Жизнь на гранях миров - Елена Черкашина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хранитель чемоданчика маячил неподалеку. Не смея приблизиться и помешать доктору, он всё же должен был выполнить волю владыки. Игорь бросил в его сторону быстрый взгляд и едва заметно кивнул. Хоть он и недолюбливал Хранителя, но именно благодаря стараниям этого старика каждый раз, поднимаясь, он получал свои инструменты в полной сохранности.
Закончив осмотр, Игорь склонился над бочкой.
– Днём было жарко? – спросил он Шалиян. – Вода плесневеет слишком быстро.
И велел охранникам сменить воду. Те со всех ног бросились выполнять приказ. Никто в стане не смел ослушаться доктора, и не только потому, что сам владыка Адамар благоволил к нему, – воины прекрасно понимали, откуда приходит помощь.
– Всё, иду, – Игорь быстрым шагом направился к шатру Адамара.
Ночь не так длинна, нужно не только поговорить с владыкой, но и непременно пройти по стану, проверить, нет ли больных. Многие воины, опасаясь быть уличёнными в слабости, скрывали болезни, и потому Игорь держался начеку. В такой скученности даже единичный случай заболевания мог стать серьезной проблемой. Не говоря уже о полном отсутствии гигиены.
Поднявшись на возвышенность, остановился и оглядел лагерь. Хасары! Пять тысяч воинов: лучники, пехота, конница. Все – закаленные, хорошо обученные, прошедшие не один поход. Что связывает его с этими людьми? И почему для него настолько важна их жизнь, что за каждого он чувствует себя в ответе? Дым стелился над станом. Костры, острый запах жареного мяса, бряцание сбруи, тонкое ржание лошадей. Адамар управляет, как истинный владыка, под его железной рукой во всём царит порядок, суровое подчинение дисциплине. Игорь слегка приподнял голову и прислушался. Ветер нёс аромат прелой листвы, высушенных трав. «Здесь тоже осень, как и в нашем мире. Только солнце жарче, сильнее, но и зима потом будет жёстче…» Он повернулся и продолжил путь.
Шатры Адамара стояли на самом высоком месте, чуть поодаль от всех: один – для него самого, два поменьше – для приближённых и слуг, ещё несколько – для тех жен, с которыми суровый владыка не хотел или не мог расстаться. Игоря всегда забавляла эта тонкость в поведении Адамара, но, разумеется, он и виду не подавал: у каждого свои слабости.
Но сам владыка неизменно вызывал у него чувство уважения и восхищения. До недавней поры, когда Адамар запланировал новый поход. Именно об этом Игорь хотел поговорить с ним, хотя и не принадлежал к числу военных советников.
Полог шатра был открыт, и он смело вошел. Завидев врача, владыка оторвался от изучения роскошного кинжала и немедленно приказал подавать еду. Будучи знаком с ним много лет, Адамар знал, что ни в каком другом месте стана этот человек принимать пищу не будет. И даже знал, почему: как-то раз Игорь честно признался, что не может есть то, что приготовлено такими руками…
– А какими руками готовят еду в твоем мире? – спросил в тот день Адамар.
– Чистыми. Очень и очень чистыми.
Адамар долго смеялся, заставлял поваров показывать руки, а потом велел научиться их мыть. Но проблема была не в самих поварах: в стане часто не хватало воды.
– Где ты был? – спросил Адамар, указывая доктору место напротив. – Я жду тебя с захода солнца.
– Осматривал больных, – Игорь не скрывал, что самое главное для него – пациенты, а уже потом – воля владыки.
Адамар улыбнулся:
– Ты единственный, кому удается сохранить свою голову, даже когда она непочтительна ко мне.
– Моя голова очень почтительна, только она выражает это иначе: она думает о здоровье твоих солдат.
Игорь следил, как слуги вносят блюда с горячим мясом, и на миг забыл, о чём собирался поговорить: он был серьёзно голоден. Поёрзал, устраиваясь удобнее на низком ложе, – так и не привык сидеть на этих подушках. И, получив приглашение, тут же приступил к еде.
– Ешь, ешь, – дружелюбно поощрял Адамар, – до рассвета ещё далеко, тебе работать и работать.
– Да уж. А ты, вместо того, чтобы облегчить мне путь, собираешься в новый поход. Зачем, Адамар?
– Игорь, у тебя много вопросов. Но этот, главный, оставь мне. Я сам решаю, когда и что нужно делать.
Врач отстранился от еды, вытер руки.
– Но твоих раненых лечить мне! А их будут сотни! И не один, а несколько лазаретов нужно поставить по всему полю. Я нуждаюсь в помощниках, в опытных сёстрах.
– Ты и так забрал всех моих наложниц, и притом – самых умных.
– Тебе они не нужны. У тебя жён – дюжина!
Адамар коротко засмеялся.
– А ты? Когда я увижу тебя женатым?
– Здесь – не дождёшься. А на Земле… Времени не хватает.
Адамар внимательно посмотрел на друга:
– Никогда бы не подумал, что у нас с тобой так много общего. А ведь мы из разных миров.
– Миры – разные, но ведь люди – те же. И кровь у них одного состава.
– Ты знаешь, я люблю и ценю тебя. Но поход состоится. Раненые – на тебе, а как сделать так, чтобы их было меньше, – это моя забота.
– Адамар! – Игорь напрягся: он собирался переступить черту, которую обычно не переступал, тонко чувствуя грань дозволенного. – Выслушай меня. Я не раз рассказывал тебе историю Земли, и обо всех войнах, о том, почему они велись, и сколько зла творилось руками захватчиков. Целые народы гибли, страны замедлялись в своём развитии. Сейчас ты стоишь на их пути. Задай главный вопрос: зачем? Для чего? Хочешь ли ты, чтобы тебя запомнили? Это страшный, чудовищный эгоизм.
Адамар нахмурился, но ничего не сказал.
– У тебя – сила, у тебя есть ресурсы. Направь их во благо! Не разрушай – строй! Не создавай себе славу льва, пусть тебя запомнят как царя созидающего!
– Как Соломон?
Игорь вздрогнул от неожиданности:
– Ты запомнил?
– Да, я запомнил. И не только это имя. Но и царя, который предшествовал ему.
Лицо Адамара стало суровым, но взгляд, направленный на врача, оставался тёплым, прямым:
– Ты говорил, то был его отец.
– Да, Давид.
– И этот Давид занимался тем, что воевал. Всю свою жизнь!
– Верно.
– Он воевал, чтобы оставить сыну огромное царство, свободное от врагов.
Игорь прикусил губу: разговор не состоялся.
– Не печалься, друг мой, – Адамар едва заметно улыбнулся, – походов не будет много. Но я оставлю своим сыновьям прочное, крепкое царство и земли, на которых они смогут строить.
Он встал:
– А пока – иди за мной, помогай раненым. Ведь это единственное, для чего ты каждую ночь приходишь в мой мир?
– Да.
– Все мои
