Испытание славой - Вера и Марина Воробей

– На сегодня все!

Щелкнул выключатель, и Толик, поморщившись от резкого света и бесцеремонного вмешательства в его мысли, досадливо прикрыл глаза рукой.

– Завтра в пять тренировка. Все свободны, – как обычно четко распорядился тренер, оглядев команду беглым и в то же время цепким взглядом.

Все стали подниматься, отодвигая стулья и шумно переговариваясь. Толик посмотрел на часы: без десяти три. Повезло. Сегодня он освободился как после шести лекций.

Парни подхватили спортивные сумки, распрощались с тренером и вышли за дверь небольшого кабинета, который был приспособлен под тактические занятия баскетбольной команды. Хорошо, что ограничились просмотром видеозаписи. А то вполне могли бы еще час заново проигрывать и разбирать эти игровые ситуации на макете.

«Баскетбол не только ноги, баскетбол – это еще и мозги!» – говорил тренер. Впрочем, здесь с ним нельзя не согласиться.

– Какие планы на вечер? – спросил Толик у приятеля, направляясь к раздевалке.

– Биологию буду учить, – откликнулся Славка.

– А не в лом лучшие годы на это гробить?

– Нет.

Коротко и ясно. Толик покосился на приятеля, перекинув тяжелую сумку из левой руки в правую. Странный все же этот Славик. Вроде не урод: высокий, под метр девяносто, мышцы на месте, голова тоже в порядке и с ориентацией все благополучно – в общем, парень как парень, а девчонки нет – ни постоянной, ни временной. Все у него тренировки да учеба. Никакой личной жизни.

– Может, все же к нам присоединишься? – попытался еще раз Толик, практически не надеясь, что приятеля удастся уговорить. Подобный разговор заводил не в первый раз, и всегда находились причины для отказа. – Мы в восемь в «Курятнике» собираемся. Решили первый день школьных каникул отметить. Приходи, посидим, пивка безалкогольного попьем, расслабимся.

«Курятником» студенты окрестили недавно открытое по соседству увеселительное заведение с разнообразными напитками и живой музыкой. Напитки были дешевые, музыка заводная, обстановка приятная. Среди студентов часто можно было услышать крылатую фразу: «Пошли вечером в „Курятник“ потопчемся?» В смысле, потанцуем. Короче, «Курятник» был рассчитан на широкий круг посетителей, у которых в карманах негусто и которые собираются не ради выпивки, а просто пообщаться, потанцевать, культурно оттянуться.

– Ну что, надумал? – напомнил Толик, так как мучительные размышления друга явно затянулись.

– Кто «мы»? – уточнил Славик, не обращая внимания на его вопрос. – Света с Марком, Лиза с Кириллом и ты с Тусей. Правильно вычислил?

– В корень зришь, как говорит наш математик!

– Вот именно, в корень. – Славик хмыкнул и довольно здраво заметил: – Ну и что я буду делать один на танцах? Под ногами у вас, влюбленных, путаться?

– А зачем один? – охотно возразил Толик. – Открой свою записную книжку, полистай, набери номер и пригласи какую-нибудь девчонку.

– В моей записной таких номеров не водится.

«Ну, допустим, но в „Курятнике“ этих девчонок будет немерено. Вполне можно с кем-нибудь познакомиться», – не успел Толик подумать о девушках, чисто теоретически, разумеется, как в конце коридора появились две студентки. Одна – рыжеволосая с короткой стрижкой под «ежик», другая – блондинка с длинными волосами и ярко накрашенными губами. Подруги, скорее всего это было именно так, были увлечены разговором и, кажется, никого вокруг не замечали. Зато Толик неожиданно обратил внимание, что Славик замедлил шаги. Толику тоже пришлось притормозить: не оставлять же друга далеко позади, раз такое дело.

И вдруг блондинка, поравнявшись с ними, внезапно прервала разговор с подругой и, заглянув в глаза Славке, сказала без тени улыбки:

– Привет, кэп. Как поживаешь?

Что-то знакомое послышалось в этой интонации. Так обычно Туся здоровалась с Толиком, когда он еще был капитаном школьной команды и, главное, когда она была им недовольна.

– Нормально. Извини, мы спешим, – пробурчал Славик, после чего пары разошлись в разные стороны.

Не очень вежливо получилось. Вроде как девушка была настроена на беседу, а Славик ее с ходу подрезал. Толик не утерпел:

– Кто такая?

– А ты до сих пор не в понятках?

– Стал бы я базар на пустом месте разводить? – спросил в свою очередь Толик.

– Дочка нашего декана. Кристиной зовут, – нехотя отозвался Славик, набирая прежний темп.

– Да ты че? – удивился Толик и обернулся, но девушек за поворотом в столовую и след простыл. – Слушай, а почему я ее никогда раньше здесь не видел?

– Все правильно. Она в экономическом вузе на менеджменте учится, первый курс. А рыженькая – ее подружка Нина. Наша, с журналистики. Кристинка к ней сюда иногда заглядывает, ну и к отцу, естественно. Решительная девушка. Сейчас экстремальным спортом увлеклась. Гоняет по ночной Москве на своей красной «тойоте» с такими же одержимыми. Недавно в милицию угодила за эти лихачества. Они что выделывают! Зимой в гололед гоняют, а летом поливают асфальт и устраивают гонки на время, чаще на Воробьевых горах.

– Экстремалка! Классно!

– А по мне так полный абзац! Не знаю, кому и что она хочет доказать, но эта очередная блажь добром не кончится. Я, кстати, недавно с ее папиком на эту тему беседовал. Куда там! «Кристиночка так хочет. Что я могу поделать?»

Толика удивило, что при желании друг может быть таким красноречивым.

– А можно спросить, откуда ты так хорошо ее знаешь?

– В одной школе учились, раньше еще и по соседству жили. Мама у Кристинки умерла, когда та совсем маленькой была, а этой весной бабушку похоронили, и Кристинка в ее однокомнатную квартиру перебралась, – сказал Славик и предупредил, невесело усмехнувшись: – Учти, эта девушка любит высоких спортивных мальчиков, так что держи с ней ухо востро.

– Да? – Толик беспечно пожал плечами.

Его сердце принадлежало Тусе, и других девушек для него не существовало, а вот Славик явно занервничал после случайной встречи с бойкой блондинкой.

Вот так совершенно случайно Толик оказался посвящен в сердечные разочарования друга, и у него были все основания подозревать, что именно эта неулыбчивая дочка дека является их причиной.

Впрочем, Толик относился к тем, кто считает, что любовь – это своего рода задачка, которую каждый решает сам, поэтому не стал больше лезть к другу с расспросами. Лично он завоевывал Тусю два года. И добился своего, вот уже больше полугода они вместе. И Толик давно решил, что как только Тусе исполнится восемнадцать, они пойдут в загс и распишутся. Потому что когда двое любят друг друга, они обязательно должны пожениться. К тому времени он конечно же станет игроком экстракласса, займет стабильное положение в спортивном мире, на гонорары (будут же у него через три года стоящие предложения от профи-клубов) он купит машину, квартиру.

О том, что еще недавно Толик собирался стать обычным преподавателем физкультуры, он почему-то не вспомнил. Но что более важно, как-то незаметно ускользнули от его понимания и желания самой Туси.

3

Если бы Туся смогла прочитать мысли Толика, она бы сильно удивилась, что ей в его грандиозных планах отводится пусть и почетная, но все же весьма ограниченная роль любимой жены. Она как раз размышляла о том, что в недалеком будущем актерская профессия потребует от нее терпения, упорства и полной отдачи сил.

Всего лишь полгода назад, когда Туся впервые попала на съемочную площадку, мир кино представлялся ей красивой сказкой, где все происходит само собой, как по мановению волшебной палочки. Но теперь она на собственном опыте убедилась, что это тяжелый труд, отнимающий и физические, и эмоциональные силы. И все же несмотря на эти очевидные трудности, ее желание стать актрисой ничуть не угасло, потому что без этой сложной, но безумно увлекательной профессии она уже не мыслила своей жизни.

Едва Туся подумала о телевидении, как в голове сразу же роем закружились ставшие такими привычными вопросы: «Как будут развиваться события во второй части сериала после того, как закончатся каникулы на „Мосфильме“? Приступят ли они к съемкам в конце февраля, как планировали? И кто же заменит Марка Ильина, ее партнера?»

Пока неизвестно, какой из трех кандидатур будет отдано предпочтение. Туся склоняется к Авдееву Сережке, раскованному брюнету, характером и манерой поведения напоминавшему Марка, но решать не ей, а главному режиссеру – ее отчиму, Коробову Константину Сергеевичу, или КС. Так Туся сократила отчима с его молчаливого согласия и такого же молчаливого маминого одобрения.

Ну а как же ей называть его прикажете? Любимый отчим – полный бред; по имени-отчеству – слишком официально, к тому же между ними практически сразу установились теплые, доверительные отношения, и не было смысла держать дистанцию. Папой – глупо, ей не три годика, чтобы не понимать, что папа у человека один, а хороший он или плохой – это уже, как говорится, вопрос на засыпку. В общем, Туся помучилась и решила, что КС будет в самый раз. Разумеется, на площадке она обращалась к нему как положено и с должным почтением. Как и вся съемочная группа, которая считала своего режиссера царем и богом в одном лице. В «Останкино» вообще существовало мнение, что если тебе повезло сняться у Коробова, то ты просто обречен на успех!