал, что проведет вечер дома» — в голове бился хаос.

Содрогнувшись, словно от лютой стужи, Алексей достал из кармана платок и снова вытер взмокший лоб.

Запрограммировать корабль на таран, а самому одеть скафандр и выйти в космос? Не вариант. Скорость космолета многие тысячи километров в секунду. Без защиты электромагнитного поля корабля и брони он в считанные минуты загнется от лучевой болезни. Это лишь кажется, что межзвездное пространство свободно от вещества, а на самом деле оно переполнено заряженными частицами, смертельно опасными на колоссальной скорости корабля.

«Остается только один выход — таран? Это верная смерть — космолет мгновенно испарится в плазменной вспышке. Или он, или десятки или даже сотни людей — кто-то погибнет! Что же делать? Неужели я умру?» — клубился в голове кипящий ком мыслей. Но иного способа предотвратить катастрофу он не видел. Резкий спазм сжал горло.

Ему стало невыносимо жалко себя, ему всего двадцать один: он не успел ни пожить, ни зависти семью, ни даже невесту, глаза повлажнели.

Точка метеорита на мониторе глумливо подмигивала. Ты ничего со мной не сможешь сделать!

Смертельный холод дошел до пальцев на потных ногах. Оставшиеся до столкновения секунды, как вода сквозь пальцы, неумолимо утекали.

И тут он вспомнил Учителя. Алексей, совсем маленький, сидит за партой. «По моему убеждению, — говорил Учитель прохаживаясь перед классом, — человек отличается от животного тем, что может верить в Идею, и ради нее идти даже на смерть. А животные руководствуются лишь инстинктом: пожрать, самку, уютное логово. Сам погибай, а товарища выручай! Только так должен поступать человек, если это действительно Человек с большой буквы, а не животное!»

«Неужели я трус? Неужели по моей вине погибнут сотни? Как я жить после этого буду?!»

Лицо полыхнуло.

— А выкуси! — изо всех сил прокричал в монитор, в точку приближающегося метеорита, со сведенных яростью губ вырвался поток матерных ругательств на нескольких языках.

До зубовного хруста сжал челюсти, в тогда в глазах появилась ледяная отрешенность. Ладонь медленно, но твердо потянулась к сенсору управления двигателем.