Время Имен (СИ) - Ар Алексей

Плоть всколыхнулось туманной пеленой, расступаясь перед жгучими лучами. Белесое нечто протянулось вослед зарядам…

Охотник непонимающе заглянул в дыру на животе, образованную ударами. Сквозь нее виднелось немногое — тусклая фиолетовая дымка на траве и странно вывернутые ноги трупа. Через мгновение пробоина затянулась. И что теперь?

Шепот чуть усилился, замельтешили белесые лоскутья… и серость вновь вернулась к вялому течению.

— Эй… — выдохнул Николай.

Десантники, повинуясь оклику капитана, удалялись с места боя. Двигались прямиком на Охотника. Уклониться? Он замер в преддверии контакта с невысоким, крепко сбитым блондином, чье лицо укрывал тонкий слой земляного пепла.

Поворот, последующее касание…

Ощущения довольно странные и привычные до боли. Ни ряби, ни значительных всплесков — десантник на мгновение углубился в сосредоточие охотничьей энергии. Вспыхнули привычные краски, умолкли шорохи. Чужие мысли зароились в голове, легкий укол голода приласкал желудок, плечо восприняло давление ремня лима, а галька начала упорно терроризировать левую пятку…

Жизнь. Охотник попытался удержать контакт…

Десантник уходил. Медленно брел к точке общего сбора, а за ним клейкими лентами тянулись нереальные клочья охотничьего образа. Серость вернулась. Николай поспешил за бойцом к знакомому берегу тенистого пруда — месту сбора потрепанных «львов».

Морщинистые откосы темными глыбами парили в зеркальной глади воды, золотистыми бликами в отражении изредка мелькало солнце. Но стоило «львам» выбраться на прибрежный песок, и утренняя картина мира разительно изменилась. Первыми вестниками перемен прозвучали возгласы двух техников подле пяти черно-белых флайтов службы безопасности. Они воззрились на удивительное зрелище — исцарапанных, покрытых грязью бойцов, окровавленное тело оперативника на руках у капитана, отрешенные взгляды и неопределенные эмоции на лицах.

— Что происходит?!

— Развернуть периметр. — Игнорируя вопрос, Кристоферсон четким шагом проследовал в командный флайт. Рывком открыл входную мембрану, протиснулся на место пилота и замер, упершись руками в панель управления. Просидел минут пять — собирался с мыслями.

Вздрогнув по неведомым причинам, командир сквада принял вид образцового военного и играючи пробежал пальцами по сенсорам коммутатора. Судя по коду, на другом конце линии ожидалось крупное начальство — либо ангел безопасности Гранатов, либо один из замов. СВОК, например…

Перед десантником голубоватым мерцанием развернулся экран визор-связи — идеальный прямоугольник. отмеченный УКОБовской эмблемой. Далее стилизованное изображение сменило спокойное и деловое лицо Эдэи — картина, удачно дополненная темным фоном кабинетных стен и верхом идеально подогнанной формы.

Миниатюрный пожелтевший листочек березы скользнул по лобовому стеклу флайта. На секунду замер у левой боковой опоры и подхваченный ветром канул в зелени парка.

— Докладывайте. — Голос Эдэи звучал официально и сухо.

Кристоферсон неприметно вздохнул:

— Согласно вводной мы проверили сектор вокруг точки контакта… — последовала долгая пауза.

— Я слушаю, — напомнила женщина.

— Обнаружено девять объектов, восемь ликвидированы. Потеряли одного… — Капитан заметно напрягся. — Задание выполнено.

— Восемь из девяти… — Эдэя нахмурилась, отдаваясь мысленному анализу ситуации… и опомнилась под пристальным взглядом оперативника. — Задание будет выполнено, после того как «львы», капитан, сутки отдежурят на периметре.

— Сутки? — невольно вытянулся десантник.

— О любых изменениях докладывайте мне лично. Отбой.

— Но у вас завтра…

— Свадьба. — Эдэя слегка расслабилась. — Как выкроишь минутку, забегай в брифинг-зал.

— Постараюсь, — кивнул оперативник. По его виду заметно, что он вряд ли надеется выкроить минутку — неудивительно, учитывая текущий расклад: непонятные приказы, гибель подчиненного… Он скупо улыбнулся: — На всякий случай, поздравляю заранее.

— Принято. Конец связи.

Экран резко померк, отдав кабину флайта во власть изумрудно-золотистых теней близкого леса. Один из десантников стуком по входной мембране привлек внимание командования:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мы закончили.

Николай отступил от флайта. Попятился к берегу пруда, невидяще созерцая суету бойцов. Они точно за невидимой завесой — бесконечно далекие в чуждой жизни. Осознание, что надо искать хоть какое-то решение в сложившейся бесперспективности, кольнуло иглой. Есть ли в том смысл? Он услышал достаточно — в душе всколыхнулось нечто чуждое, точно пробудился дремавший зверь.

Охотник закричал — с полной выкладкой. Не на эмоциях, а скорее от отсутствия таковых.

Вновь усилился шепот, а с небес донесся слабый гул. «Усы» закачались…

— Тише ты, — прошипели за спиной.

Николай развернулся. И ни одна травинка не дрогнула под ногами.

На кусочке береговой линии присутствовал туманный образ — полноватый низенький мужчина в старомодном потасканном сюртуке из серебристой взвеси. Он испуганно посмотрел на небо, потом на димпа и выразительно прижал палец к губам.

— Сбавь обороты, услышат.

Николай рухнул на прибрежный откос — вроде как присел. Земля пока держала.

— Что, перемкнуло? — сочувственно спросил мужчина. Устроился рядом.

Неопределенно поведя рукой в воздухе, Охотник открыл рот, подумал, закрыл. И вдруг спросил:

— Ты кто?

— Погонщик я…

— Где я?

— Ты что по списку вопросы задаешь? — Мужчина сложил руки на животе и заинтересованно посмотрел на собеседника. Видно, поговорить не прочь, даже любит перемолвиться словечком. — Та не дергайся, шучу я так. Ты на другой стороне.

Картина не прояснилась. Мозг отказывался перерабатывать информацию, да и той информации — с зернышко.

— Ну как у монеты… Две стороны. На одной, вон те — присно суетные, а на другой… добро пожаловать — Погонщик широким жестом обвел тусклый мир. — Считай, обратная сторона…

— Я не мертв. — Николай посмотрел на пальцы рук, на указательном правой алела царапина. Правда, цвет столь же невыразительный.

— Раз так говоришь, — Мужчина затрясся, заперхал. То, что это смех, димп понял не сразу.

— Хватит ржать, с религией я только по картинкам…

— Чего? — Погонщик искренне удивился. — А при чем тут… Ты не понимаешь, да? Это. Другая. Сторона. Вообще ни разу не теология.

Он выжидательно уставился на Охотника. Не найдя понимания, фыркнул. Охотник коснулся травы — стебель прошел сквозь пальцы.

— Тогда что это?

— Походу, у нас проблемы с коммуникацией…

— Хорошо, чем занимаются Погонщики?

— А вон, видишь? — Мужчина ткнул в близко порскнувший белесый лоскут. — Когда попадают сюда, теряются. Приходится направлять, возвращать на стезю, так сказать. Это из официальной версии. Мало кто из Погонщиков старается. Нудно, пресно, надоело. Рано или поздно отклики и без понуканий оказываются там…

— Где?

— Там. — Толстячок украдкой кивнул в сторону «усов», точно боялся лишнего внимания.

— И что там? — терпеливо спросил Николай. Злости нет, без информации он рискует остаться за обочиной до скончания веков.

— Ты че, совсем отмороженный? — всполошился мужчина. Слетел на прибрежный песок, воровато огляделся. — Не принято о таком… услышат…

— Хорошо, и не таких ломали. — Николай припомнил слово, за которое уцепился разум. — Ты упоминал отклики. О них можно?

— Да без проблем, — успокоился Погонщик. — Люди угасают. Всегда думают, что в запасе вечность, но в итоге меркнут… по тем или иным причинам. Остается отголосок, который принимает другая сторона, а через некоторое время они завершают путь… я уже сказал где.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Николай глянул на исполинские тени усов. Разобраться в происходящем не просто. Но необходимо.

— Двери… — вскинулся он. — Меня привели сюда двери.

— Слушай, это индивидуально… Кто-то видит свет, кто — то тоннель. Облако, луч, черная карета, поезд ржавого Бо, болотная тропа, серый клипер… Но двери тоже норм.