Смерть и прочие неприятности - Римма Капинус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что ты здесь делаешь? – очередной глупый вопрос. Маленькие девочки вообще любят задавать глупые вопросы совершенно не к месту.
– Смерть твоя пришла, что, не видно? – фыркнул Янис, стоявший уже на более ровной площадке, раздражённо отряхивая снег с пальто, джинсов и выгребая из голенищ высоких ботинок.
– Не особо…. – резко осевший голос подвел свою хозяйку, и, когда она расширившимися от ужаса глазами увидела, как тот, выхватывая из кармана маленькую палочку, тряхнул ею в воздухе, обращая в огромную, в два её роста косу, начала активно пятиться.
– Портативная коса. Классная вещь. Ту пока дотащишь…. Весь список разбежится, – Янис довольно осклабился. Все же последний клиент, пусть и малявка, но хотелось уже поскорее выбраться из этого ледяного места.
– С-с-список?
– Давай-давай, пяться быстрее, – он хмыкнул, поигрывая косой, замечая краем глаза торчащую «судьбоносную» корягу.
– Чт…
И не успела она ни договорить, ни удивиться, как Мрачный Жнец, запнувшись о припорошённую снегом ветку, прыгая на одной ноге и явно теряя равновесие, летит прямо на неё, усиленно размахивая руками. Коса выскальзывает из влажных пальцев и кувырком летит за спину неудавшейся покойницы, скрываясь за краем оврага.
«Твою мать», – проносится одновременно в головах ребят, пока они кубарем летят вниз, отшибая себе все выступающие части тела, сплетаясь в единый клубок из конечностей и пальто, обмотанные огромным шарфом.
Спину пронзает болью от удара об обледеневшую землю. В глазах на секунду гаснет свет, чтобы ворваться вновь острыми иглами. Повисает тишина. И только через несколько судорожных вдохов тишину разрывает отчаянный кашель отбитых лёгких. Анна пытается пошевелиться, но тело явно переехал каток, а затем сдал назад и прошёлся ещё раз – чтоб наверняка. Привыкнув к звенящей головной боли, она посмотрела наверх. Да… с такой высоты запросто можно сломать себе шею. И вспомнив последние слова своей недоделанной Смерти, она повернула голову на шорох рядом. Они вновь встретились взглядами, что ловко были разделены преградой в виде острого конца торчащей вверх косы.
– Ещё б чуть-чуть…. – сорвалось у мальчишки с тяжёлым вздохом. Лезвие поблескивало идеально отполированной сталью, он сам подолгу любил приводить её в порядок. И сейчас, представив, с какой лёгкостью мог приземлиться спиной ровнёхонько на этот тонкий острый кончик и лишиться жизни…. Его мёртвое сердце сделало удар от удивления.
Знакомый треск вдруг ворвался в больную голову, обернувшись на звук и не найдя источника, он, с холодеющим нутром, поднял взгляд вверх, так как вспомнил, что именно может издавать этот звук. К ним на полной скорости летел раскручиваясь в совершенно хаотичной последовательности, его трансгрессор.
«Вылетел, вылетел из пальто, пока я…», – додумать Янис уже не успел, как и взглянуть на несчастную соседку. Механизм врезался в землю между ними, высвобождая энергию, алую, как пламя ада, перенося в неизвестность.
***
Что-то вокруг булькало. Кожу обдало жаром, а все тело под слоями одежды вдруг покрылось испариной, появилось нестерпимое желание стянуть пальто и шарф. Аня открыла глаза и не сдержала вскрика. Сознание отказывалось верить глазам, ведь она находилась не в том злополучном овраге, а в самом настоящем кратере вулкана. Сердце стучало как безумное, готовое проломить ребра изнутри.
– Да приди ты в себя наконец-то! – до ушей долетел рассерженный вопль. И девушка попыталась привстать, что бы разглядеть в этом месте хоть что-то. – Нет! Не так быстро! Оставайся на месте.
– Какого дьявола?!
– Вот именно что… Кхм, помоги мне.
И она увидела, что упала ровно на древко той ужасающей косы. Дерево завибрировало, и, моргнув пару раз, зажмурив до боли глаза, Анна привыкла к этому мрачному месту. Нога свисала с небольшого уступа, на который, видимо, они и свалились… Но как? Коса вновь затряслось и она отбросив все мысли медленно потянулась к краю. Янис свисал, как тряпичная кукла, ухватившись одной рукой за каменный уступ, другой держась за противоположный край собственной косы. Аня набрала по больше воздуха и, подползая по миллиметру к этому пугающему до потери сознания обрыву, протянула руку.
– Давай же, хватайся!
Перемазанные в песке, влажные от пота пальцы сомкнулись на её запястье. Главное не потерять равновесие, твердила она про себя как мантру. Янис подтянулся, аккуратно продвигаясь другой рукой по гладкому, полированному дереву. Собравшись из последних сил она дёрнула руку на себя, вытаскивая с края пропасти мальчишку. Они припали спинами к горячему камню, тяжело дыша, не в силах успокоить пульс. Повисло молчание, прерываемое лишь очередным гулким хлопком лопнувшего пузыря лавы и шорохом одежды.
– Ты что ли и правда Смерть? – тихим и обречённым голосом спросила девушка. В пору было кричать и впадать в истерику, но сил, что вырвались пульсирующим потоком секунду назад, не осталось совсем. Даже мышцы все словно размякли. Пришло опустошение.
Янис поднёс левую руку к лицу и тяжело вздохнул – на запястье клеймом проступала тонкая алая линия. И мальчишка знал, что это значит. Подтянув косу к себе, он движением иллюзиониста вновь уменьшил ее до размера карандаша.
– Я же говорил…. Надо выбираться отсюда,– прочные тиски сомкнулись на ребрах, ощущение неотвратимой смерти пару раз за несколько минут явно не идут на пользу здоровью. Даже если ты сам Смерть.
Обшарив взглядом тёмную каменную поверхность, обнаружил искомое. Трансгрессор лежал прямо на краю, и если бы кто-то ненароком задел его, то все остались бы здесь навечно. Ужас пробежал по позвоночнику холодными крысиными лапками. Подтянув к себе устройство и пару отпавших от него частей, Янис с грустью осмотрел искалеченный механизм.
– А можно от сюда выбраться? Я думала, это уже все – ад.
Парень напряжённо хохотнул, продолжая ковыряться в шестерёнках, упаковывая их на место:
– Да, какая-то его отдалённая локация. Но тебе повезло, отхватила счастливый билет.
– В смысле?! – Анна резко развернулась, с какой-то болезненной надеждой всматриваясь в хмурое лицо мальчишки, выискивая намёк на шутку. Но Янис был, похоже, серьёзен. В голове уже проносились лица родных и друзей, заплаканных и омрачённых скорбью. Мама и папа, они вставали перед внутренним взором осунувшимися, с посеревшей кожей и красными глазами. И даже ужасы, пережитые не так давно, казались лишь уколом судьбы, назойливым комаром, но никак не катастрофой. А сейчас в ней загорелся маленький огонёк надежды.
– Твою налево! – мальчишка ударил кулаком по пыльному камню.
– Ч-что такое? – запинаясь, с затаенным дыханием спросила девочка.
– Не могу закрепить… Разваливается, – он
