Высокородный палач II - Евгений Фарнак

Теплое чувство снова наполнило тело изнутри, немного разгоняя болезненные ощущения. Сколько лет обо мне никто не переживал и тем более не заботился. Конечно, я сам в этом виноват. Но обжигаться второй раз, подпуская кого-то близко к сердцу, не хотелось даже в таком положении.

- До чего же вы глупый, господин. – До жути печально прошептала Кира, укладываясь на кровати, где-то рядом с ногами.

У меня возникло ощущение, что девочка и правда вела себя как настоящая кошка. Оставалось только свернуться клубочком и прикрыться хвостиком. Жаль, что посмотреть не мог. И совсем не потому, что пытался скрыть свое пробуждение. Тело все еще было непослушным. Сначала меня вырвали обратно в родной мир, чтобы показать себя прошлого, занятого другим. А теперь вернули и начали пришивать магическими нитками к новому телу, чтобы больше не думал подставляться. Именно так сейчас все и ощущал.

Окружающая атмосфера не была похожа на ту, что осталась в квартире Бьянки. Не знаю, откуда пришло такое осознание, но был уверен, что мы в другом месте. То ли здесь было окно побольше, то ли вентиляция получше. Воздух стал заметно чище и приятнее. Легкие цитрусовые ароматы витали вокруг кровати, заставляя каждую клеточку трепетать.

- Кира, ты здесь? – Без стука отворила дверь другая девушка, чей голос показался мне незнаком.

- Чего тебе? – Лениво протянула пантерка.

- Госпожа Бьянка зовет тебя к себе.

- Не видишь, что я занята?

- Чем это? Спишь? – Не смогла сдержать смешок незнакомая девушка.

- За хозяином слежу! – Обижено зашипела в ответ кошечка.

- Твоя хозяйка госпожа Бьянка. А он…

Гостья не успела договорить, так как в следующий момент кровать качнулась, а длиннохвостая отправилась в короткий полет. Всего мгновение, и о дверь ударилось что-то мягкое. А следом послышался сдавленный стон.

- Госпожа уже подарила меня хозяину! – Гордо заявила кошечка, но все равно вышла из комнаты, оставляя меня наедине с незнакомкой.

- Вот же гадина! – Голос сильно изменился, став похож на змеиное шипение. – Вцепилась в такого сладенького мальчика и никому не отдает. Ничего, драной кошке далеко до настоящей хозяйки…

Выговорившись, незнакомка глубоко втянула воздух носом и шумно выдохнула уже рядом со мной. Теплый поток обдал лицо, приятно щекоча кожу. Хотелось поморщиться или отвернуться, но шея наотрез отказалась двигаться. Так и хотелось крикнуть, что надо было не пришивать душу, а клеить. И желательно моментом, чтобы не лежать сутки напролет в ожидании, пока скрепы схватятся.

Кожи коснулось еще что-то нежное. По щеке, а затем и по шее прокатилось тепло. И снова захотелось дернуться в сторону. Нет, не из-за отвращения или страха. Наоборот, прикосновения были будоражащие. Но как же стало щекотно. С самого детства боялся легких прикосновений, а загадочная гостья доводила до исступления.

- Ты что здесь забыла?! – Стоило незнакомки чуть расслабиться, как Люси снова оказалась рядом с хозяином, волком накидываясь на очередную озабоченную дамочку, вьющуюся возле высокородного аристократа.

- Пришла позвать Киру… - Мечтательно пропела неизвестная собеседница.

- Позвала? А теперь проваливай!

- Ой-ой-ой! Какие вы все злые! – Задорно расхохоталась таинственная девушка.

Ощущение чужого присутствия пропало. Зато на освободившееся место запрыгнула зайка. Конечно, запрыгнула — это весьма громко сказано. Как и положено лесному хищнику, кем длинноухая, несомненно, являлась, девочка осторожно забралась на кровать и легла рядом. И рядом — значит буквально лежать рядом. Ни в ногах, ни где-то в стороне. Нежная ручка легла на живот, прикрытый тонким одеялом, и положила голову на плечо.

На какое-то время показалось, что Люси попросту уснула. Дыхание зайки замедлилось. Тело расслабилось. Но это было обманом. Не могу сказать, для кого. Но девочка определенно что-то чувствовала. А может, и видела.

- Хозяин. – Тихий голос заставил вздрогнуть. Правда тело так и осталось неподвижным. Все, что оставалось – это управлять некой проекцией души. – Какой же Вы дурачок…

***

В состоянии амебы пришлось проваляться еще три дня. Только по истечении данного срока удалось открыть глаза. И в тот же день смог пошевелить рукой, окончательно убеждаясь, что душа срослась с телом.

Мои ощущения снова изменились. Теперь не было чувства, что я жалкий гость. Каждая мышца, каждая жилка охотно откликалась даже не на команды, а на желания. Память Маариса частично слилась с моей, образовав мешанину. Хорошо, что, пока лежал без дела, смог систематизировать воспоминания, отделив свои от «чужих». Но все равно оставалось чувство, что я жил одновременно в двух местах.

Зайка так и не отходила от меня ни на шаг. В огромных фиолетовых глазах застыла вечная тоска, скрываемая под радостным блеском. Служанка старательно скрывала от меня свои чувства, хоть это не всегда получалось.

Вместе с Люси в мое услужение перешли две служанки второго секретаря. Партия единогласно решила откупиться за ранение знатной особы, переписав все