Клещ - Денис Викторович Петров

Взгляд её неотрывно следил за Семёном. Похоже, она ожидала, что у того из груди вот-вот вырвется с кровавым фонтаном что-то вроде знаменитого киномонстра Чужого.

– Ну, – замялся Филимон. – Не то, чтобы энимал… Вот блин!

– Whatbleen? – гречанка готова была хлопнуться в обморок. – What is it? (Что это?)

Она волевым усилием взяла себя в руки:

– One minute, please! (Минуту, пожалуйста!)

Девушка схватила трубку телефона, своими изящными пальчиками быстро набрала короткий номер, что-то сказала скороговоркой и, положив трубку на место, повторила:

– One minute, please!

Теперь вид её выражал уверенность, хотя она по-прежнему не отрывала скорбного взгляда от увечного Семёна.

Действительно, не прошло и минуты, как на сцене появилось ещё одно действующее лицо. Лицо это принадлежало мужчине, на вид под сорок лет, с крупным мясистым носом, грушей нависающим над густыми чёрными усами.

– Добрый день! – радостно улыбаясь, сказало новое действующее лицо. При этом букву «е» он растянул до максимального размера, а «ы» заменил на «и».

– Здравствуйте! – откликнулся Соловей. Он уже давно мялся, всем нутром ощущая, что ожидаемый инклюзив с каждой минутой ужимается.

– Окей! – всё так же радостно сообщил усатый.

– Чего окей-то? – агрессивно спросил Филимон. – У нас друг погибает, клещ его жрёт, а вы тут окей, окей!

– Добрий де-е-нь? – настороженно вопросил усатый.

Очень скоро выяснилось, что усатый грек, призванный девушкой-администратором разрулить сложившиеся трудности, из всего великого и могучего русского языка усвоил только «добрый день». Чуть позже, ещё через пару минут, выяснилось, что он и английским-то не владеет, но это было уже неважно, поскольку английский, как язык международного общения, в этой компании был явно чужим.

– Я помру, пока эти черти не разберутся, – пожаловался Семён. – Или, что скорее, клещ помрёт.

И тут неожиданно для всех Соловья осенило. Он и сам потом не смог сказать, откуда у него в мозгу всплыло слово «bug», то есть «жук» или «клоп». Клоп и клещ, конечно, разные насекомые, но Соловей громко и отчётливо произнёс:

– Bug! Bug eat him! (Жук! Его жрёт жук!)

Девушка-администратор, услышав это новое уточнение, побледнела и, казалось, готова была упасть в обморок. У усатого грека обвисли усы. Сам же Соловей, произнеся эту эпохальную фразу, сам не понял, что сказал, и замолчал. Его желудок всё настойчивее напоминал о себе, и Соловей в уме подсчитывал убытки от несъеденного и невыпитого.

Наконец, прекрасная гречанка, усилием воли вернув себе на краткое время способность мыслить, приняла единственно верное решение.

– You need a doctor (Вам нужен врач), – сказала она.

– Да, да, доктор! – обрадовался Соловей. Врач мог решить проблему, по крайней мере, что бы там ни произошло с Семёном, а ресторан становился ближе.

Однако прекрасная и немного опомнившаяся от первоначального шока гречанка не успела определиться с медицинской помощью страдающему от нападения кровожадного насекомого туристу, как на арене боевых действий показалось ещё одно действующее лицо. И лицо это говорило по-русски.

– А чего-то я не понял: где здесь лабиринт с Минотавром? – вопрошало это лицо, принадлежащее крупному краснолицему субъекту в яркой разноцветной рубашке и шортах. Любителя древнегреческой мифологии сопровождала миниатюрная спутница с фигурой античной богини.

– Какой лабиринт? – спросила она.

– Да я же мультик в детстве про эту Грецию смотрел, – отвечал краснолицый в то время, как парочка придвигалась к стойке администратора. – Там лабиринт был и бегал этот, как его, бык с человечьей башкой.

– О господи, – закатила к небу огромные свои глаза женщина с фигурой античной богини. – Дорогой, ты всё перепутал. Лабиринт – на Крите. А мы на другом острове, на Корфу. И не бык с головой человека, а человек с головой быка. Не позорь меня, веди себя прилично.

– Это чё, нам теперь ещё и туда надо? – спросил краснолицый. – А это рядом? А здесь чё древнего? Мужики, – это уже к относилось к нашей троице, – вы чё тут?

Краснолицый, судя по всему, не предполагал, что великий и могучий мог быть не понят в иных уголках земного шара, кроме России.

– Мы врача ждём, – ответил за всех Филимон. – У нас страховой случай.

– Да вы чё? И какой?

– Мужика клещ укусил, – кивнул Филимон на Семёна. – То ли наш, то ли греческий.

– Ха-ха-ха! – залился смехом краснолицый. – Давно присосался?

– Да кто его знает…

– Вы вот что, мужики, – сказал краснолицый, посерьёзнев, – Тут клещей не водится. Тут вообще ничего нет, даже Лабиринта обещанного. Только пиво халявное, да пляжи. А клеща сами вытяньте, делов-то. Там, в столовке, масла местного, оливкового, хоть залейся. Вот вы клеща и залейте, да салфеткой прижмите. Он сам выползет, тогда и давите. Ну, бывайте, мужики.

И краснолицый удалился, потянув за собой вздыхающую спутницу.

Оставшиеся в одиночестве приятели переглянулись.

– А что, так можно было? – жалобно спросил потерпевший, то есть Семён.

– Конечно, ёшкин кот! – встрепенулся Соловей. – Давай утопим этого долбаного клеща в местном масле, а сами утопимся пивом. Пошли скорей.

И они удалились, оставив в некой растерянности красавицу администратора, так и не постигшую суть произошедшего катаклизма, и не понявшую, какой неведомый зверь чуть не сожрал одного из этих русских.