Стихотворения - Цюй Юань

Главный правитель Цзы-лань, услышав, что так говорят, пришел в ярость и предоставил верховному вельможе очернить и умалить Цюй Юаня перед князем Цин Сяном. Цин Сян разгневался и выгнал его. Цюй Юань пришел к берегу Цзяна *, с распущенными в беспорядке волосами гулял и горестно пел на берегу затона. Лицо его было страдальчески изможденное, весь иссох он, скелет-скелетом. Отец-рыбак увидел его и спросил: "Ты не тот ли сановник, что заведовал здесь тремя родовыми княжескими уделами? Почему это ты вдруг дошел до такой жизни?" Цюй Юань отвечал: "Весь мир стал грязен и мутен, а я в нем один лишь чист. Все люди толпы опьянели, а я среди них трезв один. Вот почему я и прогнан". Отец-рыбак говорил: "Скажу тебе, что совершенный человек - он не грязнится и не портится от прочих. А между тем умеет он со всею жизнью вместе быть, идти туда или сюда. Если весь мир стал грязен и мутен, то почему ты не поплыл вслед за течением его и не вознесся на его волне? Если все люди толпы опьянели, почему б не дожрать ту барду, что осталась, не допить ту гущу вина? Зачем, на груди лелея топаз, в руке зажимая опал, себя отдавать в жертву изгнания?" Сказал Цюй Юань: "Я слышал такое: тот, кто только что вымыл себе лицо, непременно отщелкает шапку от пыли; а тот, кто купался в воде, сейчас же он платье свое отряхнет. А кто же еще из людей сумеет, оставшись весь чистеньким чист, терпеть от других липкую, жидкую грязь? Уж лучше, пожалуй, направиться мне к идущему вечно потоку, себя схоронить в животах там в Цзяне живущих рыб. И как бы я мог, с белизною сверкающе чистой, позволить себе замараться грязью мирской?"

И сочинил он поэму "В тоске по речному песку" {В "Исторических записках" Сыма Цяня после этих слов следует текст поэмы Цюй Юаня. (См. с. 81-84 наст. изд. - Прим. ред.)}. Затем он засунул за пазуху камень и бросился в воды Мило *, где и умер. После смерти Цюй Юаня в Чу жили Сун Юй, Тан Лэ, Цзин Ча и другие последователи его. Все они были увлеченные поэты и особенно прославились своими одами. Но все они имеют своим родоначальником свободно изливающийся стиль Цюй Юаня. Никто из них уже не рисковал открыто князю возражать. После Цюй Юаня Чу часть за частью все больше терял свою территорию, пока через несколько десятков лет не был окончательно Цинем уничтожен. Через сто с чем-то лет после гибели Цюй Юаня в реке Мило при Хань * жил ученый Цзя *. Он служил в Чанша * главным наставником у тамошнего князя. Он побывал на реке Сян * и бросил в нее свою рукопись, в которой оплакал Цюй Юаня.

Я прежде был приближен к трону {1},

Теперь изгнанье - жребий мой.

Здесь Цюй Юань свой путь преславный

Окончил в глубине речной.

Тебе, река Сяншуй, вверяю

Мой горестный, мой гневный стих.

Мудрец попал в коварства сети

И умер, задохнувшись в них.

Увы! Увы! О том я плачу,

Кто радостных не знал часов.

Нет феникса и чудо-птицы,

И все под властью хищных сов.

Увы, глупец прославлен ныне,

Бесчестный властью наделен,

Вступивший в бой со злом и ложью

Мудрец на гибель обречен.

Бо И {2} корыстным называют,

Убийцу Дао То {2} - святым,

Свинцовый нож считают острым,

А дивный меч Мосе {3} - тупым.

Вотще погиб учитель мудрый,

Как не грустить, не плакать мне?

Нет больше золотых сосудов,

А глина грубая в цене.

Волов впрягают в колесницы,

Осел опередил коней,

Породистый скакун уныло

В повозке тащит груз камней.

Уборов иньских шелк не в моде,

Он в обуви подстилкой стал.

О Цюй Юане я горюю, -

Он в жизни это испытал.

Я говорю:

Нет княжества его, и он меня не знает,

Но я о нем грущу, я скорбью угнетен.

Крылами легкими взмахнув, умчался феникс,

И, устремляясь ввысь, все уменьшался он.

Чтобы себя сберечь, он прячется в глубинах

На дне с драконами, под влагой быстрых рек,

Чтоб стать невидимым, он стер свое сиянье,

Но с мелкотой речной не будет знаться ввек.

Все почитать должны мудрейших добродетель,

От мира грязного таиться нужно нам.

Тот вороной скакун, который терпит путы

И уши опустил, - подобен жалким псам!

И все же Цюй Юань виновен в том, что медлил

Расстаться с князем Чу, от козней злых уйти, -

Покинуть бы ему любимую столицу

И, странником бродя, иной приют найти.

С высот заоблачных могучий феникс, видя

Всех добродетельных, слетает им помочь,

Но если зло и ложь скрывает добродетель,

Он вновь взмывает ввысь и улетает прочь.

Известно это всем: в запрудах мелководных

Большие осетры не могут долго жить,

Лягушкам, что кишат в канаве узкой,

Огромной рыбы ход легко остановить.

{1 "Плач о Цюй Юане", пер. А. Ахматовой. Воспроизводится по изд.: Цюй Юань. Стихи / М: ГИХЛ, 1954.- Прим. ред.

2 Бо И - сановник императора Шуня, отличавшийся честностью (III тысячелетие до н. э.).

3 Дао То - имя древнего разбойника, который, по преданию, убивая людей, съедал их печень.

4 Мосе - мечи, изготовлявшиеся на юге Китая в княжестве У; славились остротой.}

Здесь граф великий астролог * сказал бы так: "Я читал поэмы - "Лисао", "Как впал я в грусть", "Мои к небу вопросы", "Зову к себе душу" и "Плачу по Ину". И грустно мне стало за душу его. Я ходил и в Чанша, проходил там, где он, Цюй Юань, покончил с собою в пучине воды. Ни на минуту не прекращал я лить слезы по нем, представляя себе, что я вижу, какой это был человек. Когда ж говорю я о Цзя, ученом, который оплакал его, не могу я понять, отчего б Цюй Юаню, с его гениальной душой, не заехать к другому удельному князю и с ним бы дружить? Какой бы удел не принял его? Не пойму, чтобы надо себя ему было до этих вещей доводить! Я читал и поэму Цзя И о сове. Но равнять жизнь со смертью, как он, несерьезно смотреть на принятие мира вещей или их отверженье - его вопиющая прямо ошибка!"

Примечания

С. 6. "Лисао" - известная поэма Цюй Юаня.

С. 7. "Настроенья в уделах" - "Гофэн", один из разделов "Шицзина".

"Малые оды" - "Сяоя", один из разделов "Шицзина".

Ди Ку - мифический оратор (XXV в. до н. э.).

Циский Хуань - Ци Хуань-гун, князь государства Ци, живший в VII в. до н. э., первый из "уба" - пяти гегемонов - правителей княжеств Ци, Сун, Цзин, Цинь, Чу, последовательно сменявших друг друга.

Тан и У - Чэн Тан, основатель династии Шан (XVIII в. до н. э.) и У-ван, основатель последующей династии Чжоу.

Дао - праведный путь (в данном случае в конфуцианском понимании).

Дэ - добродетель (конф.).

Ци - княжество в эпоху "Сражающихся царств" (V-III вв. до н. э.), на части территории нынешних провинций Шаньзун и Хэбэй.

С. 8. Чу - княжество на территории нынешней провинции Сычуань.

Чжан И - сановник княжества Цинь, приближенный князя Хоя (IV в. до н. э.).

Шанъюй - местность на территории нынешней провинции Хэнань.

Ли - китайская мера, сейчас равная примерно половине километра.

Ланьтянь - местность в нынешней провинции Шэньси.

С. 9. Чжао - княжество на части территории нынешних провинций Шэньси, Хэбэй, Хэнань.

С. 10. "Перемены" - "Ицзин", "Книга перемен", один из канонов конфуцианского "Пятикнижия".

С. 11. Цзян - река Янцзы.

С. 12. Мило - Милоцзян, река в нынешней провинции Хунань.

Хань - династия (206 год до н. э.- 220 год н. э.).

Ученый Цзя - Цзя И, поэт (II в. до н. э.), автор оды памяти Цюй Юаня.

Чанша - в нынешней провинции Хунань.

Сян - река в нынешней провинции Хунань.

С. 14. Граф великий астролог - Сыма Цянь.

В. М. Алексеев

ЦЮЙ ЮАНЬ В ПЕРЕВОДАХ А. И. ГИТОВИЧА

{Переводы А. И. Гитовича воспроизводятся по следующим изданиям: Цюй Юань. Стихи. - М.: ГИХЛ, 1954; Из китайской и корейской поэзии / Переводы А. И. Гитовича. - М.: ГИХЛ, 1958.}

ДЕВЯТЬ НАПЕВОВ

ВЛАДЫКЕ ВОСТОКА ТАЙ-И*

Прекрасное время -

Весь день посвящается счастью,

Блаженно и радостно

Мы обращаемся к небу.

Я меч поднимаю -

Его рукоятка из яшмы, -

И с золотом вместе

Звенят драгоценные камни.

На белой циновке,

Придавленной яшмовым гнетом *,

Беру я гортензии

И благовонья готовлю,

Вино подношу я

И соус, приправленный перцем *,

И облако пара

Над жертвенным мясом клубится.

Бамбуковой палочкой

Бью в барабан осторожно,

И медленной музыке

Вторит спокойное пенье,

И с пеньем сливаются

Звуки свирелей и гуслей.

Танцуют кудесницы -

Все в драгоценных одеждах,

И храм наполняется

Пряным, густым ароматом,

Все звуки смешались...

О, радуйся, Дух! Укрепляйся!

ВЛАДЫКЕ ОБЛАКОВ*

Ты в ванне душистой купался,

Ты тело омыл ароматом

И щедро украсил цветами

Шелка драгоценной одежды.

О, если б ты с нами остался -