Боги мёртвого мира - Darknessia
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через деревню проходил только один ручей, значит, по нему и нужно идти. Травница помогла многим жителям деревни, поможет и ему.
Мальчик раньше никогда не заходил в лес так далеко. Ему стало страшно. Он решил взять с собой какое-нибудь оружие, но не смог найти ни одного ножа — все забрали всадники. Тогда он взял кочергу. Она оказалась очень большой и тяжелой, но ничего другого похожего на оружие в доме не осталось.
Он отыскал свою куртку, набрал в карманы зеленых яблок с дерева и отправился к ручью с кочергой вместо трости. Бросив последний прощальный взгляд на остатки деревни, мальчик решительно растер сопли рукавом по всему лицу и зашагал вглубь леса против течения ручья.
В лесу было холодно и сыро, там ничего не росло, кроме мха и лишайника, непригодных в пищу. Иногда отец приносил из леса белые вытянутые грибы, но, наверное, в другое время года. Мальчик перепрыгивал с одного берега на другой, балансировал на больших камнях и вспоминал, как они с другими ребятами пускали по воде кораблики из коры. Но теперь все они мертвы. Никто больше не поиграет с ним.
Воду можно было пить. Напившись вдоволь, мальчик достал из кармана одно из зеленых яблок, откусил его, поморщился и сразу же выплюнул. Они оказались слишком кислыми и несъедобными. Пришлось выбросить и остальные яблоки.
Скоро деревья в лесу стали расти заметно плотнее, света сквозь ветки проникало все меньше. На пути попадался колючий кустарник. Толстые стволы густо покрывал желтый лишайник. Мальчик понял, что зашел в самую чащу. Теперь он шел осторожно: ему стало страшно. Он был совсем один посреди огромного негостеприимного леса, где под корнями и в плотном покрове листвы пряталась живая, никогда не покидающая этих мест тьма. Среди деревьев мерещились темные силуэты всадников, а каждая коряга представлялась злобным лесным жителем из страшилок. Мальчик постоянно оборачивался и вздрагивал от каждого шороха. Ему казалось, что за ним следят.
Где-то упала ветка, и мальчик, чуть не напустив в штаны, побежал изо всех сил. Из чащи он выбежал, задыхаясь от усталости. Деревья попадались все реже, и вот уже впереди показалась свободная полоса. Мальчик оставил лес позади и сразу же без сил рухнул на лужайке. У него болели ноги, к тому же, пока бежал, он поранил руки и лицо о колючие ветки.
Немного отдышавшись, он поглядел вдаль. С его места открывался вид на холмистую местность, поросшую высокой сорной травой. Среди прочих возвышенностей явно выделялись три холма, а между ними блестела полоска путеводного ручейка. Мальчик немного отдохнул и пошел дальше. Он только сейчас понял, что потерял кочергу в лесу, но возвращаться за ней почему-то не хотелось.
Путь предстоял долгий. Трава доставала ему до подбородка и сильно замедляла продвижение. Пока мальчик обогнул вместе с ручьем первый холм, заметно стемнело. Ему снова стало страшно. Ему казалось, что в траве притаились злобные духи, готовые его сожрать. Снова подступили к глазам слезы от страха и усталости. А что если там, впереди, нет никакой травницы, или она не захочет ему помочь? От этих мыслей становилось только хуже.
Между тем спустились сумерки, и мальчик с вершины третьего холма как будто различил вдалеке контуры хижины. Подгоняемый страхом темноты и надеждой на спасение, он сбежал с холма и помчался, насколько позволяла трава, к следующей гряде холмов. Ручей теперь постоянно оставался справа.
Вот, наконец, показалась рощица, в тени которой и примостилась хижина. Мальчик радостно побежал к дому, но вдруг заметил огромный силуэт чудища с горящими желтыми глазами. Оно стояло между ним и порогом спасительной хижины. И оно низко, протяжно зарычало.
Мальчик стоял как вкопанный, не смея дышать или шевелиться. Ему сделалось так страшно, как не было страшно за весь день. Он бы тут же обмочился, если бы не пописал совсем недавно.
В единственном окне хижины зажегся свет. Дверь отворилась. Чудище сразу прекратило рычать и опустилось на землю.
— Что тебе нужно? — спросила травница. Голос у нее был прямо как у мамы — молодой. — Подойди ближе.
Мальчик послушался и сделал несколько робких шагов, опасливо косясь на чудовище. Вблизи оно напоминало огромную собаку. А травница оказалась молодой женщиной с длинной косой черных волос.
— Ну? — нетерпеливо повторила она. — Что тебе нужно?
— Это вы — травница? — Голос у него дрожал, ведь жуткое чудовище не отводило от него своих огромных желтых глаз.
— Да.
Мальчик выдохнул и приказал себе успокоиться.
— Мне нужна помощь, — сказал он. — На мою деревню напали черные всадники и убили всех жителей, а деревню сожгли. И мама с папой…
Мальчик только сейчас подумал, а что конкретно он собирается просить у травницы? Как она может ему помочь?
— Какое мне дело до твоей деревни, — ответила женщина, сверкнув глазами не хуже своего чудища.
Мальчику снова стало страшно. Он захотел убежать и расплакаться. Хотел к маме, но ее больше нет. Он заставил себя проглотить слезы.
— Прошу вас, госпожа травница, помогите мне! Мне больше некуда идти. Возьмите меня в ученики!
— Я не беру учеников, мальчик. Поищи себе другое место для игр.
Он сжал крохотные кулачки и со всей смелостью выпалил:
— Нет! Возьмите меня в ученики, прошу вас! Я буду прилежно учиться! Во всем вас слушаться! Пожалуйста, прошу вас!
Травница задумчиво поглядела на него, куда-то в область груди. Так она простояла минуту, не моргая и не двигаясь. Наконец она сказала:
— Понадобится время. Хорошо. Я могу научить тебя, но ты должен меня слушаться. Не перечить. Не жаловаться. И никаких соплей в моем доме, — пригрозила она, как только мальчик собрался пустить слезу от счастья.
— Спасибо! Я вас не подведу!
— Это мы еще посмотрим. Знай, я терпеть не могу детей.
Травница дотронулась указательным пальцем до его лба.
— Теперь ты принадлежишь мне и душой, и телом.
Мальчик не понял сути ее слов, но ему было не до того. Он с легким сердцем вошел в хижину вслед за травницей и хотел уже было притворить дверь, но увидел на пороге грозную морду. Как только большая собака зашла в дом, дверь захлопнулась сама собой.
В доме пахло благовониями и травами, под потолком сушились пучки растений, все стены были в склянках и книгах. Хозяйка указала на стул.
— Садись.
Сам по себе вспыхнул огонь в очаге. Женщина набрала воды в котелок
