Опасная масть - Николай Леонов

В заключение этого сюжета жизнерадостный чиновник из ФМС бодренько отрапортовал о том, сколько нарушителей паспортно-визового режима было выпровожено из России за истекший квартал, одновременно высказавшись за всемерное расширение въезда гастарбайтеров. По его мнению, без высококвалифицированных дворников российской экономике в ближайшие годы может наступить полный кирдык.

Затем перед телезрителями выступил представитель Генпрокуратуры, который рассказал о ходе расследования убийства депутата Госдумы, во многом повторив уже сказанное им ранее. Лев о случившемся позавчера в отеле «Онтарио» был наслышан и воспринимал это громкое происшествие, как и большинство прочих происшествий подобного рода, не более чем лишнее подтверждение грустной российской данности. Для него не было разницы, кто именно убит – простой сантехник или миллионер и заодно член представительной власти. Разумеется, любое убийство всегда и всюду нужно расследовать с максимальным тщанием, дабы виновный в том, что его руками отнята чужая жизнь, понес заслуженную кару. Но Гурова всегда раздражало, когда вокруг убийства «особо избранных» устраивались грандиозные информационные «камлания», тогда как смерть многих тысяч (тысяч!) обычных граждан оставалась никем не замеченной. Они всего лишь пополняли статистику, и не более того.

Лев вспомнил одного из соседей по подъезду, который, год назад приехав жить к своей дочери из Украины, частенько комментировал на своем «суржике» те или иные события. Как-то они вместе спускались в лифте, и дед с Полтавщины иронично отозвался о тогдашней шумихе вокруг гибели крупного московского банкира:

– Як помер богатыр, дак собрався весь мир. А як помер беднячок, тильки поп да дьячок…

Неожиданно зазвонил сотовый, лежавший рядом на столе. На мониторе высветилось фото генерал-лейтенанта Петра Орлова, начальника Главка угро.

«Это какого же хрена ему приспичило звонить? – задумчиво нахмурился Гуров – этот звонок, скорее всего, ничего оптимистичного не сулил. – Не иначе собирается втюхать убийство в «Онтарио». Мне, блин, этого только не хватало!..»

Он оказался абсолютно прав. Для проформы поинтересовавшись самочувствием, Петр немедленно перешел к делу.

– …Телик смотришь? – спросил он строгим тоном, как если бы именно от этого зависело состояние правопорядка не только в границах МКАД, но и за его пределами. – Уловил, в чем юмор? Наши парламентарии жаждут результата в деле поиска убийцы Вингрова. Местный райотдел уже расписался в том, что буксует и вряд ли что сможет найти. А посему, Лева, как всегда, вся надежда только на вас со Станиславом. Сдавайте свои текущие дела, бросайте все и завтра же приступайте к делу об убийстве в гостинице «Онтарио».

– Японский городовой! Я же только сегодня закончил дело по краже из Исторического музея. Больше недели не вылазил из разъездов! Ты же мне обещал по раскрытии сразу два выходных. Где они? Стас на сегодня уже без пяти минут, как закончил расследование убийства цыганского барона. Значит, теперь он свое дело передаст другому и все лавры достанутся кому-то, а он опять как бы в «пристяжных», да? Слушай, тебе не стыдно вот так без конца дергать нас обоих?

– Стыдно, Лева, стыдно – говорю, не кривя душой… – тягостно вздохнул Орлов. – Но куда деваться? Мне только сейчас позвонили, знаешь, откуда? А-а-а… То-то же! В том, что случилось с Вингровым, кое-кто видит политический подтекст. Дескать, официальная власть ликвидирует потенциально опасных ей политиков. Мы-то с тобой понимаем, что этот «великий политик» – пустое место, «голосовальщик» по заказу тех или иных лоббистов. Но – смешно сказать! – по этому поводу сегодня уже раскудахтался американский Госдеп, на днях там намечаются слушания в Конгрессе, англичане задергались… Вот так-то! Того гляди, опять начнутся протестные шествия во главе с Мишей – два процента, Гариком-рокировщиком и Борей Кучерявым. Помнишь же, что было после дела тех трех дебильных кошелок, надумавших плясать в церкви? Такие, понимаешь, пироги…

– Вот, как всегда – на ровном месте да мордой об асфальт!.. – Лев при этих словах только что не зарычал подобно своему гривастому тезке. – Ну, допустим, я согласился. И то – учти! – только по дружбе иду тебе навстречу. Ну, а Стасу, будь добр, звони сам. Я его уговаривать не стану.

– Да Стас уже согласен… – несколько повеселев, поспешил уведомить Орлов. – Ну, все! Значит, договорились – завтра приступаете. Лева, как раскроете дело, к этим двум выходным добавлю еще два. Вот те крест!

– Ага! Так я тебе и поверил! – сердито рассмеялся Гуров, нажав на кнопку отбоя.

Выглянув из спальни, его жена – ведущая актриса одного из столичных театров Мария Строева, – сочувственно поинтересовалась:

– Что, Лева, опять выходные отменяются? Ну, вот… А я так надеялась, что хоть один денек побудем вместе. По городу погуляем, сходим в тот же Исторический музей – сто лет там не была… Жаль, конечно!

Послезавтра Мария с театром уезжала на двухнедельные гастроли по Западной Европе. Звонок Петра отнял у них единственный день, который они могли бы провести вдвоем впервые за последние несколько месяцев.

…Утром к помпезно-модернистскому отелю со сплошь стеклянными, тонированными стенами и неоновой рекламой подрулил серый «Пежо», из которого вышли двое внушительного вида граждан средних лет. Перебросившись парой слов, они поднялись на высокое крыльцо с широченными ступеньками. Увидев направляющегося к ним швейцара в традиционной униформе, молча достали из-за пазухи служебные удостоверения. Тот, что повыше, который в «ксиве» значился как старший оперуполномоченный, полковник Лев Гуров, строго поинтересовался:

– Это вы здесь дежурили позавчера, когда нашли убитым Константина Вингрова?

– М-м-да-а-а… – захлопав глазами и в момент растеряв всю свою значительность, неуверенно протянул швейцар. – Но я в самом отеле не был. Знаю о случившемся лишь со слов очевидцев. Поэтому…

– А вы не напрягайтесь так уж сильно… – почти дружелюбно улыбнувшись, посоветовал другой опер – покоренастее и пошире, значившийся в «ксиве» как полковник Станислав Крячко. – Что вы сразу всполошились? Мы же у вас не выведываем служебные и государственные тайны. Скажите, в тот день никого из людей, кто по каким-то причинам бросился вам в глаза и запомнился чем-то необычным, не было?

– А вы думаете, что я в состоянии запомнить те сотни человек, что проживают в нашем отеле? – со скорбной укоризной покачал головой швейцар.

– Ну, прибедняться-то не стоит… – усмехнулся Гуров. – Так было что-то необычное или нет? Просьба – пока только просьба! – говорить предельно откровенно. Если в перспективе вскроется, что вы не захотели нас правильно понять, боюсь, мы не сумеем по достоинству оценить вашу, так сказать, скромность.

Немного помявшись и поозиравшись, швейцар вполголоса сообщил:

– Был тут один парень. Сказал, что идет в гости к одной из постоялиц. Это певица, Анна Банакара. Ну, наверное, слышали – из новых да ранних. Ну… Дал сто баксов за то, чтобы я пропустил его, – у нас с пропускным режимом очень строго. Но горничная мне потом говорила, – я ее сразу же предупредил об этом госте – что он только к Банакаре и ходил. Можете проверить.

– А Банакара эта здесь? – уточнил Крячко. – И, кстати, сколько времени визитер у нее пробыл?

– Сейчас она отсыпается после концерта – выступала в каком-то крутом ночном клубе, – развел руками швейцар. – А тот перец был у нее часа два. Ну, как раз чтобы успеть и выпить, и оттянуться как следует. Она ведь уже не раз заявляла по телику, что ее главный принцип: ни дня без секса.

Станислав, не выдержав, громко фыркнул и покрутил головой.

– О, времена! Уже ни-ка-ких сдержек, никаких тормозов. Чем больше башню сорвало, тем считается круче.

– Больше ничего? – собираясь направиться к дверям, спросил Гуров.

– Даже не знаю, стоит ли об этом говорить?.. – пожал плечами швейцар. – М-м-м… Ну, просто дня три назад показалось, что одна из постоялиц для чего-то меняла свою внешность. Главное, зашла в гостиницу блондинкой, в таком… открытом наряде. Потом, часа три спустя, вроде бы она выходит – за это ручаться не берусь, но уже – брюнетка, в темном костюме строгого покроя, в темных очках… И я вот до сих пор так и не могу сообразить – одна и та же это была или разные?..

– А узнать при встрече могли бы? – уточнил Лев, быстро переглянувшись с Крячко.

– Н-не уверен… – виновато вздохнул. – С той поры я ее больше как бы и не видел. Может, она теперь какая-нибудь рыжая? Или вообще мужиком нарядилась? Но если увижу, постараюсь опознать… – пообещал он.

– Вот вам мой телефон, если что-то такое казуистическое попадется вам на глаза – звоните немедленно! – Гуров быстро написал номер своего телефона на листке блокнота. – Кстати, у вас же тут должны быть видеокамеры? – внимательно взглянул он на длинный широкий козырек, простирающийся над крыльцом.