Продажная шкура - Илья Деревянко

Офицер не отличался глубоким умом и без лишних слов отвел визитера прямиком в «русское отделение». В комнате, где они оказались, сидел полковник, начальник отделения, два офицера и высокий брюнет в черном сюртуке. Брюнет, как потом выяснилось, «вел» Гримма и собирался уже идти на встречу с ним. Появление того в самом сердце германской разведки неприятно поразило присутствующих. Офицеру, сопровождавшему Гримма, здорово досталось за излишнюю инициативность, когда же страсти немного улеглись, начальник отделения вежливо осведомился, почему агент номер два так давно не подавал о себе вестей. Завязалась «деловая» беседа. «Расписание сухопутных войск» и «Всеподданнейший доклад» произвели сильное впечатление, высоко поднявшее в глазах хозяев рейтинг продажного адъютанта.

На следующий день, вместе с возвращенными документами, немецкий капитан передал Гримму лист белой бумаги, найденный впоследствии при обыске, и заявил – теперь немцам нужны в основном топографические карты, отмеченные на листе клеточками, а также фотоснимки перечисленных здесь железнодорожных станций. Кроме того, Гримм получил еще несколько заданий. Документы следовало присылать по определенному адресу в Берлине на имя некоего Хавера.

За привезенную в этот раз информацию предатель получил 6000 марок. Кроме того, нисколько не смущаясь, он вытребовал аванс в 2000 марок для приобретения карт, за которыми обещал съездить в Петербург.

Однако ехать в Петербург Гримму не хотелось, да и не верил он в то, что сможет купить в Главном штабе секретные стратегические карты (это ж не базар!). А из имеющихся в его распоряжении сведений он продал немцам все, что их интересовало. «Ладно, – решил Гримм, – деньги получены с немцев... Гм... немцы перебьются!»

Однако германский «гонорар» вскоре бесследно растаял. Он чрезвычайно быстро тратил деньги, чему в немалой степени способствовала «прекрасная Серафима». Друг Анатолия Николаевича Андроник Фитисов показал на допросе: «...госпожа Гримм жаловалась мне, что муж ее расходует деньги на Бергстрем, а сам Гримм говорил мне, что он в два месяца прожил около 15 000 рублей».

Итак, Гримм снова по уши увяз в долгах. Вещи опять заложены в ломбард, и Серафима стала проявлять недовольство. Надо что-то предпринимать. Наконец его озарила, как казалось, «гениальная» идея. А почему бы не продать австрийцам те же документы, что и немцам? Откровенно говоря, точно не установлено, пришел ли он к этой мысли сам или ему подсказали. С определенного времени Серафима Бергстрем, видимо, была в курсе шпионской деятельности любовника. Окончательно так и не удалось выяснить ее роль в этой истории. Хотя по сведениям, полученным от агента русской разведки в Вене, Серафима иногда служила связной между Гриммом и австрийским Генеральным штабом. Вполне возможно, именно она с чисто женской практичностью и подала столь «блистательную» идею.

Так или иначе, Гримм решил выйти на связь с австрийской разведкой. В конце 1899 года он составил письмо в Вену с предложением своих услуг. (Точно такое же письмо было в свое время приготовлено для Берлина. Богатой фантазией адъютант явно не отличался.) Письмо он решил переправить через австрийского консула в Варшаве барона Геккинга-о-Карроль. Однажды вечером Гримм пришел к консулу домой и вручил письмо, сказав, что его не позднее завтрашнего дня нужно отправить в Вену начальнику Генерального штаба, который давно уже ждет его. Консул несколько опешил. Сей почтенный дипломат был шпионом матерым и опытным. Именно поэтому он поначалу заколебался. Уж не является ли этот хлыщеватый подполковник агентом русской охранки?! Впрочем, вряд ли. Они не станут действовать столь топорными методами, тем более в настоящий момент охранке явно не до консула. Эсеры и польские националисты интересуют ее гораздо больше. Кроме того, предложение уж очень заманчивое!

В конечном счете Геккинг-о-Карроль согласился. По прошествии пяти дней Гримм получил через него ответ в запечатанном конверте. Подполковника приглашали лично приехать для переговоров в Вену, правда, адреса не указали. Однако подобный пустяк не мог остановить нашего «героя». Спустя неделю Гримм взял отпуск на несколько дней и вечерним курьерским поездом отправился в Австрию. С собой он прихватил «Расписание сухопутных войск» и «Всеподданнейший доклад» по военному министерству. Около пяти вечера следующего дня поезд прибыл в Вену. Сев в первый попавшийся фаэтон, Гримм поехал в отель. Экипаж остановился у одной из лучших гостиниц на Рингштрассе, где предатель и обосновался под именем помещика Зарубина. Переодевшись и отдохнув с дороги, он в восемь вечера вышел на улицу и, уточнив адрес в книжном магазине, направился к зданию Генерального штаба.

В столь поздний час штаб был пуст, но Гримм не хотел ждать до завтра и собирался прояснить обстановку уже сегодня. В этом мог помочь любой офицер Генерального штаба. Подполковник бросился на поиски.

На улицах Вены уже кипела вечерняя жизнь. Веселые легкомысленные девушки, надменные, не менее легкомысленные гвардейские офицеры, солидные буржуа, респектабельные фрау, полупьяные франты и разбитные студенты перемешались в оживленной суете города. Загорались огни увеселительных заведений, а из многочисленных ресторанов доносились звуки музыки и манили запахи. Но Гримму было не до того. Он жаждал встречи с представителями австрийской разведки, не подозревая даже, что в конечном счете именно она окажется для него роковой. Впрочем, откуда ему было знать, что один из офицеров, которого он в ближайшее время повстречает в австрийском Генеральном штабе, вскоре станет агентом русских спецслужб. Судьба, в которую Гримм так верил, уже вынесла свой приговор.

Поймав извозчика, подполковник на ломаном польском языке велел ехать в какое-нибудь военное учреждение. Вскоре оказался в одном из них. У здешнего сторожа он узнал, что сейчас там никого нет, найти можно только дежурного офицера или чиновника. Гримм прошел через большой двор, окруженный высокими старыми зданиями казенного типа, и оказался в коридоре. Все вокруг казалось совершенно вымершим. Он долго блуждал по лестницам и переходам, пока не набрел на заспанного дежурного[3]. С трудом поняв, чего хочет посетитель, тот погрузился в толстую книгу и спустя полчаса составил небольшой список с адресами, где первым значился некий майор Носек. Поздно вечером предатель нашел майора на загородной даче. Носек оказался высоким, хорошо сложенным и довольно красивым блондином лет сорока. Как выяснилось, он был в курсе дела и даже имел самое непосредственное отношение к письму, полученному Гриммом из Вены. После непродолжительного разговора они вместе через весь город отправились к офицеру, ведавшему тайной агентурой. Познакомив их, Носек сразу откланялся.

Офицер, представившийся Юлианом Дзиковским, знал толк в конспирации. Первым делом он заявил, что по приезде в Вену нужно было идти прямо к нему, а не к Носеку. «Этот офицер, – говорил Дзиковский о Носеке, – имеет очень много знакомых, вращается в обществе и вообще не умеет держать язык за зубами. Нужно быть как можно осторожнее». Когда Дзиковский услышал, что Гримм остановился в гостинице «Бристоль», настроение у него упало ниже нуля. «Гостиница та очень людная и шумная», – пояснял он.

Дзиковский долго многословно твердил Гримму о бдительности, затем, несколько успокоившись, назначил встречу на завтра в 11 часов утра. После этого он отвез своего нового агента в гостиницу, но сам, соблюдая конспирацию, из экипажа не выходил.

На другой день ровно в 11 часов Дзиковский заехал, как и обещал, за Гриммом, и они отправились на Кертнерштрассе, где жил начальник разведывательного отделения. Кроме него, в комнате находился сравнительно молодой, маленький, худой и болезненный брюнет в чине капитана, отлично владевший русским языком. Офицеры ознакомились с привезенными документами. Из дальнейшего разговора выяснилось, что больше всего австрийцев интересуют вопросы стратегического характера, в первую очередь связанные с войсками Киевского военного округа, а также планы крепостей Ивангород и Дубно.

«...Вообще же они просили меня, – показывал Гримм на допросе, – прислать все, что я буду в состоянии достать впоследствии, не исключая разных инструкций по обучению войск, приказов по округам, в особенности по Киевскому, из числа подлежащих оглашению, копии бумаг по изменению штатов, по увеличению войсковых частей, по изменениям в дислокации и т. д. Я обещал».

На следующий день договорились о связи. Шпиону дали адрес в Вене для писем и телеграмм, а документы велели отправлять через консула или по почте. Дзиковский вручил также порошок для тайнописи, который Гримм выкинул на обратном пути из Вены в окно поезда, решив, что ему «некогда будет возиться со всей этой химией по недостатку времени». Первоначальные услуги агента оценили в 5000 рублей, которые тот почти полностью истратил на подарки любовнице.