#Одноклассник - Диана Килина

– Ты приезжал на БМВ, – с укором сказала я, – Не каждый мог себе такую позволить.

– Но каждый мог сдать на права и пойти работать, – он пренебрежительно пожал плечами, – Отсутствие возможностей – не отмазка. Просто всем было легче думать, что я брал машину отца, чем поверить в то, что я работал и оплачивал кредит. Или что ты обрюхатилась и потому вышла замуж. Как будто в тебя невозможно влюбиться, – фыркнул он.

– Давай не будем о грустном, – протянула я, переводя тему.

– И правда. Не хочешь прокатиться, кофе выпить?

– Я на машине.

– Оставь здесь, я подброшу тебя за ней, – он докурил сигарету, а потом вот так просто бросил ее на дорожку и придавил туфлей.

– Только похрюкать осталось, – поддела я, на что он усмехнулся.

– Язва. Ну, так что? Пообщаемся вне этих стен?

– Ладно, уговорил, – я кивнула в сторону стоянки и пошла по дорожке, – Только недолго, мне завтра рано вставать.

– Работа?

– Нет, садик, а потом тот самый ремонт. Завтра будут плитку в ванной класть, надо проконтролировать.

– Понятно, а малая с кем?

– С мамой. Ну, в смысле, с бабушкой.

– Дети под присмотром, значит, – усмехнулся Рома, шагая рядом, – И на работу не надо.

– А я фрилансером работаю, – я показала ему язык и он рассмеялся, – Переводами занимаюсь.

– Английский?

– Финский и шведский. Я же каждое лето у отца в Финляндии проводила, практика была хорошая, так что знаю, как родной. Шведский чуть хуже, но для небольших переводов хватает.

– Понятно, – он махнул рукой на светлую Ауди, и та тут же отозвалась мелькнувшими огоньками и звуком снятой сигнализации, – Садись.

– Я смотрю, твоя страсть к дорогим иномаркам с возрастом не прошла, – улыбнулась я, когда мы оба оказались внутри салона и пристегнулись.

– Старая любовь не ржавеет, – загадочно улыбнулся Рома.

***

You think it’s easier

To put your finger on the trouble

When the trouble is you

And you think it’s easier

To know your own tricks

Well, it’s the hardest thing you’ll ever do

U2 «Troubles»

– Значит, не хочешь рассказать, почему развелась? – улыбаясь, Рома погладил подбородок.

В приглушенном свете мелькнул циферблат часов, но я проигнорировала этот жест хвастовства – меня не удивишь дорогими цацками. К тому же, уверена, что он делает это не специально, просто привычка.

Рома всегда показывал свое благосостояние. Не потому что он сноб, а просто потому, что привык. Оно и немудрено – обеспеченные родители, готовое место в налаженном бизнесе. «Золотой ребенок, привык жить в люксе еще с пеленок».

И этим он всегда мне нравился. Он никогда не выглядел смешным, придя в школу в брендовых вещах – он словно срастался с ними и носил их, как будто это дешевка из гуманитарки. Машину Рома ставил так, что она не мешала пройти ученикам, а зимой, в морозы, человек по пять сидели внутри теплого салона и курили на перемене – просто, чтобы не мерзнуть.

– Я же ответила – не сошлись характерами, – пожала плечами я, держа в руках высокую чашку с пенным латте, – Что еще добавить?

– Не знаю, какую–нибудь подробность, – Рома сделал глоток и изогнул бровь, – Девочки любят посплетничать, – заговорщицки прошептав, он подмигнул мне и бабочки в моем животе, кажется, ожили.

Ох уж эти глаза. Не буду лукавить, что в школе, что сейчас взгляд Ромы заставляет сердце биться чуть чаще, а мелкие мурашки бегут по плечам.

И у меня еще иммунитет к его чарам. Я не представляю, что делают эти глаза – то ли серые, то ли голубые, в обрамлении пышных черных ресниц – с другими женщинами.

– Ты не моя подружка, – я прищурилась, – Ромка, ну серьезно. Я же не могу обсуждать с тобой прокладки, или размер члена бывшего мужа. Это просто неэтично.

– Я бы с удовольствием послушал, – парировал он.

Закатив глаза, я покачала головой, и Рома решил разрядить обстановку:

– Да ладно, расслабься. Я же просто шучу.

Невольно улыбнувшись, я по привычке понюхала свой напиток, а затем сделала глоток и облизала пену с губ.

– Встречаешься с кем–нибудь? – натянуто спросил он, повторяя мои действия, правда не облизываясь – Рома пьет крепкий и с простым молоком.

– Неа.

– Почему?

– Скажем так, Артем высоко поднял планку. Пока не нашла того, кто соответствовал бы уровню.

– Вот как, – Ромка искренне удивился и приподнял брови, – И в чем же он был так хорош?

– Во всем, – я снова пожала плечами, – В отношении ко мне, в отношении к дочери, в плане денег…

– В сексе? – спокойно перебил он.

– И это тоже, – я кивнула, и тут же нахмурилась, – Почему я обсуждаю это с тобой?

– Ну, ты меня знаешь чуть больше двенадцати лет, – Рома улыбнулся, – Я даже знаю, когда ты лишилась девственности.

Я застыла, медленно моргнув, и он тут же понял свою ошибку.

– Извини.

Опустив взгляд на столешницу, Рома постучал кончиками пальцев по поверхности, а затем покачал головой.

– Ничего страшного. Правда, я до сих пор не смирилась с тем, что об этом узнала вся школа, – устало протянула я, откинувшись на спинку кресла и обхватив себя руками – слабый жест защиты.

– Он просто был уродом, вот и все. Ты не виновата.

– Спасибо.

Вы наверняка сейчас гадаете, о чем мы говорим? О, все было прозаично. Параллельный поток, симпатичный мальчик, два месяца ухаживаний, а потом вся школа в мельчайших подробностях обсуждала мой первый раз.

Ромка был одним из тех редких порядочных подростков, который пресекал все сплетни на корню. Так же, он был именно тем, кто начистил рожу тому парню и заставил его извиниться прилюдно, перед всей параллелью.

Ублюдок перевелся в другую школу, вскоре после этого. В середине одиннадцатого класса, что было немыслимо, но тем не менее – он это сделал. Мне тогда стало немного легче дышать, но окончательно я оклемалась и перестала чувствовать стыд только тогда, когда встретила Артема – моего будущего мужа.

– А ты? – дрогнувшим голосом спросила я, переводя тему, – Есть спутница жизни?

– Я тебя умоляю, – он усмехнулся, – Зачем мне спутница, если вокруг столько красивых дам.

– Ну, конечно, – я возвела глаза к потолку, – По–прежнему предпочитаешь постарше? – уколола я, припомнив, что он всегда встречался с девочками из одиннадцатого–двенадцатого, когда сам был в десятом.

– Возраст для меня не принципиален. Тогда я просто набирался опыта, – он подмигнул мне и махнул рукой официантке, чтобы она принесла счет.

– И как, набрался?

– Никто не жаловался, – небрежно ответил он.

Я сглотнула и отвернулась, ощутив, как румянец приливает к щекам. Рома тоже это заметил:

– Ты покраснела, Мартынова.

– Иди ты, – пробормотала я.