Тортуга. История старейшей пиратской базы Карибского моря (1492—1694 гг.) - Виктор Губарев

От западной оконечности Тортуги до Острого мыса было 44 мили, или 11 лиг, и берег все время шел к востоко-северо-востоку. На пути встречались значительные песчаные пляжи. Тортуга высокий, но не гористый остров. Этот остров очень красив и населен точно так же густо, как Эспаньола. Земли везде на нем возделанные и напоминают они долину Кордовы».

Французский писатель Жорж Блон в своей научно-популярной книге «История флибустьерства» (в русском переводе – «Флибустьерское море») выразил сомнение в том, что в момент открытия Тортуги экспедицией Колумба этот небольшой остров имел многочисленное индейское население:

«Никто не упоминает, был ли этот остров обитаем во времена, когда его заметил Колумб; вполне возможно, какие-то индейцы жили там, без особых трудов добывая себе пропитание благодаря поразительно плодородной почве и обильным дарам океана».

В действительности, как видно из записи от 14 декабря 1492 года, остров был «населен точно так же густо, как Эспаньола».

Приведем еще одну любопытную запись из копии дневника Колумба, выполненной Лас Касасом:

«Понедельник, 17 декабря. Всю ночь дул сильный востоко-северо-восточный ветер. На море, однако, не было значительного волнения, потому что с севера эти воды защищает и ограждает остров Тортуга, и пролив между ними и Эспаньолой превращается в убежище (…)

Адмирал говорит: «После полудня пришло сюда с острова Тортуга каноэ, и на нем было, по крайней мере, сорок человек. И когда каноэ приблизилось к берегу, все жители селения, собравшиеся в одном месте, подали знак мира. Почти все прибывшие в каноэ вышли на берег. К ним подошел один только касик и обратился к ним с речью, которая казалась угрожающей, и заставил всех, кто высадился, вернуться в каноэ. Затем он стал плескать в них водой и бросать в море камни, и, когда индейцы с острова Тортуга покорно сели в каноэ и отплыли прочь, касик взял камень, вложил его в руку моему альгвасилу8 и попросил его кинуть этот камень вслед уходящему каноэ… Альгвасил не пожелал бросить камня».

Так касик хотел показать свое расположение к адмиралу. Каноэ тотчас же ушло, а затем индейцы рассказывали адмиралу, что на острове Тортуга больше золота, чем на Эспаньоле, потому что он ближе расположен к Банеке. Адмирал предположил, что ни на Эспаньоле, ни на Тортуге нет золотых рудников, и что золото доставляется сюда, вероятно, с острова Банеке…».

Из дневника Колумба видно, что в год открытия Америки (1492) Тортуга была, во-первых, густо населенным, а во-вторых, плодородным островом. Однако уже в первой четверти XVI века из-за частых набегов испанских работорговцев, охотившихся здесь за туземцами с целью продажи их на прииски и плантации Эспаньолы, Кубы и Пуэрто-Рико, индейское население Тортуги резко сократилось, а затем и вовсе исчезло. Наверно, остров так и остался бы необитаемым, если бы не привлек к себе внимание колониальных соперников Испании – контрабандистов и пиратов из Франции, Англии и Голландии. Их визиты во второй половине XVI – первой четверти XVII века позволили европейцам собрать необходимую информацию о Тортуге и подготовили благоприятные условия для основания там колонии, превратившейся затем в надежное убежище для флибустьеров9 и корсаров10 Карибского моря.

Первое изображение острова Тортуга на карте Х. Колумба. Эскиз 1493 года.

Глава 2. Возникновение карибского очага пиратства

Успех экспедиций Колумба, выразившийся в открытии «Западных Индий», положил начало испанской колонизации островов Карибского моря, а также Южной, Центральной и Северной Америки. Одновременно с испанцами отысканием новых земель и морских путей в страны Востока занимались португальские мореходы. Чтобы избежать вражды и предотвратить столкновения между испанцами и португальцами, римский папа Александр VI Борджиа в 1493 году издал четыре буллы, которые определили линию раздела мира на два зоны господства – испанскую и португальскую. Эта «линия дружбы» проходила западнее островов Зеленого Мыса, причем все земли и моря, расположенные к западу от нее, объявлялись собственностью Испании, а расположенные к востоку – собственностью Португалии.

7 июня 1494 года между королями Испании и Португалии был заключен Тордесильясский договор о разделе мира, в котором говорилось:

«Высокие договаривающиеся стороны… условились и согласились во избежание сомнений и споров относительно островов и земель, уже открытых или тех, которые будут открыты в море-океане, чтобы была проведена прямая линия от полюса до полюса… с севера на юг, в 350 лигах к западу от островов Зеленого Мыса… и чтобы все, что у же открыто или будет открыто королем Португалии или его кораблями, будь то острова или материки к востоку от этой линии и внутри ее на севере и на юге, принадлежало названному сеньору – королю Португалии и его преемникам на веки вечные и чтобы все острова и материки как открытые, так и те, что будут открыты королем и королевой Кастилии и Арагона или их кораблями к западу от названной линии, на севере и на юге, принадлежали означенным сеньорам – королю и королеве и их преемникам на веки вечные».

Хотя указанный договор формально просуществовал до 1777 года, морские соперники Испании – Англия, Франция и Голландия – отказались его признать, и уже в XVI века моря и земли Нового Света превратились в арену ожесточенной колониальной борьбы между сильнейшими морскими державами Западной Европы.

Почему же именно Вест-Индия стала главным «яблоком раздора» между упомянутыми державами?

Объяснялось это целым рядом причин. Во-первых, из-за особенностей географического положения Карибский регион занимает выгодное положение на путях из Европы в Америку и обратно. Поток золота, серебра, драгоценных камней и колониальных товаров, хлынувший в XVI веке из испанских колоний в метрополию, проходил через этот регион. Товары из Испании и рабы из Африки тоже сначала шли в Вест-Индию, а через нее – в Южную, Центральную и Северную Америку. Таким образом, острова Антильского архипелага представляли собой исключительно удобные перевалочные пункты, которые в военное время могли служить базами для нанесения ударов по морским и сухопутным коммуникациям противника.

Кроме того, природные особенности Вест-Индии позволяли выращивать здесь табак, сахарный тростник, хлопок, какао и другие продукты, высоко ценившиеся на европейских рынках. Отсюда вывозили соль, ценные породы древесины, шкуры, индиго11, кошениль12, ваниль, сарсапарель13, жемчуг, серую амбру. Естественно, что эти богатства региона не могли не привлечь к себе внимание соперников Испании.

Наконец, уже в XVI веке Большие Антиллы и колонии на Мейне14 стали интересовать европейцев как потребитель африканских рабов, ввоз которых был вызван дефицитом рабочих рук, необходимых на золотых и серебряных рудниках Вест-Индии, Новой Испании (Мексики) и Перу, а также на плантациях и ранчериях – жемчужных фермах. Этот дефицит явился результатом уничтожения конкистадорами и массового вымирания от болезней коренного индейского населения.

В то время как испанские колонизаторы занимались ограблением природных богатств Америки, а также наживались за счет эксплуатации труда зависимых от них индейцев и африканских невольников, соперники Испании на первых порах прибегали к иным методам колониальной экспансии – прежде всего, пиратству, каперству (корсарству, приватирству) и контрабандной торговле. Этому в значительной мере способствовала жесткая политика испанской короны в отношении ее американских колоний и иностранных предпринимателей, стремившихся проникнуть за демаркационную линию 1494 года.

Юридически носителем верховной власти в колониях Нового Света являлся король Испании. Высшими органами колониального управления были Торговая палата (Casa de contratacion), учрежденная в 1503 года в Севилье, и Верховный королевский Cовет по делам Индий (Consejo de Indias), созданный в 1511 года в Мадриде. Совет по делам Индий управлял колониальными органами в Америке, а также Торговой палатой, монополизировавшей торговый обмен, переписку и навигацию между метрополией и колониями. Торговая палата требовала, чтобы ни один порт в Америке не поддерживал связей с иностранцами. Нарушителей ожидала смертная казнь и конфискация имущества. Монополия позволила сосредоточить всю торговлю с Вест-Индией в руках немногочисленной группы севильских купцов, которые наживались на разнице между американскими и европейскими ценами.

Основные усилия испанские колонизаторы направляли на поиски и добычу золота и серебра. Подсчитано, что с 1503 по 1660 год из Америки в Испанию было ввезено драгоценных металлов на сумму 447 820 932 песо. Этот сказочный поток богатств порождал паразитизм господствующей верхушки испанского общества, способствовал упадку национальной промышленности, а затем и всей хозяйственной жизни страны. Поскольку промышленность Испании оказалась неспособной удовлетворять возраставший спрос населения колоний на промышленные товары (а в самой Америке развитие ремесел и мануфактур тормозилось монополией Торговой палаты), широкое распространение получила контрабандная торговля с иностранными купцами и корсарами. Последние продавали колонистам качественные английские, французские и голландские товары в большом ассортименте и по более низким ценам. Там, где иностранным «рыцарям удачи» не удавалось продать свои товары, они не гнушались откровенным разбоем, грабя испанские корабли и прибрежные поселения в Новом Свете.