Поэтический фарватер (сборник) - Коллектив авторов

Светлана Васильева

Клён

Мне клён принёс букет огня,Он весь горел, он звал меня.Всю опалил своей листвой,Всё осветил вокруг собой.Любовник-клён не пощадил,Он красотой меня сгубил —Одну оставил в сонной мглеНа спящей в золоте земле,Где в тёмной графике аллейЗастыла музыка ветвей.

Твоих богов и я игрушка.Твой гений прилетал ко мне.Эротом был он непослушным,И тоже был не верен мне.Он был, увы, ужасно грязен,Безумен, груб и безобразен,Но он умел летать со мнойНад бедной матушкой-землёй.

Когда душа извращена —Добро от зла не отличают,Когда любовь так высока,Простые чувства презирают.А дьявол смотрит с высотыНа всплеск мышиной суеты,На боль, на радость, вдохновенье,На глупость, зло, на преступленье.«Не убивай». Но тело прах —Душа убита впопыхах.Никто убийства не заметил,Никто за это не ответил,И лишь смеялся старый бесНад чистотой простых небес.

Как я – колдун и чародей,Предатель, гений и злодей,Как я – философ и невежда,Он был любовь, он был надежда.И я умела, как и ты,Увидеть сущность красоты.В её космическом огнеЧужие сны приснились мне.

Есть в этой жизни только час,Лишь только этот миг, сейчас,Лишь чувство жизни, красоты,Лишь эта музыка мечты.Один последний, смертный час,Последний вздох, в последний раз.А завтра будет новый день,А может, будет только теньТого сияющего дня,Что стал последним для меня.

Эдуард Данилов

Фарватер

Мне говорить не стоит о печали.Живу давно в сетях ее тугих.Меня на Жизнь с печалью повенчалиТревоги в жизни близких, дорогих.И тщетно мне казаться безучастнымК суровости спокойствия измен.Несу свой крест фарватером опаснымВослед судьбе, с надеждой перемен.

Блокадное письмо

Знаю, папочка, будешь ты радЗнать о том, что дочурка – живая,И не сдался врагу Ленинград,Вновь земля опьянела от мая.

В ленинградском блокадном кольцеЯ от смерти бегу, как умею.Нет, не думаю я о конце —Я не сдамся фашистскому змею!

Вновь весна. Посветлел небосвод.Я доела последние крошки.Так от голода сводит живот.В нем скребутся голодные кошки.

Справедливости здесь не ищи.Я слежу за травинкой растущей.Подрастет – из нее сварю щи.Жаль, сварить не удастся погуще.

От блокады спаси Ленинград.Обещаю дожить я до встречи.Будет лучшей тебе из наград —Дочь обнять за худющие плечи.

Жизнь

Лодку любви качнётВлево тихонько, вправо…Жизнь – это яд иль мёд?Сладость или отрава?Зорь молчаливых светЛьётся в моё сомненье…Есть лишь один ответ:Жизнь – это вдохновение!

Ничто не в силах измениться

В небе птиц отлётных перебранки.Мне успеть бы осень рассмотреть,Как летят осенние подранки —Листьев разлохмаченная медь.

Нет, ничто не в силах измениться,Ни весны, ни осени наряд.Пред тобой хотел бы извинитьсяЛишь за то, что встрече был бы рад.

Ты вплывёшь осеннею гвоздикойНа волне неистовых ветров,И сгорят сомненья жизни дикойВ глубине небесных звёзд костров.

Виктор Драчев

Шторм

Седые тучи в жарком спореСнуют над бездною морей.Раскаты грома. На простореПроснулся труженик Борей.Вот, словно конница лихая,Несётся вскачь лавина волн,Грохочет и, не утихая,Взойти пытается на мол.

В открытом море собираяВатаги буйные свои,Зарю стихия им играет,Там гул неистовый стоит…И снова волнами бросаясь,На берег штурмом шторм идёт,То падая, то поднимаясь,То глухо стонет, то поёт.

Как будто бы в котле горячемВода свинцовая кипит.И кажется, что кто-то плачетИли о помощи вопит.А волны катятся. ПевучеВстают громады диких сил.О шторм! Бессильный и могучий!Ты грозен на море и мил!

Который день корабль в дозоре.Ты не горюй и не грусти —Качает нас родное море,Оно мужчин из нас растит.

Я слышу дыхание моря

Я скажу: «Не надо рая,

Дайте Родину мою!..»

Я слышу дыхание моря,Безудержный вижу прибой.Кому-то печали да горе,А мне – благодать да покой.

Близки мне морские просторы.О море я с детства мечтал,О море ловил разговорыИ бегал юнцом на причал.

И вот позади мореходка,Ходил я в моря на судах.Владею морскою походкой,Добытой в штормах и во льдах.

Теперь моя жизнь… городская,Поборы исправно плачу.Не надо мне этого рая —Я в море шальное хочу!

Друзья и родные! Поверьте,Мне прошлое спать не даёт:Тоскует, волнуется сердце,По-прежнему в море зовёт.

Тебе одной я говорил: «Побудь со мной!»Цветы роскошные дарилТебе одной.Я и теперь тебя люблю. Ты мне поверь!О днях, нам памятных, скорблюЯ и теперь.

Владимир Дудров

Шторм

За бортом волны кипенье,Ветра свист и вой снастей,Бесконечное соленьеДуш матросских до костей.

Соль морская лезет в щели,Разъедая красок блеск,Волны кружат, как качели,Озорной, пьянящий всплеск.

Славно море расшумелось,Раскачало корабли.В тучах солнышко пригрелось,Пряча лучики свои.

Небо тучки моет в море,Море в небо поднялось,Горизонт в одном узоре —Всё стихиею сплелось.

Город-порт на берег вышел,Смотрит в синюю волну.Молодой «романтик» выжил,Смял блокаду и войну,

Вновь над градом ангел в небеИ в руке его венец.«Быть «Петру» в вине и хлебе!» —Так сказал его творец.

Мария Егорова

Заморские пряности

Имбирь

«Люди моря», тайну зная, где цветет Звезда земная,Охраняют зыбкий остров, чужаков не подпуская.Там в вулканах закипают лавы дикие потоки.Ливни грозами пугают в неожиданные сроки.Из огня росток родится – жгучий вкус у корневища —Потеряли корни «святость», не в Раю – в земле их ищут.Пламя под землей таится, от тоски на волю рветсяС пряной силой чудотворной. Та Звезда – «Имбирь»зовется.

Кардамон

Лоцман, осторожно ветер парусами набирая,Медленно проводит клипер к берегам Индокитая.Теплый воздух пропитали дорогие ароматы.Кардамоном и шелками земли Азии богаты.На подходе, близко, близко острова архипелага.Рыб летучих – признак суши – за бортом пестрит ватага.Лоцман примет контрабанды груз – диковиннуюпряность,И Британскую разведку известит, что болен малость.

Гвоздика

Тайных планов исполнитель золотые счел дублоны —Караванщик, рассказавший про целебные бутоны.Не давать цветку раскрыться – это промысла устои,Чтоб наполнить юной силой королевские покои.Но напрасно караваном путь проложен караванный —Долог путь по океану, где цветущий остров пряный,Где гвоздичные деревья в рощах вечно зеленеют…Жаль, бесценные бутоны все цветами стать успеют.

Ирина Живописцева

Летний вечер

Золотистой чешуёю вспыхивает озеро,А заря свои оттенки добавляет розово,Словно сказочная рыбка плещется украдкою.До чего ж оно красиво! Жаль, мгновенье краткое.Купол неба вольно в водах с облаком полощется,А на склоне рукоплещет молодая рощица.

Не надо погонять судьбу:Придёт всё в срок – я это знаю,И потому не погоняю.Не жду, что каркнет на дубуСудьба, иль ворон, или рок:Всё вовремя придёт, в свой срок.

Лукавлю, прячу свой испугПод крик кукушки: Ку-ку! Ку-к…

Была когда-то у меня пластинкаС ростовскими и суздальскими звонами.И возникала древняя картинкаМолящихся с глубокими поклонами.

В их искренности не было сомненья,Их вере можно было позавидовать.И в этих строгих, благостных моленьяхБыл Бог-отец, затмивший бога-идола.

Теперь молитвы, вера стали модой,Звон колокольный близок пустословию.Притворщики с великопостной мордойВсё крестятся в церквях, не дрогнув бровью.

О, когда колоколаСердце рвут печальным звоном,Приникаю я со стономК памяти, что в них жила.

Звон будил весенний деньИ пасхальные молитвы.На столе кулич и ситный,В окнах кружевная тень.

На пророщенном овсеВ длинных ящичках круглятсяЯрко крашенные яйцаВ изумрудной полосе.

Дом пропитан чистотой —Все углы расстались с пылью.Пахнет сдобой и ванилью,Блещут ризы красотой.

В окна бьётся светлый звонС переливом колокольцев,И по-праздничному солнцеПоднимает небосклон.

Юрий Каврайский