Первому игроку приготовиться - Эрнест Клайн

Холлидэй выпускает из рук джойстик и встает. Гостиная вокруг него меркнет и превращается в полутемную пещеру. Неровный огонь оставшихся где-то за кадром факелов пляшет на влажных стенах. В ту же секунду Холлидэй снова меняется — вместо мальчика на экране возникает Анорак, его знаменитый аватар из игры OASIS — высокий чародей, облаченный в мантию. Его лицо представляет собой несколько более привлекательную версию физиономии реального Холлидэя (и без очков на носу). На рукавах его извечной черной мантии вышита личная эмблема — большая каллиграфическая буква «А».

«Перед смертью... — Анорак вещает голосом куда более низким и бархатным, чем реальный Холлидэй. — Перед смертью я тоже создал «пасхальное яйцо» и спрятал его в самом популярном своем творении — в OASISe. Тот, кто отыщет его первым, унаследует все мое состояние».

Он делает театральную паузу.

«Яйцо хорошо спрятано. Не надейтесь, что оно просто ждет где-нибудь под камушком. Можно сказать, что оно заперто в сейфе, скрытом в тайной комнате в глубине лабиринта, который находится где-то, — он стучит пальцем по виску, — вот здесь.

Но вы не волнуйтесь. Я оставил для вас кое-какие подсказки, чтобы вы знали, с чего начать. Вот вам первая». Анорак делает картинный взмах правой рукой, и в воздухе перед ним, медленно вращаясь, зависают три ключа. На вид они сделаны из меди, нефрита и хрусталя. Анорак читает какое-то четверостишие, и каждая строка загорается пылающими буквами внизу экрана:

Три тайных ключа от трех тайных врат —За ними скрывается много преград.Тот, кто не страшится всех ужасов ада,Достигнет места, где ждет награда.

Как только Анорак произносит последнее слово, нефритовый и хрустальный ключи исчезают, а медный повисает на цепочке, обвитой вокруг шеи чародея. Анорак направляется в глубь пещеры, и камера следует за ним. Вскоре он останавливается у массивных двустворчатых дверей, врезанных в камень. Двери окованы железом, на них вырезаны щиты и драконы. «Увы, мне не удалось лично протестировать именно эту игру, поэтому я опасаюсь, что мое «пасхальное яйцо» запрятано слишком хорошо. Возможно, я поставил перед вами невыполнимую задачу. Кто знает? Но даже если это и так, уже ничего не изменишь. Так что время покажет».

Анорак распахивает двери, за которыми виднеется огромная сокровищница с горами золотых монет и драгоценных кубков. Он поворачивается лицом к зрителю, удерживая тяжелые створки разведенными руками.

«Ну, не будем терять время! — объявляет он. — Пора начинать охоту за пасхальным яйцом Холлидэя!»

С этими словами он исчезает во вспышке яркого света, оставляя зрителя глазеть на несметные сокровища за дверьми.

А потом экран гаснет.

В конце ролика Холлидэй разместил ссылку на свой веб-сайт, содержание которого в день его смерти внезапно изменилось. Больше десяти лет на страничке Холлидэя не было ничего, кроме короткого повторяющегося мультика — его аватар Анорак сидел в средневековой библиотеке, сгорбившись над видавшим виды рабочим столом на фоне большой картины с черным драконом, смешивал эликсиры и корпел над пыльными книгами заклинаний.

Теперь на месте мультика висела таблица лидеров, вроде тех, какие появлялись на экранах древних аркадных автоматов. Таблица состояла из десяти строк, в каждой из которых значились инициалы ДДХ — Джеймс Донован Холлидэй. Напротив них стоял счет — шесть нулей. В народе эту таблицу вскоре окрестили «Доской почета».

Прямо под ней размещалась небольшая пиктограмма в виде книги в кожаном переплете. Ткнув по ней, можно было скачать бесплатную копию «Альманаха Анорака» — дневника Холлидэя с сотнями недатированных записей. «Альманах» насчитывал больше тысячи страниц, но не содержал почти ни слова о личной жизни Холлидэя и его каждодневных делах. Большинство записей представляли собой поток сознания на довольно узкий круг тем — классические видеоигры, книги, фильмы и комиксы в жанре научной фантастики и фэнтези, поп-культура восьмидесятых, — а также не лишенные юмора критические высказывания в адрес явлений современной цивилизации, от организованной религии до диет-колы.

Гонка за пасхальным яйцом, или Охота, очень быстро стала частью массовой культуры. Обретение наследства Холлидэя, как выигрыш в лотерею, стало популярной фантазией среди взрослых и детей. Всякий мог попытать в этом счастья, и поначалу создавалось ощущение, что в этой игре нет никаких особых правил. «Альманах Анорака» явно указывал на одно: чтобы найти яйцо, надо знать то, что любил Холлидэй. Это привело к массовому всплеску интереса к поп-культуре восьмидесятых. Пятьдесят лет спустя мода того десятилетия, фильмы, музыка, игры вдруг снова обрели необыкновенную популярность. В 2041 году модники снова облачились в вареные джинсы и с помощью геля и воска ставили волосы торчком. Верхние строчки музыкальных чартов занимали кавер-версии хитов «родом из восьмидесятых». Пожилые люди, чья молодость пришлась на то десятилетие, оказались в довольно нетипичной ситуации — внуки не считали культуру их молодости безнадежно устаревшей, а, напротив, проявляли к ней живейший интерес.

Возникло целое движение, включавшее миллионы людей, которые посвящали каждую свободную минуту Охоте за пасхальным яйцом. Сначала их называли «охотниками за пасхалкой», но вскоре появилось и более короткое прозвище — пасхантеры.

В первый год после начала Охоты быть пасхантером стало модно. К ним причислял себя почти каждый пользователь OASISa.

Однако к первой годовщине смерти Холлидэя энтузиазм пасхантеров поугас. Прошел целый год, и никто ни на шаг не приблизился к заветной цели. Не нашли ни ключа, ни врат. Один только размер OASISa представлял собой проблему — ключ мог быть спрятан в любом из тысяч составляющих симуляцию виртуальных миров, и доскональное исследование каждого заняло бы годы.

Хотя «профессиональные» охотники наперебой хвалились в блогах, что пасхалка, считай, у них в руках, горькая правда уже была очевидна. Никто не знал, ни что именно нужно искать, ни где начинать поиски.

Прошел еще год.

И еще один.

Ничего.

Основная масса игроков утратила к Охоте всякий интерес. Одни сделали вывод, что все это странный розыгрыш, придуманный богатым чудаком. Другие решили, что, даже если пасхалка существует, никто ее все равно не найдет. Тем временем OASIS продолжал расти и развиваться, защищенный от всех юридических инсинуаций и попыток захвата железным завещанием Холлидэя и армией рьяных адвокатов, которых тот перед смертью специально для этого нанял.

Пасхальное яйцо понемногу перекочевало в статус городской легенды, а пасхантеры, которых становилось все меньше и меньше, сделались объектом насмешек. Каждый год в день смерти Холлидэя обозреватели новостей ехидно комментировали безуспешность поисков. И каждый год все больше народу бросало Охоту, заявив, что Холлидэй и правда перестарался со сложностью задачи.

Прошел еще год.

Потом еще один.

И вдруг вечером 11 февраля 2045 года на верхней строке Доски почета появилось имя аватара. Пять долгих лет поисков наконец принесли результат — Медный ключ нашел восемнадцатилетний парень, живущий в трейлер-парке на окраине Оклахома-Сити.

Этим парнем был я.

История, которая случилась дальше, впоследствии стала сюжетом десятков книг, мультиков, фильмов и минисериалов. И все как один ее переврали. Так что теперь я намерен самолично рассказать вам, как все получилось.

Уровень 1

По большому счету человеческая жизнь —это полный отстой.Лишь видеоигры делают ее болееили менее интересной.«Альманах Анорака», гл. 91, 1—2.

0001

Я проснулся от грохота стрельбы из соседнего штабеля. За пальбой последовали приглушенные крики, затем стало тихо.

Вообще-то перестрелки в штабелях — дело обычное, но я все равно разнервничался и не смог уснуть. Решил скоротать время до рассвета за игрой, пройтись по нескольким классическим аркадам. Galaga, Defender, Asteroids — древние цифровые динозавры, ставшие музейными экспонатами задолго до моего рождения. Но для меня, пасхантера, это были не просто старомодные поделки с примитивной графикой — это были священные артефакты. Столпы пантеона. Классика, к которой я относился с глубоким уважением.

Спал я в углу крошечного помещения для стирки в теткином трейлере — в старом спальном мешке, угнездившись между стеной и сушилкой. В свою комнату тетка меня не приглашала, а я и не напрашивался. В моем углу мне было гораздо лучше — тепло, есть хоть какое-то подобие личного пространства, и беспроводная сетка ловится неплохо. К тому же тут пахло гелем для стирки и кондиционером для белья, а весь остальной трейлер вонял кошачьей мочой и крайней бедностью.