Кости. Навье царство (СИ) - Логинова Мию

Глава 2

Банька была восхитительной. Только бабушка могла так пропарить косточки да напитать тело лечебными травками, а было их у нее — тьма невиданная. Она собирала их круглый год, развешивая на просушку в предбаннике и ветхом сарайчике, в комнатушке, что в детстве я звала лабораторией. Травы были везде; они свисали с потолка, были закрыты в банках и натыканы по углам. А вот после в ход шли котелки, котелочки, кастрюльки, колбочки, начиналось для маленькой меня волшебство, а сейчас просто химический процесс смешивания ингредиентов. Бабуля готовила всяческие лечебные сборы, настойки, чай, приправы к еде и даже шампуни, душистое мыло. И вот странность, не смотря на всю обширность и разнообразие бьюти индустрии, ее стремительное развитие, к бабуле столичные штучки за кремами наезжали регулярно.

«Хорошо хоть мне, по-родственному, бесплатно достаётся».

Расчесывая гладкие, словно шелк волосы цвета пыльной розы, в который раз порадовалась настойке из крапивы. Да, я любила экспериментировать с цветом. Это была слабость — цветные волосы. Какой я только не была: розовоолосой, неоново-желтой, синей, красной, фиолетовой, лазурной… да много какой, и мои волосы от этих беспощадных экспериментов не страдали так же благодаря бабулиным настойкам.

-Эх, Ядушка, — наблюдая за тем, как расчесываюсь, довольно улыбнулась ба, — совсем взрослая стала, округлилась, где надо, гибкая, что березовая тростиночка, волосы густые, как пшеничное поле. Рисунки эти твои нательные мне не понять, конечно…

Дремавший на лавке Васька фыркнул.

Бабуля щелкнула его по уху:

-Зато глаза — бездонные озера. Повезёт же избраннику твоему, — а потом, зачем-то добавила, — лишь бы не в Могилёв-Кощееве нашла.

-Ой, ба, не за избранником я приехала. Завтра начало практики, месяц поработаю, напишу практическую и вперед на защиту. Некогда мне личную жизнь налаживать, но и уезжать в ближайшее время никуда не собираюсь.

Она лишь вздохнула, подливая в чашку душистый чай:

-Ромашка, чтоб успокоить, анютины глазки — омыть замутненный взгляд, — приговаривала ба, разминая несколько бело-желтых цветков между пальцами. Воздух вокруг нее приобрел резкий запах трав. — Иван-да-Марья и донник — от злого глаза и лихого дела, просвирки и проскудки, для красоты телесной. И самая главная, — бабушка обложила жмых сухих лепестков четырьмя серебряниками и бархатной тканью с бусинами, — Бел ТаЛенц трава — узнаешь всякие травы и на что надобны; если куда пойдешь, то травы и всякие вещи с тобой говорить будут и скажутся, но что надобны; при том же и прочих животных, гадов и зверей голоса спознаешь, что они говорят между собой, и все премудрое знать будешь.

Молча наблюдала, не решаясь почему-то высмеять или усомниться. Сейчас я как будто бы вернулась в детство, когда отчаянно верилось в волшебство и магию.

«Хочу чудес!»

— Пей, внученька,— ба налила чай в две глиняные кружки, расписанные старинными символами и симпатичными цыплятами, — пей.

Замотавшись в простыню, уселась за стол, где вместе с чаем на белой скатерти стоял мёд, пироги, малиновое варенье. И так было уютно, тепло и спокойно, как давно не было.

-А это, — бабуля протянула тоненькую цепочку с аккуратным медальоном, — подарок. Как будешь в логове том кощеевском, носи не снимая. Там — ткнула пальцем на медальон, — адамова голова, корень сильный, чародейский, поможет нечисть затаившуюся и вражескую увидеть. Убережет.

— Спасибо, родненькая, — чмокнула бабулю в морщинистую щеку, — хорошо, что трава, а не зуб, да?

Бабушка шутку не оценила, покачав головой.

-Пей сбор да спать укладывайся, — ворчливо поторопила она.

Сделав осторожный глоток, приготовилась к тому, что странный чай будет горчить, ведь столько там было намешано с щедрой бабкиной руки, но к удивлению, он был практически прозрачным, сладковатым и очень ароматным.

-Хор-ро-о-шо-о, — протянула, довольно жмурясь. — Осталось только выспаться.

К ночи, нежданно негаданно, разразилась гроза и когда я, разморенная, лежала в теплой постельке, почти провалившись в сон, в грозовых всполохах чудилось мне странное: и сон то был, и не сон одновременно. Встать хотела, но не могла, слово сказать — а язык будто бы к нёбу прилип. Зато видела и слышала ясно, словно что-то дополнительно во мне подключили: по моей комнате деловито выхаживал Васька, за ним бочком, периодически сбиваясь с шага и подпрыгивая, плелся Яким. Котейшество раздраженно дергал хвостом, ворча:

-Где вы Ягу размалеванную видели? Понабивала претани* (прим.автора: — "претани" (Pretani), кельтское слово, означавшее "раскрашенный", "татуированный"), небось и на срамных местах пустого места не оставила. Ну не дура ли?  — спрашивал он ворона, — вот скажи, ну какая она знающая? Магии в ней на ноготок, а дури на целую голову!

Но ответил ему не птиц, а как будто бы сам дом, почему-то женским голосом:

-Всё равно наше дело беречь девочку, навь не отпустит, как только почувствует, да и остальные… охочие. В наши дни ребенок Иноземья — редкость и ценность, самое дорогое сокровище обоих Миров. А она молодая еще, не инициированная. Вот поживет, воздухом нашим подышит, да по дорожкам побродит — вернется всё. Не серчай, Васиссуарий Венедиктович, всему свое время. Что до претани, так сами мы и настояли, вон заговорный щит держит как, комар носа не подточит.

Васька горестно, совсем по-человечески, вздохнул:

-Ну на кой ляд остальное-то домалёвывать было?!

-Мода такая, — важно добавил Яким. -Мода-а.

-Тьху, а ты, смотрю, экспертом заделался, а, Яким? — котейшество не то плюнул, не то чихнул. — А завтра она в гнездо разврата пойдет, между прочим! Там таких — кукол размалеванных, через колено и …

-На руку всё, хорошая маскировка, батюшка, — пророкотала изба. — Никто не поймёт сразу, а нам время на подготовку. Девочка не пустоголовая, вон сколько годков-то набежало, а душа и тело чисты, мужчины не знавши.

-Кто знает, к добру ли, — продолжал ворчать пушистик. — Так ее ценность еще больше возрастает. Одна надежда на то, что хоть тут поможет размалеванность ее, — кот прыгнул на кровать, и приложив лапу к моему лбу, словно мерял температуру, заглянул в осоловевшие глаза, изрёк, — спи, малохольная, рано тебе слушать разговоры древних. Спи.

«Чудно-о, — подумалось мне напоследок, перед тем как я действительно провалилась в сон»

Любииииимые, дорогие читатели. Пожалуйста, оставляйте комменты. Это очень и очень важно на старте новинки!Поддержите авторов!

Глава 2.1

В то же время, загородный комплекс “Кости”

Кир

-Ки-ир, а может в баньку вместе? Агриппина никак? (прим.автора: Агриппина — у древних славян этот день считался преддверием мистического праздника Ивана Купалы.)

Вот всё было хорошо в Ганне, кроме навязчивости. Иногда казалось, что она прилипла к заднице, как тот самый банный лист и отодрать её никак не удавалось. Вру, отодрать-то доводилось уж ни раз, потому может и приелась эта ее безотказность. Довольно трудно хотеть то, что можешь получить каждую минуту, легко, без каких-либо усилий.

-Прости, детка, — накрыв её руки на собственной груди, сделал над собой усилие, чтобы раздражение не отразилось на лице. Невеста, это тебе не шлюха подзаборная, тут хочешь — не хочешь, приходится и уважение проявлять, и себя сдерживать. Последнее я не любил, надо сказать и удавалось это мне крайне плохо.

-У нас с ребятами мальчишник по такому случаю. Ты, может, мне веник собрала, как будущая жена?

-Заговоренный на удачу! — Губы тронуло лукавой улыбкой. Ганна, тщеславная и гордая, как все представители ее рода, очень любила напоминание, что наш союз дело решенное и мы всенепременно поженимся вскорости.

“Если бы на что и заговорила, так на импотенцию.”

Ганна догадывалась, что честным женихом назвать меня сложно, даже пару раз пробовала закатывать истерики, но я пресек, дав понять, что пока наш союз не занесен в скрижали и не благословлён Древними, спросу с меня никакого. Уйти от меня она все равно не могла: магическая клятва не позволит, а уговорить отца разорвать помолвку — это надо черти знает, как постараться. Да и очень уж ей хотелось быть женой правой руки Чернобога, кто же из нечисти от такого добровольно откажется?