В катакомбах времени - Василий Тарасенко

- Ау, шкет. Если ты меня слышишь, бегом домой, а то уши надеру. Темно уже.

Только сейчас Саня заметил, что песок из оранжевого стал серым, а корабль расцвел разноцветными огнями, превратившись в яркую елку в далеком темном пространстве. Дом... Для него и для папы "Магеллан" давно стал домом, самым надежным и крепким во всей Вселенной.

Санька неторопливо спустился с колокольни и снова его ворчливо обступили гномы. Теперь в их скрипе ему слышались слова прощания и желание, чтобы он пришел завтра снова к развалинам да потешил старых и одиноких гномов, ушедших на пенсию со старых и списанных космических кораблей. Мальчик выбрался на песок, обернулся к призрачному в рассеянном вечернем свете силуэту замковых руин и крикнул:

- Я приду еще! Обязательно!

Неизвестно откуда взявшееся эхо повторило:

- Обязательно!

Обрадовавшись ответу, Санька припустил со всех ног к кораблю, огни которого насмешливо щурились из темноты короткого местного вечера.

Суперкарго Матвей и вахтенный, младший электрик Сигурд, сидели у трапа и резались в карты. Потрепанные картонные прямоугольники экспоната корабельного музея порхали над крышкой притихшего столового робота-дройда, прозванного в команде Йогом. С этим потешным членом команды было связано много историй, ходивших по кораблю. Одна из них объясняла, почему у него такое прозвище. Многие пытались, и в шутку и всерьез, тычками и внезапными подножками заставить дройда уронить поднос с посудой, когда он лавировал по столовой от стола к столу. Но Йог ни разу не разбил ни одной чашки, даже случайно, за что его так и прозвали. Рассказывали, что однажды дройд нарушил закон о непричинении вреда человеку. Он обиделся и надел на голову старшему механику Копытову поднос с посудой, пообещав в следующий раз отдавить ему те самые копыта, если они еще хоть раз окажутся у него под гиродвижителями. Получив строгий нагоняй, Йог не сдался и все-таки выполнил свое обещание, когда Мишка снова попытался подставить ему подножку. Инцидент едва не закончился аннигиляцией взбесившегося робота, но команда отстояла своего любимца. А потом долго слышались по кораблю смешки и вредные вопросы типа: "Ну как, Миха? Отрастил уже новые копыта или еще старыми ластами пользуешься?" Капитан и Санька смеялись до сучения ногами, когда жертва дройд-произвола, стармех Копытов, рассказал им эту историю из тех времен, когда Виктор Лебедев еще не был капитаном, а Саньки еще не было на свете...

Матвей вскинул брови, узрев на трапе запыхавшегося мальчишку, и сказал:

- По-моему, одна известная личность скоро потеряет свои драгоценные уши.

- А другая личность уже продула три партии, - жизнерадостно сообщил Йог, включивший глазки-огоньки.

- Два сапога - пара, - с чувством произнес Матвей, делая свой ход.

- Дядь Сигурд, а вы починили мой комп? - спросил Санька, запрыгнув на перила шлюзовой площадки. Электрик побил карту Матвея и мрачно ответил:

- Ты им орехи колешь, что ли? Пятый раз за неделю меняю блок самосохранения...

- Ну, а что я могу поделать, если он не может понять моих программ, сказал Саня, состроив серьезную мину.

- Да, куда уж современным технологиям тягаться с юными гениями, съязвил Матвей. Сигурд Торансон сердито глянул из-под бровей на развеселившегося кладовщика и прорычал:

- Играй давай...

- Парни, - выдохнул над ними глаз речесферы голосом капитана. - Там Александр не мелькает на горизонте?

- Еще как мелькает, - с улыбкой ответил Матвей. - Вон, аж коленки светятся.

- Саня, из трюма прямо ко мне, лады? Есть мужской разговор, - глаз потух. Матвей с улыбкой, которая стала еще ехидней, сказал:

- Мужик, желаю семь футов под... э... килем...

- Да, Саня, загляни на камбуз, - прорычал Сигурд. - Там Игорь тебе пару пирожков оставил с ужина, чтоб ты не помер с голоду.

Санька взбрыкнул ногами, слетел с перил и исчез, простучав подошвами сандалет гулкую пустоту коридора.

- А вы-с, сэр, дурак-с! - весело проорал Матвей, показывая обалдевшему Сигурду пустые руки. Электрик недоверчиво глянул в свои карты и бросил их на Йога, признавая свое первое за этот вечер поражение.

Виктор облегченно выдохнул: "Вернулся, негодник..." Он всегда беспокоился за сына. Да и какой родитель не вздрагивает от непрошенных мыслей за сорванца-сына, упылившего черт знает куда, или за дочку, усвиставшую с компанией? Вот и сегодня такие тяжелые мысли тенями прокрались в голову капитана, хоть Виктор и понимал, что, как ни старайся, а всю жизнь "пасти" сына не будет. По всем параметрам планета Бонд была во многом даже безопаснее Земли. Но Виктор вздрагивал, представив, как Санька падает со стены в развалинах, черти их разнеси, или попадает в зыбучие пески... Три дня назад, тайком от сына, Виктор сходил на руины и дрогнул от нахлынувшего страха, увидев, какой высоты та "падающая" колокольня, с восторгом расписанная Санькой. Он даже чуть не запретил сыну шастать по камням, но, подумав, не стал устраивать скандал, а выбил из Сани твердое обещание быть осторожнее в своих вылазках. Но все равно замирал от пронзительного тревожного звона. Ведь Санька мог сорваться с высоты, как Валентина...

Санькины обещания были тверже камня. Виктор вспомнил, как год назад запретил Сане соваться в реакторную корабля. Там действительно было опасно - удары лучевых взвихрений монополя не выдержит ни один скафандр, кроме громоздкого аппарат-сейфа поля-статика. С той поры Санька ни разу не нарушил данного слова, да еще Виктор заметил, что сын стал меньше рассказывать о своих приключениях. Потом Виктор догадался, что Санька опасался, и не напрасно, что папа еще к чему-нибудь придерется...

Виктор в ожидании повернулся к каютной шлюзодвери, заслышав в коридоре щелчки сандалий "кошмара всей своей жизни", как он в сердцах сказал однажды старпому. Ту вспышку тогда вызвал скандал с дройдами-рудокопами, внезапно вышедшими из повиновения на планете Хиндира. Всегда послушные андроиды вдруг забросили свою прямую работу и принялись строить замок из кусков черного кварца. Как оказалось, Санька перепрограммировал дройдов на свой лад и вкус. Виктор тогда крупно поругался с Николаем Мохом, начальником научной группы баркента.

Еще раньше, в самом начале путешествия, вся команда буквально заболела лихорадкой игр и гиканья боевых коней из конюшни капитанского сына. Взрослые дядьки, опытные космические волки, с топотом носились по коридорам корабля с хохочущим Санькой на закорках. Пришлось тогда сурово призвать к порядку самых резвых "лошадей". Буйные скачки переросли в тихопротекающую погоню - кто сделает Саньке лучшую самодельную игрушку. Победителем был единогласно признан Йог, терпеливый учитель подрастающего "чудовища". Дройд подарил мальчику парусный кораблик, любовно склеенный из белоснежного чайного сервиза, раскоканного на кусочки кем-то из команды. Виктор уже и не помнил, кем... Теперь подарок дройда стоял в Санькиной каюте, под картиной "Фрегат "Паллада" у берегов Дальнего Востока", написанной каким-то современным художником-консерватором.