Любовь к истории (сетевая версия) ч.1 - Борис Акунин

svechin

Ну, в убийстве Андреем Гилевичем студента Александра Прилуцкого ради получения страховой премии — есть определённое изящество замысла. Как бы дико это не звучало… Да и вся семейка Гилевичей — мамаша и три негодяя-сына — были люди с фантазией. Хотя, конечно, это редкое исключение.

2ivana

Поверьте, никакой разницы между преступниками прошлого и современными нет. Ведь человеческая натура осталась прежняя. Она изнывает от зависти, мучается от неразделённой любви, ревнует, жаждет богатства… Мотивы — те же, что и 100 и 200 лет назад. А вот орудия преступления и способы совершения злоумышлений изменились. Я читал в архивах старые дела — ничего нового для себя не увидел. Но работа сыщиков того времени вызывает восхищение. Не было никаких проб на ДНК, да и дактилоскопия в России стала применяться лишь в 1907 году, а раскрываемость была такая, что нашим современным Пинкертонам можно было бы позавидовать. В общем, действительно — милая и наивная старина…

kadavria

А убийства тогда ещё более зверскими были, чем в веках последующих.

dukovit

Гляда на портреты душегубов прошлого хочу сказать, что нынешние портреты в "ориентировках" мало отличаются от старых. Тут мне довелось поглядеть каталог задержаных…. Как было сказано в "Джентельменах удачи": "Какая отвратительная… рожа…". Смотришь на фото — была бы черно-белой, так и вовсе не скажешь когда она сделана, в этом веке или в прошлом.

Из файла "Привычки милой старины»:

Зубопротезный макабр

2 февраля, 2011

Расскажу одну чернушную быль, которая в свое время произвела на меня пренеприятное впечатление. Я и всегда-то относился к стоматологии с содроганием, а тут моя фобия получила, можно сказать, историческое обоснование.

Известно ли вам, что плохие зубы — относительно недавнее завоевание человечества? У наших отдаленных предков зубы болели редко, а уж о пародонтозе и вовсе никто не слыхивал. При средней продолжительности жизни лет этак в тридцать мало кто доживал до выпадения зубов, а кто все-таки сподобился, макал корочку в жиденькое и шамкал, смиренно покоряясь судьбе. Ревнитель красоты мог в лучшем случае вставить себе один выпавший или выбитый зуб, для чего к соседним прикручивался протез (деревянный, серебряный, жемчужный — в зависимости от кошелька).

Но вот, например, Елизавете Английской, у которой прорехи во рту были слишком обширны, во время публичных мероприятий приходилось маскировать дыры маленькими комочками батиста. Даже могущественнейшей женщине Европы тогдашняя стоматология помочь была не в силах.

Вторая Елизавета может позволить себе улыбку. Первая не могла.

Всё изменилось в 18 веке. Причин две, и они взаимосвязаны: развитие протезного искусства и увеличение производства сахара, попортившего сластенам зубы (или в обратной последовательности, поскольку предложение возникает вслед за спросом).

Настал золотой век дантистов, длящийся и поныне. В век Парика, спасителя плешивых, появилась и Вставная Челюсть, спасительница беззубых. В качестве материала использовали слоновую кость или фарфор, но кость быстро желтела, а фарфор ломался. Самым лучшим сырьем считались натуральные человеческие зубы, но их вечно не хватало, хотя дантисты втихомолку скупали этот ценный товар у палачей, гробовщиков и даже у кладбищенских воров. Одна верхняя челюсть из натуральных зубов в Англии времен Лоуренса Стерна стоила 30 фунтов стерлингов, огромные деньги. И не только в дороговизне дело. Многие привереды брезговали носить во рту зубы какого-нибудь висельника.

Любимая челюсть Джорджа Вашингтона. Свой вклад в нее, говорят, внесли рабы первого президента США

И вдруг начиная с 1815 года Англию наводнили первосортные, относительно недорогие протезы из чудесных зубов.

Какой-то скверный, но креативный ум (история не сберегла имени) придумал собрать жатву с поля битвы при Ватерлоо, где сложили голову примерно пятьдесят тысяч молодых и здоровых мужчин, а в каждой из этих голов имелось тридцать два зуба. Специально нанятые местные жители, и без того всласть помародерствовавшие на месте побоища, вооружились клещами и приволокли оптовику целые мешки добра, которое всё одно пропало бы.

«Зубы Ватерлоо» имели огромный успех в британском обществе и долго не выходили из моды. Потому что жевать и улыбаться зубами павшего героя и приятно, и патриотично. Поставщики гарантировали (врали, конечно), что зубов немчуры или, боже спаси, лягушатников клиентам не поставляют.

idelsong

Из Талмуда мы знаем, что Рабби Иеhуда hаНаси 13 лет страдал от зубной боли за то, что не пожалел жалобно мычавшего теленка, ведомого на бойню. А потом к нему явился Илья-пророк в обличье Рабби Хии (с которым они конфликтовали) и исцелил его.

v_vvedensky

Не все "макали корочку в жиденькое и шамкали, смиренно покоряясь судьбе".

Многие блюда французской высокой кухни: паштеты, суфле и т. д. появились во времена Людовика XIV, который прожил долгую жизнь и к ее окончанию зубов не имел вовсе. Королевским поварам приходилось придумывать кушанья, которые, с одной стороны, были бы достойны его Величества, с другой- соответствовали возможностям всевластного монарха.

Интересны, кстати, воззрения российских крестьян на зубную боль(из книги "Русская народно-бытовая медицина"):

— Раньше никаких зубных болезней не знали, народ был крепкий, а отчего? Меньше баловались. Чаев этих, почитай, лет 50 тому назад и не слыхивали. У нас во всей деревни и был-то один самовар, а теперь последний бездомовник, и тот чай суслит, зубы и брюхо полощет. Мальчонка или девчонка соплей не смылит утереть, а чаю уж просит-вот и пошли зубы болеть".

Такой крикет нам не нужен

18.11.2010

Начинаю пост недостойным и даже постыдным образом — с самоцитирования.

«Нельзя не запачкаться, вычищая грязь — это суждение Фандорину приходилось выслушивать довольно часто, особенно от практиков законоохраны. Однако он давно установил, что так рассуждают лишь люди, не имеющие способности к этому тонкому ремеслу. Те, кто ленятся, ищут простых способов при решении сложных вопросов, не становятся настоящими профессионалами. Хороший дворник всегда в белоснежном фартуке, потому что не сгребает грязь руками, стоя на четвереньках, а имеет метлу, лопату, совок и умеет ими правильно пользоваться».

Хорошо помню, при каких обстоятельствах я записал эту незатейливую мысль, чтобы потом вложить ее в уста своего героя.

В тот день по телевизору в зиллионный раз показывали «Место встречи изменить нельзя». В очередной раз испытывая лютую неприязнь к персонажу, великолепно сыгранному Высоцким, я подумал: не сделать ли литературный римейк этой культовой притчи о злом и добром копе? Полюбовался я, как обаятельный муровец тайком засовывает Кирпичу в карман бумажник (пакетики с наркотой они додумаются подбрасывать позже), и ушел читать очередную историческую книжку, в которой как раз наткнулся на историю злоключений полицейского сержанта Попея. Одно легло на другое, сама собой возникла метафора дворника в чистом халате, а из нее потом вылупился роман «Статский советник».

Итак, про сержанта лондонской полиции Уильяма Попея.

Он служил во славу закона верой и правдой, был предприимчив, инициативен, бесстрашен. Происходило это во времена, когда тред-юнионы считались ужасно опасными организациями, подрывающими устои общества. С риском для жизни или, во всяком случае, для целости костей Попей внедрился в профсоюз угольщиков под видом обычного работяги. Судя по всему, это был первый в истории британской полиции (1831 г.) undercover agent. Сержант какое-то время добывал ценные сведения о кознях смутьянов, потом был разоблачен, но сумел унести ноги.

Самое интересное дальше. Когда начальство узнало о самодеятельности сержанта, он был с позором изгнан из рядов полиции ее величества. В приказе было сказано: «Всякая попытка Использования Шпионов в обычном смысле этого термина является практикой, оскорбительной для чувств Народа и крайне чуждой духу Конституции».

Во времена истерики, вызванной делом Джека Потрошителя, начальник лондонской полиции сэр Чарльз Уоррен оправдывал отсутствие у него осведомителей следующим аргументом: «Работа полиции должна быть открытой, видной всем, проводимой строго по регламенту — как играют в крикет, то есть в соответствии с правилами честной игры. Замаскированный полицейский подобен жулику, который переставляет «калитку» (wicket), когда противник уже ударил по мячу. Кроме того, подобные методы чреваты коррупцией, что не раз демонстрировала история». Из-за своего чистоплюйства Уоррен не сумел выловить убийцу лондонских проституток — и ушел в отставку, козел некреативный. Наш милицейский начальник как бы поступил? Назначил бы Потрошителем какого-нибудь бомжа или гастарбайтера, отрапортовал бы начальству, да получил повышение, а там, глядишь, как-нибудь обойдется. Расстреляли же у нас трех липовых чикатил, прежде чем попался настоящий…