Девочка из прошлого - Анна Бигси

горит свет. Очень надеюсь, что мой секретарь еще не ушла и спасет меня, потому что я понятия не имею, что делать с ребенком.

– Папочка, нам туда? – шепотом спрашивает Анна Иванна и указывает пальцем вдаль.

– Да. Боишься темноты?

– Нет, – отрицательно качает головой и теснее прижимается к моей ноге. Не могу сдержать улыбку. Такая смешная и непосредственная девчушка.

Доходим до кабинета, открываю дверь и пропускаю ребенка вперед.

– Здласти, – тянет девочка и прячется за меня, боязливо выглядывая.

Марина Владимировна оборачивается на звук, и ее глаза за толстыми диоптриями очков становятся больше.

– Здравствуй. Ты чья такая?

– Папина. – Марина переводит растерянный взгляд на меня. Я лишь развожу руками. Ну а что я ей скажу при ребенке?

– Иван Сергеевич, – она поджимает губы, чтобы не рассмеяться, – вас можно поздравить?

– Похоже на то, – улыбаюсь в ответ и неуклюже пробираюсь к своему кабинету.

Открываю дверь и включаю свет. Анна Иванна заходит внутрь и осматривается.

– Вау, – восхищенно выдыхает, стягивает шапку и куртку и отправляется на исследование новой территории. Наблюдаю за ней издалека и напряженно думаю, что мне делать дальше.

– Помощь нужна? – Марина останавливается за моей спиной.

– Не откажусь…

Какое-то время мы вместе просто наблюдаем за передвижениями малышки. Она носится по кабинету, переворачивая его вверх дном, и беспрестанно, что-то спрашивает. «А это что? А это для чего?» – самые любимые вопросы.

– И? – Марина выжидающе смотрит на меня. – Расскажете?

– Только в обмен на кофе, – невинно улыбаюсь ей. Она усмехается и уходит делать кофе.

Нас с Мариной связывают не только рабочие, но и теплые дружеские отношения. Я знаю ее мужа, семью. Мы иногда собираемся и проводим время вместе. Но на работе Марина не терпит панибратства. Всегда строгая и собранная. Она может все и не теряет выдержки в любой ситуации. Мой личный помощник, правая рука. Да нет, обе руки. Даже не представляю, что будет, если она когда-нибудь решит от меня уйти. Поэтому плачу ей очень и очень щедро.

– Анна Иванна, как тебя мама называет? – окрикиваю девчушку. Она останавливается и, хитро прищурившись, смотрит на меня.

– А зачем тебе?

– Хочу знать, как мне сократить твое имяотчество, – расплываюсь в улыбке от ее милого кокетства.

– Я хочу, чтобы ты называл меня Нюся, – слишком пафосно для своего возраста произносит она.

– Почему Нюся?

– Мне так нлавится.

Ну тут даже возразить нечего.

– Хорошо, Нюся. Посиди здесь одна пару минут, а мы с Мариной Владимировной поговорим за дверью, ладно?

– Ладно.

– Только постарайся ничего не раз…

Не успеваю договорить фразу, как ваза с нижней полки летит на пол и раскалывается на несколько частей. Благо не разлетается на осколки.

– Пласти. – Нюся закусывает губу и виновато опускает глаза. На нее даже сердиться невозможно. Подхожу к ней и глажу по тонким кудряшкам пшеничного цвета. Такие они, оказывается, необычайно мягкие и пушистые.

– Ничего страшного, – забираю бывшую вазу. – Аккуратнее, больше ничего не разбивай.

Нюся с готовностью кивает. И глаза такие честные-честные. Качаю головой, осознавая, как попал, и иду к выходу. Закрываю дверь и шумно выдыхаю. Маленький монстрик с моторчиком в одном месте остается внутри.

– Милая девчушка, – констатирует Марина, забирает разбитую вазу и подает мне кофе. Благодарно киваю, без сил падаю в кресло и делаю глоток обжигающего напитка.

– Марин, спасай. Что мне с ней делать?

– Ну для начала покормить. – Она опирается на свой стол ягодицами и складывает руки на груди.

– А что они едят?

– Не переживай, я уже все заказала. – Легкая усмешка появляется на ее губах, а в глазах пляшут веселые чертики. – Скоро привезут.

– Что бы я без тебя делал, – сокрушенно качаю головой.

– Женился бы давно. Вон хоть на своей Карине.

– Нет, спасибо. Вот на тебе бы и правда женился, – шутливо говорю я, прекрасно зная, что Марина поймет все правильно и не обидится.

– Опоздал. – Она разводит руки в стороны.

– Да, мой косяк.

– Где ты ее взял? – кивает на дверь, возвращаясь к насущной проблеме.

– На улице, – обреченно выдыхаю. – Сама пришла и утверждает, что моя дочь.

– И ты ей веришь? – Бровь Марины удивленно взлетает вверх.

– Я еще не решил… – уклончиво отвечаю и отвожу глаза в сторону. Мне нечего добавить. Я еще не отдуплился. Нахожусь в какой-то прострации. Все это происходит будто вообще не со мной.

– Лукавишь ты, Козырев, – цокает она языком. – Если бы не поверил, ни за что не привел бы сюда.

Невесело усмехаюсь. Иметь такого прозорливого друга – то еще удовольствие. Марина всегда бьет точно в цель, слишком хорошо знает меня, и смысла ее обманывать попросту нет.

– Скорее сомневаюсь… Ее мать я действительно знал, много лет назад… У нас были близкие отношения, но залет? – отрицательно качаю головой, до конца не веря в это. – Почему не сказала?

– Возможно, были причины. – Марина неопределенно пожимает плечами. – Сама-то она что говорит?

– Да ничего, я ее не видел, – отставляю чашку в сторону и подхожу к прозрачной стене, наблюдая за ребенком. – Нюся говорит, ее арестовали.

– Чем дальше, тем интереснее…

– Да пипец. Угомонилась вроде, – киваю на девочку, которая наконец перестала носиться и села на диван.

– Что-то она мне не нравится… – бормочет Марина и решительно идет к двери.

– Что ты имеешь в виду? – подрываюсь за ней и в следующую секунду раздается лающий непрекращающийся кашель.

– Принеси теплой воды и врача вызови. Срочно!

Наблюдаю за действиями Марины через прозрачную стену и набираю номер своего врача. Гудки сменяются бодрым «алло».

– Ты мне нужен. Срочно, – не терпящим возражения тоном говорю я.

– До завтра не ждет? – Эдуард явно не догоняет всей серьезности ситуации.

– Я сказал сейчас же, – рявкаю в динамик так, что Марина оборачивается на меня и недовольно хмурит брови. Блин, напугал, что ли?

– Хорошо-хорошо, – лебезит, вмиг став сговорчивее, доктор. – Куда подъехать?

– В офис ко мне, – благо адрес знает.

– Что взять с собой?

– Не знаю, – начинаю судорожно соображать, как вкратце изложить