Контракт - Галина Ландсберг

бы его сейчас спросили «Зачем он здесь?», мужчина бы ответил, что чтобы выпить. Ложь звучала бы логично и обыденно, и расспросы прекратились бы тут же. Но правда была такова, что в этом месте наёмника должен был ждать один из посредников. Вермут дивился выбору: для него бар казался местом слишком людным, чтобы обсуждать дела, но сменить его не вышло. Удивлялся, но понимал - посредник боялся его, остерегался остаться один на один в совершенно безлюдном месте. К слову, зря: Вермут был не из тех людей, что готовы убивать налево и направо просто так, ведь за смерти посредников никто не платил. Всё же тут и заказчикам удобно передать свой заказ через кого-то, и им мороки меньше.

Время шло, очередь в коридоре убавлялась, как и алкоголь в его стакане, а человек всё не появлялся. Вермут знал его в лицо и злился, что знакомая физиономия появляться не спешит. Не успокаивало его даже пиво, в которое сразу было намешена ароматная травяная смесь из сушеной полыни, тысячелистника и мяты. Когда-то именно за извращенные вкусы в выпивке он и получил своё прозвище. Изначально насмешливое, но потом уже ставшее постоянным. Такое же укрепившееся, как и фляжка с водкой, содержащей смесь, в его любом инвентаре. На данный момент она была пуста и мужчина выпивал не только для маскировки.

Запах трав и алкоголя витал вокруг него невесомым облаком и ласкал обоняние. Вторжение в букет индивидуальных ароматов навязчивого запаха ладана показался Вермуту кощунственным, но не будет же он, в самом деле, сгонять со стула рядом с собой уважаемого местными сталкерами человека? И не подумал бы, если бы тот ограничился только своим появлением и не обратился к нему, тем самым разорвав последнюю струну истончившегося нерва наемника.

- Молодой человек, сигареткой угостите?

Вермут повернул голову на спокойный и, в какой-то степени, уютный голос. Длинное бледное лицо, крючковатый нос, сухие обветренные губы и бледный, грязно-голубой цвет глаз – наемнику присевший напомнил старика, хотя по виду им пока ещё не являлся. Хотя и исповедовал он людей любой конфессии, носил католическую черную сутану, и та в распахнутом виде смотрелась неуместно поверх черного комбинезона - долговского на первый взгляд, так как бронник отсутствовал, а вместе с ним и красные цвета группировки. Священник смотрел на него в упор и, мужчине казалось, что он на физическом уровне может ощущать, как взгляд скользит по его балаклаве на лице, оставляя за собой мокрые следы. Вермут невольно вздрогнул.

- Не курю. – Произнес он и отвернулся обратно, давая понять, что собеседника себе не искал и тому лучше оставить его в покое.

- Молодец. А я всё никак – сложно без этого. – Ответил Пастор, уже прикуривая купленную у Бармена смерть в бумажной обертке.

Вермут фыркнул: и на кой черт ему эта информация? «Что ж ты тупой такой?» - мысленно поинтересовался он у священника, явно жаждущего его общества и не понимающего языка жестов, на котором мужчина буквально кричал: «Отвали!». Тот бы и отстал, но наёмник краем глаза видел, что люда в баре поубавилось, и выбор компании, соответственно, не густ.

- Жарковато здесь. – Всё не унимался нежеланный собеседник, демонстративно ладонью убирая со вспотевшего лба русую челку.

Вермут не оборачиваясь угрюмо угукнул ему в ответ, не желая сдавать позиций. Он старался абстрагироваться от ситуации, старался не вникать и не слушать бестолковой болтовни Пастора. Затыкать мужчину наёмник не собирался: ежедневно выслушивая тонны проблем от людей, наверняка священнику и самому хотелось бы выговориться. Что ж, в таком случае слушателя он подобрал себе не самого лучшего.

Вибрация ПДА в кармане прочувствовалась через костюм, словно сигнал к спасению. «Встретимся на Складах, за деревней» - короткое сообщение от объявившегося наконец-таки посредника пронеслось в голове наёмника сверхбыстрым поездом и подняло его с места. Расплатившись, Вермут взлетел вверх по ступеням: хоть он и злился за задержку и поздний перенос места встречи, но к посреднику спешил, словно на свидание.

Вскоре и Северный блокпост «Долга» остался у него за спиной. Наёмник был несколько рад покинуть бар: хоть заведение и богато на представителей группировок и в нём всегда могло найтись место практически любому из них, мужчина чувствовал себя в подземных стенах неуютно. Да и за их пределами Вермуту словно бы каждый кирпич на территории «Ростка» велел проваливать, постоянно указывая на то, что он - чужак.

Всю дорогу до места, где перед заданием мужчина оставил своё привычное облачение, наёмник следил за тем, чтобы никто не решил за ним увязаться. Не то, чтобы убирать свидетелей ему было в тягость - не хотелось банально растрачивать время, которое уже итак было потеряно в баре. Комбинезон цвета темного индиго привычно лег на тело, сверху - бронник и разгрузка, и настроение сразу улучшилось. Если Вермут и чувствовал себя чужой рыбкой в этом пруду, то хотя бы теперь чешуя была родной.

Времени прошло не слишком много, когда наёмник достиг Деревни кровососов. Знакомая тишина, прерываемая ленивыми разговорами свободовцев где-то на окраине деревни, шелест листвы и запах – специфический, сырой, аналога которому Вермут искать даже не пытался.

Фигуру, сидящую за кривым старым крестом могилы якобы Клыка, наёмник приметил практически сразу же: после длительного времени сотрудничества знакомая фактура узнавалась издалека. Порядочно предупредив посредника о своём прибытии, Вермут поспешил отправиться к нему.

Гелла

Уже, наверное, нет тех, кто хотя бы раз не слышал про бар «Шти». Многие были там, многие бывают до сих пор. Да, это вам не «рентгены» - тут всё цивильно, с первого взгляда и не разберешь кто тут сталкер, кто вояка, а кто просто любопытный гражданский зевака из городка. То ли подобное обезличивание, то ли ещё какая черная магия позволяют этому месту держаться на плаву без лишних проблем и процветать.

Сейчас, как и в любой другой вечер, бар был переполнен. Столики заняты клиентами, зал заполнен их голосами и льющейся из колонок ритмичной музыкой; услужливые официантки шныряют с подносами туда и обратно, стараясь не мешать гостям наблюдать разворачивающееся на небольшой барной сцене шоу. Программа стандартная: девушки и слетающие с них в ритм музыке части гардероба, волнующие до потных ладоней мужскую аудиторию. Наблюдали за представлением не только гости