Собачья королева - Антон Соя

Купчинские помойки — настоящий Клондайк для старателей, понимающих в них толк. Чего только не выбрасывают люди! Если как следует порыться, можно найти настоящие сокровища. У Пугачёвых цветной телевизор с помойки, старинный буфет с занятной резьбой и даже часы с боем и кукушкой.

Женя за годы, проведенные дома, полностью восстановила телесные силы и странным образом расцвела. Возможно, многочисленные лекарства вызвали гормональный сбой, но у Жени выросли сиськи, она обрела приятные формы, превратилась в избалованную красавицу, надежду мамы на собственные несбывшиеся мечты.

Аня учится в восьмилетке, собирается в ветеринарное училище. Мама после выздоровления Жени на радостях вставила Ане золотой зуб с коронкой, в дело пошло прабабушкино обручальное кольцо. Ну не железный же вставлять! Как только ни изощрялись первые месяцы друг перед другом классные записные остряки, пока их запас юмора окончательно не иссяк. И «златозубкой» Аня была, и «щелкунчиком», и «цыганкой Азой». Поэтому Аня уже четыре года никогда не улыбается на людях, отворачивается от собеседника (если он не хозяин собаки), не отвечает у доски. Превратилась в невидимку. Собой она может быть только с собаками. Им плевать на её зубы и задрипанное пальтишко. Они ценят её любовь и внимание.

Женя учится на два класса младше в английской десятилетке, мать купила ей пианино (неслыханные траты для семьи Пугачёвых). Четырнадцатилетняя шестиклассница уже вовсю гуляет с волосатыми и гребнястыми десятиклассниками, болтается на дискотеках и даже приходит домой пьяная. Ей всё можно. Только нервничать нельзя и тяжести поднимать. Поэтому Аня помогает маме одна. Ей не в лом колоть ломом лёд и мести асфальт у парадных, хотя это тяжело и неприятно. Зато во время работы рядом с ней всегда стайка преданных дворовых собак, настоящих друзей. А это дорогого стоит.

Только мама Аля так не считает и не поддерживает её увлечения. «Дворник и дворняги — что за чудо-компания? Нужно вырываться из нашей дворняжьей жизни. Может, хоть Женька вырвется».

Женя стесняется маму-дворника, прячет её от подружек и ухажёров, называет при них Аллой, рассказывает, что её мать всё время в загранкомандировках, а Алла — их двоюродная тётя из деревни. Над сестрой Женя постоянно прикалывается, зовёт её «собачьей королевой».

Аня дома почти не бывает, приходит поздним вечером, что-то клюёт и без сил падает на кровать, чтобы встать в пять утра и помогать маме. Они почти не разговаривают, да и о чём? Собак её мама не жалует. На собрания в её школу не ходит, а Женя, кстати, к себе в школу ходить маме вообще категорически запретила. Да и разговоры у мамы с Аней все только про Женю. Какая она умная, красивая да талантливая. Какое счастье, что она выжила! А Аня — здорова, одета, обута, сыта — и достаточно. Лучшие домашние дни в воспоминаниях Ани — когда она болеет, лежит с температурой, а над ней хлопочет озабоченная мама — значит, всё-таки любит.

Аня составила карту — где и какие собаки живут в их микрорайоне. Карта нарисована фломастерами от руки и висит над кроватью Ани. Мама пару раз пробовала её срывать, но потом плюнула. Чем бы дитя ни тешилось… Теперь Аня знает всех местных собачников и всех собак по именам и адресам. И её тоже все знают. Она — достопримечательность районного значения. Аня ходит по квартирам и предлагает хозяевам свои услуги — она готова выгуливать их собак. Сначала собачники побаивались странную девочку, но потом убедились в чистоте её намерений и с радостью стали доверять ей питомцев. Аня знает, когда и к кому прийти в универсам на Бухарестской, чтобы выпросить бесплатных костей для своих любимцев. Она не просто любит собак, она чувствует их. Ей достаточно посмотреть на пса, чтобы увидеть, в каком состоянии его здоровье. К ней уже начинают прислушиваться собаководы. По городу идёт молва о девочке — собачьем экстрасенсе.

Аня целыми днями возится с чужими собаками и мечтает завести свою. Мечтает о доге — самой красивой и благородной, по её мнению, собаке. В её микрорайоне догов нет. Есть всякие породы: и болонки, и пекинесы, и боксёры, и чау-чау, и питбули, и афганские борзые, и овчарки, и спаниели, и даже бассет-хаунды, а догов нет. И упорная Аня мотается в центр на канал Грибоедова, чтобы гулять там с немецким догом Кевином. К мастифу, которого она присмотрела рядом с метро «Электросила», злая заводчица её не подпускает. Но Аня не оставляет надежды когда-нибудь хотя бы погулять с ним.

Парень из соседней парадной, Вова, внешне напоминает Ане дога. Он высокий, длинноногий, спортивный, кареглазый, с вытянутым породистым лицом. Вова учится в путяге на краснодеревщика. С ним Аня тоже хотела бы погулять, но об этом даже не мечтает. У него есть подружка на год старше Ани, она учится в Жениной школе. Красивая, наглая девица в малиновых лосинах и с мелированными волосами. Аня видела, как они летом ночь напролёт курили и целовались на скамейке под их окнами. Вова классно играет на гитаре и поёт «Группу крови» группы «Кино». Аня считает, что он поёт даже лучше, чем Виктор Цой. Голос у Вовы бархатистее и приятнее, чем у Цоя.

А вот у Аниной мамы с голосом проблема. Петь она не любит, говорит, что не умеет. Но её всё равно всегда просят спеть. Как только узнают, как её зовут, так сразу и просят. Поэтому мама никогда не называет себя Аллой, как написано в паспорте, а просит звать себя Алей. А что делать, если у тебя не имя, а насмешка судьбы?

Але всего тридцать лет. А её маме, которая живёт в деревне, всего сорок шесть. Злой рок быстрого залёта лютует в семье Пугачёвых уже в двух поколениях. А ведь как наставляла мама молоденькую Аллу отправляя в город на учёбу в ПТУ, как просила ни с кем не связываться и — не дай Бог — не принести в подоле! Все наставления пошли псу под хвост. Биографию Алла Пугачёва себе скомкала. Училась на швею в путяге, где сразу выяснилось, что она абсолютно «не умеет» пить, впадая в полное беспамятство. Залетела, кто отец — неизвестно, домой не вернулась — стыдно. Так и стала Алла дворником Алей.

Когда-то очень симпатичная, несмотря на худобу («Мужики не собаки, на кости не бросаются» — часто доканывала её в детстве мать), теперь — с обветренным осунувшимся лицом и красными руками, постоянно уставшая, как собака, измождённая астмой молодая мама-дворник. Никакой личной жизни у Али больше нет, она вся в работе и в дочерях — Ане и Жене. И хотя Аня последнее время в качестве обращения слышит от неё только «срань болотная» да «дрянь паршивая», она в глубине души уверена, что мама её всё-таки любит. Просто жизнь у неё очень тяжёлая, как постоянно сетует Аля, — собачья жизнь.

В половине шестого утра Аня с мамой выходят во двор. На улице холодно, сыро, промозгло и было бы совершенно темно, если бы не жёлтые глаза фонарей. За ночь подморозило. Деревья стоят неприлично голые. Упавшие с них листья Аня с мамой давно уже сгребли в кучи и сожгли. Только цыганка-рябина стоит вся в красных бусах и серьгах. На скамейке, асфальте и жухлой жёлтой траве газонов — иней. Рядом со скамейкой в огромном количестве замёрзшие плевки с ДНК-материалом тусовавшихся здесь ночью гопников и вмёрзшие намертво в эти плевки окурки. За скамейкой валяется пустая бутылка от портвейна «777». Скорей бы снег выпал и прикрыл всё это безобразие. Главное, чтобы выпал капитально и не таял. Аня терпеть не может слякоти на улице и мокрого снега. Самая поганая погода, когда около нуля: и маме работы прибавляется, да и с собаками толком не погуляешь, и мыть их потом приходится вдвое дольше обычного. Лучше уж мороз и гололёд. Ане нравится рассыпать на дорогу рыжий песок из эмалированного ведра.