Апокалипсис Ку - Василий Голованов

Добрый доктор рассмеялся бархатным смехом и сказал, что их институт генной инженерии проверил действие всех созданных в мире лекарств на 10 000 американских бомжей, и ни у одного не было ни малейшей аллергической реакции, кроме одного, который умер от передоза во время испытаний, потому что был законченный наркоман.

Короче, добрый доктор помог, мальчик вдохнул наконец подлинный воздух мира, пахнущий ароматами цветов и прочими фитонцидами, и это было счастье. В благодарность кукурузе папа с мамой стали ласково называть сыночка Ку, и это прозвище так приросло к нему, что настоящая его фамилия по деду и отцу - Кунстштюкер - со временем забылась и отпала. Разумеется, никто не сказал мальчику про ген, да он в то время еще и не понял бы, хотя рос на редкость смышленым ребенком: читал Британскую энциклопедию, смотрел в микроскоп на клетки растений, знал формулу ДНК и играл в ученых. В шесть лет он пошел в школу, и тут обнаружилось, что он рожден вундеркиндом. В начальных классах он собрал восемнадцать гербариев, которые стали гордостью школы, а в шестом пошел в кружок генной инженерии и за какой-нибудь год добился трансмутации дуба в плодовое дерево, дающее желуди, съедобные, как фасоль. Дубами стали засевать бывшее Нечерноземье, где плотность населения упала до меньше одного человека на квадратный километр, и теперь этот человек мог меньше чем один ездить по своему квадратному километру, околачивать колотушкой дубы и собирать полезный урожай.

Потом Ку закончил школу и поступил в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию, где тут же взялся за главный труд своей жизни - а именно добиться того, чтобы человек, как растения, мог получать питательные вещества прямо из земли. Пищевых добавок, консервантов и красивых пластиковых упаковок для земляных котлет и бифштексов ему хватало, надо было найти мощный растительный ген, который позволял бы желудку человека расщеплять земляную пищу на привычные людям жиры, белки и углеводы. И Ку нашел такой ген у могучего баобаба, который наращивает свой необъятный ствол из самой заскорузлой землицы, и уже готовился приступить к генно-инженерным испытаниям, как вдруг его как студента, обязанного выполнять воинский долг, призвали в армию. Ку не стал косить от службы, он был убежден, что и в армии сможет сделать что-нибудь полезное. И вот тут, можно сказать, судьба дала первый сбой. Потому что любому известно, что в армии ничего полезного сделать нельзя, зато много можно сделать бесполезного, непредвиденного и даже опасного. Потому что это раньше всякие чрезвычайные бедствия зависели от решения важных персон - королей, римских пап, глав политических партий, воротил из ВПК или религиозных пророков, применяющих для своей проповеди взрывчатку и нервно-паралитический газ. А при новом уровне развития науки и техники конец света может вызвать любая случайность, любая совершенно произвольная непредсказуемость. Если уж какой-нибудь чих в парламенте может привести к обвалу курса ценных бумаг, а слово, не вовремя сказанное по телевизору - вызвать пандемию аномальных болезней или всемирную истерику, то какая-нибудь действительно непредсказуемая непредсказуемость может причинить такое, что лучше себе этого не представлять. А Ку, между прочим, попал не в телевизор, а в ракетные войска особого назначения, в самом существовании которых заложена катастрофа замедленного действия.

II

Тут надо сказать, что, поскольку дело происходило в будущем, человечество в лице своих лучших представителей осознало опасность мирового катаклизма и предприняло ряд действий по его предотвращению. Во-первых, оно подписало историческую Конвенцию по сохранению Жизни во Вселенной. После этого спецслужбы Соединенных Штатов и Израиля, понимая, что одних слов недостаточно, произвели тайное обезвреживание всех мало-мальски опасных ракет на территории бывшего СНГ и арабо-палестинского мира. Для этого были применены специально выращенные культуры бактерий, которые, проникая сквозь сталь, медь и толщи вод, превращают топливо любой ракеты в холодец. Ракета сохраняет свой внешний вид, продолжает нести атомный заряд, но взлететь не может. Таким образом ракетные войска, куда попал Ку, продолжали существовать, но в несколько, так сказать, виртуальном виде. Ракетчики несли вахту возле бессмысленных болванок и верили, что придет час, когда глупый враг осмелится, а они нажмут кнопку - и покажут ему, что такое последний день Помпеи. Во дураки. Но Ку повезло: он попал служить в отдаленный гарнизон в коми-зырянской тайге, где в богом забытой шахте стояла одна-единственная ракета класса Земля-Земля, прикрытая не стальными воротами, которые были украдены на металлолом еще во времена так называемой перестройки, а еловыми ветками. А тут надо сказать, что бактерии, которые использовали ЦРУ и Моссад, не боялись ничего, кроме запаха еловых веток. Так что ракета, которая стояла в отдаленном гарнизоне, была одна-единственная боевая на всю Россию, хотя никто об этом не знал.

В тот день, который брахманы Тибета в своих толстенных книгах записали как “первый день истины”, происходило буквально следующее: Ку и Ренат Хабибуллин, бывший слесарь Тольяттинского завода нестроевых автомобилей, несли боевую вахту в подземном бункере. Поскольку дело происходило в будущем, надо отметить, что из-за демографического спада конца ХХ века нашей армии катастрофически не хватало солдат. Поэтому в отдаленном ракетном гарнизоне служило всего семь человек: два часовых, четыре сменщика и повар-радист. Боевые вахты вместо двадцати четырех часов продолжались теперь трое суток. Пока Ку и Хабибуллин дежурили, а их сменщики бегали в самоволку за сто километров на танцплощадку в поселок “Лукойла”, командир гарнизона ушел в запой. Он давно уже служил в стратегических войсках, за все время примерной службы его существование никому не понадобилось, и вот теперь, перед выходом в запас, он, перебирая в уме события жизни, прожитой средь комаров и мухоморов, вступил в нешуточные отношения с духом спиритус вини. Разлепив спросонья глаза, командир части почувствовал, что сейчас умрет, и стал думать, кого бы послать за водкой. Тревожить часовых было неудобно, сменщики убежали в самоволку, повар-радист не откликался на позывные, и единственный выход был - снять кого-нибудь с боевого дежурства, поскольку командир прослужил долго и знал, что никакой войны все равно не произойдет, пока дежурный добежит до склада, где хранилась водка, и обратно. Он снял трубку прямого телефона, соединяющего штаб с бункером, и неожиданно зашелся хриплым неостановимым кашлем.

В это время в бункере шел сорок второй час боевого дежурства. Ренат Хабибуллин, фан трансовой музыки, врубив на полную мощность цифровой плеер, пришитый к его гимнастерке в виде пуговицы, уже восемнадцать часов находился в глубоком трансе и то низвергался музыкой в адские бездны обертонов и глухо звучащих синтетических барабанов, то, напротив, увлекаемый потоком звуков, взмывал ввысь. Тело его в этот момент парило и вибрировало между полом и потолком бункера. Ку, в общем, привык к такому поведению напарника и сорок часов внимательно следил за показаниями боевого осциллографа. Но потом от музыки у него стала болеть голова. Назойливость музыки усугубляло чувство голода: в этот день, как назло, повар-радист тоже сбежал на танцы. Головная боль стала непереносимой. Тогда Ку достал пачку лекарства от головной боли и принял его. Когда ему прививали ген кукурузы, такого лекарства еще не было, поскольку это было в прошлом. А в будущем оно появилось и широко рекламировалось: “Солпадеин - двойная сила. Двойной удар точно в цель!”. От первого удара голова у Ку сразу прошла, и он почувствовал легкую дубовость во всем теле. А от второго он почувствовал что-то вроде легкого похрустывания в черепе и затруднение в смекалке, потому что его мозг начал необратимо превращаться в кукурузный початок. В это время (как ему показалось) по прямой связи до него донеслись звуки взрывов и хрипы погибающих человеческих существ. Бывший слесарь Ренат Хабибуллин тоже насторожился в своем трансе, потому что в его музыку тоже внезапно вторглись хрипы умирающих от удушья. В эту секунду войсковой таракан заполз в черный пусковой ящик и обгадил тридцать восемь миллионов транзисторов на микрочипе, превратив их просто в кусок слипшегося говна. Схему замкнуло. На табло зажегся сигнал “Тревога”. Потом сигнал “Готовность № 1”. А уж потом, через положенные 0,3 секунды, команда “Огонь!”. Должна была еще загореться четвертая табличка, так называемая “Красная кнопка Кремля”. Но она не загоралась, потому что таракан не достал до нее своими испражнениями.

В Кремле в этот момент все было очень благообразно. Наш президент, министр обороны и министр иностранных дел присутствовали на юбилейном обеде, посвященном очередному десятилетию переговоров о южнокурильских территориях, совместно с послом и премьер-министром Японии. И конечно, они не знали, что случится уже через секунду.