Тамерлан и Тамерлан - Петров Александр

Когда я очнулся, вдруг понял, что это явление Божией Матери меня всего изменило. Мое окаменевшее сердце будто расплавилось и ожило. Я со стыдом и страхом вспоминал, как убивал людей, как грабил и разрушал целые государства. И понял я в тот миг, что больше не смогу жить как прежде. Гордость моя растаяла, а на ее месте в сердце появилось горячее желание искупить свои преступления, любой ценой. И я ушел из шатра и побрел куда глаза глядят.

– А как же завоевание Малой Азии, Кавказа, Индии?..

– А это… Видишь ли, у меня был брат по имени Джуки. Он родился слабым и болезненным и с раннего детства меня боготворил. Он стал моей тенью, моим двойником. Когда мне повредили ногу и пальцы на руке, он обратился к врачам, и они сделали ему операцию, отрезали часть коленной чашечки и фаланги двух пальцев руки. Потом он упрямо копировал все мои ранения на своем теле. До того дня 26 августа 1395 года, он стал моей копией, он знал все мои планы, усвоил мою речь и все воинские приемы. Он всюду был рядом со мной, а чтобы его не приняли за меня, он использовал грим и особую одежду. Когда я сказал ему, что бросаю все и ухожу умирать за свои преступления, Джуки понял, что настал его звездный час и он… стал мною. Он клялся, что уйдет из пределов Руси, завоюет весь мир, он обещал преумножить мою славу. …А я смотрел на него, слушал и понимал, что всё это меня совершенно не волнует. Ночью я оделся во все черное, сел на коня и выехал в сопровождении Джуки на северо-восток. Когда мы отъехали подальше, я сошел с коня и дальше пошел пешком.

– Вот повезло вашему брату!

– Не думаю. Даже если весь мир покорить, а душу свою навечно погубить, что толку от такой жизни! Той ночью я шел под звездами и обращался к Божией Матери. Я говорил, что выполнил Её повеление, признался, что больше не могу жить как прежде и просил Её направить меня на верную дорогу. Вдруг вспомнил, как перед походом на Русь мне читали хроники хана Батыя. Там говорилось о загадочном событии: когда он подошел к стенам Рязанского монастыря и уже был готов дать команду на штурм, вдруг ему явился апостол Иоанн Богослов и велел не трогать монастырскую крепость и уйти прочь. Тогда Батый один пошел к монахам, они вынесли икону Иоанна Богослова и хан поставил на образ свою охранную печать – и ушел оттуда ни с чем. Тогда я понял, что мои слова услышаны Богородицей, и это Она направила меня в Иоаннов монастырь. Так я попал в обитель, и меня, спустя год окрестили, а затем постригли в монахи с именем Иоанн. Так что теперь я монах Иоанн.

– А почему вы до сих пор живы? – спросил Тамерлан.

– Видимо, мера совершенных мною преступлений еще не превысила меру искупления. К тому же сам апостол Иоанн Богослов тоже ведь не умер. Он велел себя похоронить живым. Наутро пришел один его ученик и попросил откопать могилу святого, чтобы последний раз поцеловать любимого учителя – а могила оказалось пустой, только вся усыпана тонким белым ароматным прахом. Тогда и вспомнили слова из Евангелия, им написанное, где говорится, что ему надлежит не умереть, а как пророку Илии в теле подняться на небеса, чтобы при антихристе проповедовать.

А еще, пока я странствовал по земле, встретился с Агасфером, и понял, что можно жить как он, тысячи лет, странствовать, проповедовать и ждать Второго пришествия Христова. Так и путешествую из страны в страну, и прихожу к тем людям, кто нуждается в моем слове. Услышал и твой зов – и вот я в доме твоем, чтобы помочь сделать самый главный выбор в жизни. Так ты решил, что ответить Аслану насчет участия в банде Умара?

– Пока не решил.

– Скажи, а разве завет отца для тебя ничего не значит?

– Какой завет? – Дернулся всем телом юноша. – Ничего такого он мне не говорил.

– Тимоша, лгать бесполезно. Не забывай, сколько мне лет и Кто открывает мне правду.

– Да я, короче, это…

– Смущаешься? Понятно. Впрочем, может быть ты чего-то и не знаешь. Так я тебе расскажу. Я ведь был там…

– На чьей стороне? – с вызовом бросил Тамерлан.

– На Божьей, сынок, – вздохнул монах с печальной улыбкой. – А теперь послушай. – Рука монаха взметнулась, откинув широкий рукав подрясника и начертала на нем крестное знамение.

Тамерлана передернуло, но он смолчал и замер, превратившись в огромное ухо.

– Твой покойный отец Хасан Рамазанович был честным крестьянином, всю жизнь работал на земле, всегда помогал соседям.

Руки у него были золотые, а честь и совесть – как у праведника. Ты его не любил, ты его стыдился, потому что достопочтенный Хасан учил тебя трудолюбию и терпению. Тебе же с детства хотелось совсем другой участи. Завоеватель Тамерлан, Железный Тимур, Великий Хромец – вот кто пленил твоё сердце. Жестокий? – Отлично! Кровавый? – Тем лучше! Хромой? – И это ничего: «боевые ранения украшают мужчин!» А то, что охромел он не в честном бою, а был пойман пастухами за воровство овцы и попросту избит, как обычный воришка. Конечно, лживые историки в своих летописях изобразили получение ранения как подвиг, чтобы никто даже не заподозрил великого Тимура в мелком воровстве… Только правда в том, что вот это колено повредил не меч врага, а изуродовала суковатая дубина пастуха. А эти два пальца на руке отсекла не дамасская сталь – а острые клыки пастушьего пса.

Тамерлан как зачарованный разглядывал беспалую правую руку и выпрямленную хромую ногу монаха.

– Твой отец отказался вступать в банду Умара, и тот затаил на него злобу и велел вашему соседу Магомеду следить за ним. Когда боевики захватили блок-пост, десятерым русским солдатам удалось скрыться в вашем селе. Одного из них Хасан Рамазанович укрыл в подвале. Умар во время зачистки вашего села захватил шестерых солдат и потащил их на поле, что видно из вашего окна, и там жестоко казнил ребят. Ты во время казни забрался на чердак и в бинокль наблюдал за тем, как бандиты отрезали головы безоружным солдатам. Был там и я… И всё видел своими глазами, и горячо молился Господу, чтобы Он укрепил дух солдат. Умар, когда сам взялся за кинжал, кричал в кровавом безумии раненому солдату: «Отправляйся в ад!» – а я видел, как ангелы сходили на землю, забирали душу воина-мученика и сопровождали её на Небеса. Видел я и ту огненную бездну, в которую падали поганые души несчастного Умара и остальных палачей.

Монах поднял глаза на Тамерлана и тихо сказал:

– Видел и тебя на чердаке дома у слухового окна. Ты стоял с биноклем и постоянно сбивал резкость трясущимися от страха пальцами. Ты вспоминал о моих кровавых преступлениях и даже молился мне, чтобы я взамен животного страха дал тебе храбрость и жестокость. Твой отец в это время в подвале кормил русского солдата Федора и как мог, успокаивал его. Ведь и твой старик, и мальчик боялись так же как и ты. Только Хасан боялся за сына и за русского парнишку, а ты – за свою ничтожную жизнь. Тебе, наверное, неизвестно, как умер твой отец?

– Он подорвался на русской мине, когда пас овец.

– Нет, опять тебе наврали, Тимоша. Ваш сосед вышел покурить анашу на крыльцо перед сном… С тех пор, как он стал предавать Умару односельчан, он уже не мог спокойно заснуть, поэтому одурманивал совесть наркотиком. Тогда Магомед и увидел, как ночью твой отец выпускает Федора, переодетого в штатскую одежду с мешком еды. С утра пораньше доложил предатель об этом Умару, и тот с двумя головорезами следующей ночью забрался в ваш дом, оглушил Хасана и унёс в лес. Вон тот, что виден из вашего окна, – показал монах беспалой рукой. – Ты как обычно, выпил бутылку водки и спал как убитый. В том лесу и расстрелял твоего отца Умар, а потом твой приятель Аслан в его бездыханное тело бросил гранату, чтобы инсценировать подрыв на мине. Как видишь, правда всегда обходит тебя стороной. И там я был, на месте казни твоего отца-героя, и видел, как ангелы его душу возносят на Небеса. Так что, Тамерлан, своим отцом ты можешь гордиться.

– Так это Умар с Асланом отца убили? – прошипел юноша, сжав кулаки. – Клянусь, зарежу обоих!

– Нет, Тамерланчик, не для того я пришел к тебе, чтобы ты убивал, а для того, чтобы сам был готов умереть за правду. А насчет этих несчастных из банды Умара не беспокойся. Умара уже убили в Грозном, а остальных – одного за другим – поймают и осудят на пожизненное заключение. Сейчас речь о тебе. Твой отец сознательно пошел на спасение русского солдата. Да, он боялся, как любой нормальный человек, но не позволил страху возобладать в душе над совестью. Когда бандиты ночью пришли в ваш дом, Хасан знал, что его убьют. Ему еще дважды предлагали изменить свое решение и стать пособником бандитов. Хасан отказался и тем самым сознательно пошел на мученическую смерть. Ты понимаешь?

– Зачем?..

– А затем, Тимоша, что твои родители были тайными христианами. Они по очереди посещали храм Знамения Богородицы в Хасавюрте. У них в подвале хранится древний каменный крест, который со времен апостола Андрея Первозванного в вашем роду передавался от поколения в поколение.