Повесть о каменном хлебе - Яна Тимкова

— Да оставь ты ее в покое, я потом разберусь! Ясно? — послышался из коридора голос Гэля, и Лави встрепенулась:

— Мяу, Гэль, поди сюда на минутку!

— Да хоть на две… — он показался в дверях. — Что такое?

— А угадай с трех раз! — подняла на него смеющиеся глаза Лави.

— Она звонила, что ли? Ну, тогда поздравляю, поздравляю. Кто б сомневался… Ну, мур, хишшшница… — он чуть улыбнулся, и Лави, отмахнувшись от девочки: "Зю, отстань, Эру и прочих ежей ради!" — подставила ему щеку:

— Мрррр?

— Ну мррр, мрррр…

— Так-то! — довольно улыбнулась Лави, потянулась и почесала за ухом разобидевшуюся было Зю. — Ну, не дуйся, лопнешь…

— С чего ты вообще по ней прикололась? — лениво спросил Гэль, развалившись поперек дивана и смяв шерстяной плед, красный в крупную черную клетку. — Ну рисует… Мало ли таких вокруг носится…

— Не скажи, — помотала головой Лави, присаживаясь рядом и вонзая белые крепкие зубы в румяное яблоко. Проговорила с набитым ртом: — Есть в ней такая… сумасшедшинка забавная…

— Сколько вы уже знакомы? Полгода?

— Почти… Сам вспомни — с «Ведьмака», «Ведьмак» был летом, а сейчас у нас вроде как декабрь, по крайней мере, с утра был…

Познакомились Айлэмэ и Филавандрель примерно полгода назад — и совершенно случайно. Тогда Айлэмэ только-только исполнилось пятнадцать, и в честь этого, без сомнения, знаменательного события она упросила родителей отпустить ее на трехдневную игру под Москвой. Раньше Айлэмэ никогда не участвовала в играх, и поэтому немножко побаивалась — честно говоря, она бы не рискнула поехать, но ее уговорила подруга.

Кудрявая, смуглая и белозубая Айка, больше походившая на цыганку, а не на эльфку, ходила в Эльфятник уже давно — и была первым существом, встретившимся там Айлэмэ. Именно она дала имя растерявшейся «пионерке», подняв глаза к небу и сообщив, что для такой тростиночки ничего лучше и придумать нельзя, потом схватила девочку за рукав и потащила с кем-то знакомиться, кого-то слушать, договариваться куда-то пойти… Не успела новоназванная Айлэмэ опомниться, а ей уже всунули несколько огрызков бумаги с телефонами, взяли с нее обещание прийти еще раз, вручили потрепанную книгу с оторванной обложкой ("Там и твое имя есть!"), подарили фенечку, — а неугомонная Айка все тащила ее куда-то, на ходу вываливая кучу разнообразных сведений о каждом существе, имеющем несчастье попасться ей на глаза.

Айка обладала особым даром всегда находиться в центре событий, она постоянно куда-то бежала и ехала, с кем-то встречалась, у нее было полно самых разных знакомых, и юной «пионерке» она казалась древним и клыкастым монстром, до которого самой Айлэмэ было — ну, примерно как пешком до Лориэна.

— Да не трясись ты, — говорила Айка, встряхивая копной жестких вьющихся волос, — поставим палатку на двоих, все будет классно. Ты несешь половину еды, я несу половину еды. Спальники я обеспечу, только свой будешь тащить сама…

— А играть? Вдруг я… в роль не смогу войти?

— Не войдешь — значит, поставим тебя дерево отыгрывать. Стой и молчи — и всего делов-то! — и, видя ужас, написанный на лице подруги, громко рассмеялась, — Да шучу я! Все у тебя получится!

Игру ставили по Сапковскому — естественно, по «Ведьмаку». Айлэмэ и Айка должны были ехать дриадами, причем от волнения девочка все время забывала свое четырехсложное игровое имя. Команды дриад она и в глаза не видела: Айка говорила, что все общекомандные сборы — ерунда и ненужный прогруз, что сыграть можно и без забивания мозгов лишней информацией, что главное — читать книгу и понимать свою задачу, а задача несложная — стрелять Dh'oine (людей, то есть) и помогать эльфам. И вообще про них двоих там знают и, конечно же, Айлэмэ впишется в игру просто идеально. Айлэмэ послушно кивала.

В тот день — раннее утро пятницы — Айлэмэ встала ни свет ни заря. Родители еще спали, им до звонка будильника оставалось еще часа два, а девочка уже выходила из квартиры, ощущая себя бывалым приключенцем благодаря потертому рюкзаку за плечами. Сбегая по лестнице мимо размалеванных фломастерами стен, она в десятый раз повторяла про себя список всего, что нужно было взять: половина прикида — зеленая рубаха чуть выше колен, сойдет за тунику; подобие плаща (зеленая подкладочная ткань на завязках-шнурках); батон колбасы, буханка хлеба, по банке тушенки и сгущенки, сахар-соль, кружка и ложка… Снаряженная таким образом, девочка чувствовала себя готовой к любым неожиданностям.

Первая неожиданность не заставила себя долго ждать. На условленном месте встречи не было Айки. Айлэмэ растерянно потопталась, побродила по станции, проверила часы — вроде не врут, — и устроилась ждать, приклеившись к ближайшей колонне. Когда кудрявая эльфка-цыганка не появилась и через час, в голову девочки полезли разные ужасы: что она, видимо, перепутала время, а может быть, еще и место, что Айка уже давно уехала, и сейчас сидит в электричке и клянет бедную непутевую Айлэмэ…

К счастью, Айлэмэ знала, как проехать на полигон.

Через полтора часа основательно замученная и запаренная Айлэмэ уже вытряхивалась из электрички, поудобнее пристраивая на ноющих с непривычки плечах неудобный рюкзак. Несмотря на все ее усилия, что-то в рюкзаке не желало лежать, как положено, и утыкалось ей в спину острым углом, оставляя девочку в глубоком недоумении — вроде никаких угловатых вещей она туда не запихивала.

Народ быстро рассосался с платформы, Айлэмэ покрутила головой и приметила парнишку, со скучающим видом подпиравшего столб с названием станции. Однозначно определив по кожаному хайратнику на длинных светло-русых волосах и кожаному же доспеху, что это и есть встречающий, Айлэмэ робко подошла поближе, но не успела она и рта раскрыть, как парень опередил ее:

— На Ведьмака?

— Угу…

— А чего одна? Из какой команды?

— Дриады…

— Эк тебя, — удивился парень, широко раскрыв и без того почти круглые глаза, — они уже давно тут. Опоздала, что ли? — и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Я половину эльфов жду, потом еще приедет отряд человеков, потом меня сменят, но если знаешь дорогу, можешь идти сама. Хотя нет, лучше подожди. Маркеры-то мы навесили, но цивилы их вечно обдирают. Как тебя зовут-то?

— По игре или так?

— И так, и этак.

— Вообще Айлэмэ, а по игре… — девочка запнулась и покраснела, пытаясь вспомнить заковыристое имя и жалея, что не записала его хотя бы на ладошке, — ну…

Тут с воем подкатила очередная электричка, избавив ее от необходимости представляться по игре. Из вагона с хохотом и шумом вывалилась команда людей, почему-то приехавшая вместе с эльфами, которые заранее держались подчеркнуто холодно, презрительно поглядывали на Dh'oine и только что носы не морщили. Встречавший (так, кстати, и не успевший назвать своего имени) здоровался со всеми, жал руки, хлопал по плечам и весело орал приветствия тем, до кого не мог дотянуться. Айлэмэ потихоньку прихвостилась в самый аръегард веселой компании и так, никем не замеченная, добралась до полигона.

— Ты кто? — очень высокая девушка с грубоватым лицом, уже раскрашенным черными и зелеными полосами, удивленно смотрела на Айлэмэ.

— Я Айлэмэ, я с Айкой, а она уже здесь?

— Да-а? — девушка картинно заломила бровь и в еще большем изумлении уставилась на девочку, — С Айкой? Мы же ей отказали еще месяц назад — она не приходила на сборы. И ни о ком она не говорила.

— К-как? — У Айлэмэ защипало в носу, и она поняла, что сейчас вот-вот разревется, но все же попыталась выдавить, — А… Айка говорила, что все нормально… Что вы знаете… Что можно…

— Ну эта идиотка, блин, дает… — высокая покачала головой. — У тебя хоть палатка-то есть? Еда? Прикид?

— Еды немного… И… почти прикид… — шепотом выдавила девочка, и высокая укоризненно вздохнула.

— Ну вы даете… Видимо, придется тебе обратно ехать. Мы со стороны обычно никого не берем, а у тебя еще и нет ничего…

Опустив голову, Айлэмэ молчала. Слезы уже вовсю текли по щекам, и девочка всеми силами старалась не хлюпать и не реветь в голос.

— Хотя… — высокая задумалась на мгновение, — Лучше подожди капитана. Ты хотя бы в курсе, кто играет королеву Эйтнэ? — и продолжила, не дожидаясь ответа, — Рюкзак можешь оставить тут, ничего с ним не сделается. Эйтнэ ушла в мастерятник — как придет, так и разберется, куда тебя и что. Иди погуляй пока, только не ходи далеко.

Не слушая благодарностей, высокая кивнула на прощание и заспешила прочь — ее уже звали по меньшей мере с трех сторон…

Послушно скинув рюкзак под ближайшую березу, девочка отправилась «гулять» — куда угодно, только побыстрей и подальше. Отойдя на достаточное расстояние от лагеря, она, наконец, смогла вволю наплакаться, вытирая слезы рукавами — платков у нее в жизни не водилось.