Тайные войны СССР. Советские военспецы в локальных конфликтах XX века - Александр Окороков

В геополитическом плане сокращение советского (российского) континентального стратегического пространства привело к росту военной уязвимости основных промышленных районов нашей страны. Была разрушена сбалансированная система обороны на западных и южных стратегических направлениях. Рост конфликтности в политической сфере между западно-азиатскими государства (в том числе ближнего зарубежья) создал серьезные предпосылки эскалации военно-политической обстановки и роста военной опасности российским интересам.

Этапы советского военного сотрудничества со странами Азиатского континента

Сотрудничество Российского государства с зарубежными странами в военной области имеет глубокие исторические корни. Оно осуществлялось как со странами Востока, так и Запада. Одной из первых стран, с которыми Россия начала вести активное военное сотрудничество, стал Китай. 28 ноября 1860 года китайская сторона обратилась к Российскому правительству с просьбой прислать оружие, инструкторов и оружейных мастеров в Кяхту. Эта просьба была рассмотрена на заседании особого комитета и получила одобрение. Выбор «партнера» был связан с военно-политической активностью Англии в регионе, которая представляла непосредственную угрозу интересам России на Дальнем Востоке.

Особой страницей в истории военного сотрудничества России с зарубежными странами явилось создание Персидской казачьей бригады. Она была сформирована в 1879 году но просьбе персидского монарха Насср-эд Дин-шаха. Основой этой уникальной воинской части стала группа русских военных инструкторов: кавалерийских офицеров, подпрапорщиков и вахмистров под командованием полковника Михаила Домантовича (будущего генерала и отца революционерки Коллонтай). Состав бригады включал в себя русских командира, офицеров и унтер-офицеров и низших чинов, набиравшихся из персов. Для «обкатки» к бригаде прикомандировывались персидские офицеры. Благодаря стараниям русских инструкторов и офицеров бригада в кратчайший срок стала самой боеспособной частью во всей персидской армии. Она занималась охраной шаха, иностранных миссий, несением дворцовой и караульной службы в Тегеране. Во время Первой мировой войны бригада была развернута в дивизию.[4] В 1916 году в бригаду «Его Величества Шаха Персидского» были откомандированы в качестве инструкторов 12 человек. Они представляли три рода оружия: кавалерию, пехоту и артиллерию. Согласно воспоминаниям подхорунжего И. Е. Захарина, младшего инструктора кавалерии, обучение персов проходило по уставу русских казачьих войск: построение, стрельба, рубка лозы и чучел, уколы, взятие препятствий, джигитовка, атака лавой и т. д..[5]

Новый период развития военного сотрудничества с зарубежными странами наступил после Октябрьской революции и образования Советского государства.

Историю отношений СССР со многими странами Азии можно условно разделить на три этапа. Первый охватывает первые годы советской власти. Второй — последние годы Второй мировой войны до середины 1950-х годов. Третий — с середины 1950-х годов до 1990-х годов — практический уход с континента.

Первому этапу присущи, главным образом военно-политические методы проникновения в Азию. Формы этого сотрудничества были разнообразными и охватывали широкий спектр экономических, политических, дипломатических, моральных и других мер. Однако оказание непосредственно военной помощи, как наиболее эффективной и результативной, стало фактически ключевым, базовым направлением всей внешней политики СССР на протяжении многих десятилетий. И связано это было отнюдь не с агрессивной политикой СССР, а с реалиями времени: разрешение политического или территориального конфликта в то время, как правило, решалось именно вооруженным путем.

По мнению большевиков, Запад в это время уже утратил свою революционную перспективу в отличие от Востока, где после Первой мировой войны начался мощный подъем национально-освободительной борьбы за независимость, значительно усиленный влиянием русской революции. «Русская революция, — говорил В. И. Ленин в докладе на II Всероссийском съезде коммунистических организаций народов Востока в ноябре 1919 года, — показала, как победившие капитализм пролетарии, сплотившись с многомиллионной распыленной крестьянской массой трудящихся, победоносно восстали против средневекового гнета. Теперь нашей Советской республике предстоит сгруппировать вокруг себя все просыпающиеся народы Востока, чтобы вместе с ними вести борьбу против международного империализма».[6]

Многие советские деятели считали, что развернувшиеся в Азии национальные движения, принявшие в некоторых странах вооруженные формы, можно было легко переориентировать на социалистическое.[7] Первыми действиями в этом направлении стали: Эизелийская операция в Персии (Иране) весной 1920 года, формирование летом 1920 года специальной экспедиции во главе с индийским коммунистом М. Н. Роем в приграничные афгано-индийские районы, военная помощь Временному народному правительству Монголии в 1921 году, рейд отряда комкора В. М. Примакова в Афганистан в 1929 году, боевые действия в Синцзяне (северо-западная провинция Китая) в 1934 году.

Второй этап советского военного сотрудничества с азиатскими странами связан с Великой Отечественной войной. Героизм красноармейцев в борьбе с фашизмом и самоотверженный труд гражданского населения в тылу восхищали даже врагов Страны Советов и способствовали популяризации Советского Союза и его политического строя.

Первыми азиатскими «объектами» Советского Союза в послевоенный период стали бывшие французские и британские колонии. Советское руководство интересовало уже в первую очередь геостратегическое положите этих стран, а не состояние и перспективы развития там революционного процесса. Ценность той или иной территории определялась, исходя из традиционных российских геополитических целей на южном направлении. По сути, Советский Союз был «обречен» двинуться за свои границы: политика сверхдержавы должна была быть глобальной по определению.

Начало крушения колониальной системы, активизировавшийся после Второй мировой войны процесс становления освободившихся государств, присматривавшихся к достижениям СССР, давали реальные шансы поколебать позиции «прочного тыла империализма».

Здесь, на наш взгляд, уместно отметить, что к середине 1950-х годов в Западной Европе, по мнению бывшего госсекретаря США Г. Киссинджера, процветала американская сфера влияния и готовность Америки защищать эту сферу при помощи военной силы сдерживала «советский авантюризм».

В этой ситуации Н. С. Хрущев оставил Запад и сделал ставку на распространение советского влияния на Ближнем Востоке и Центральной Азии, которые прежде считались «безопасным тылом западного влияния». Точнее, западноевропейского, так как США, особенно на первых порах, фактически отвергали «старую европейскую политику» и не позволяли связывать себя с колониальной традицией. Тем самым поставки советского оружия в азиатские страны стали своеобразным «нажимом» на нервные узлы Западной Европы, особенно Великобритании, для которой, например, Индия и Египет представляли наиболее существененнон наследие имперского прошлого.

К этому времени в регионе сложилась довольно уникальная ситуация. Колониальные державы (главным образом Великобритания и Франция) понимали, что их время прошло. И потому надеялись лишь на США, у которых не было в странах Востока имперского прошлого. А у Вашингтона же стремительно возрастали собственные политические и экономические интересы в регионе. Именно столкновение интересов СССР и США на Востоке и стало в конечном итоге реальным фактором советско-американского противоборства в обширном азиатском регионе.

В то же время в США прекрасно понимали, что Советский Союз во многом «обогнал» Америку на Ближнем Востоке и Южной Азии. Военные аналитики докладывали президенту Д. Эйзенхауэру, что если не предпринимать решительные меры, то вскоре «Советы со своей доктриной устрашения» и огромной популярностью превратят регион в свой «непотопляемый авианосец».

5 января 1957 года Эйзенхауэр обратился к конгрессу со специальным посланием, в котором охарактеризовал положение на Ближнем и Среднем Востоке как «критическое». Он потребовал позволить ему как Верховному главнокомандующему использовать там вооруженные силы США в любой момент, пе испрашивая разрешения законодательной инстанции[8]. Так родилась «доктрина Эйзенхауэра», которая, по мнению многих западных исследователей, была явно «не к месту и сроку». Москва получила полную свободу действий на Востоке. При этом в видимом аспекте она всегда мота манипулировать «угрожающей для арабов американской доктриной».